его бывшей. Поэтому затаились после ее слов, будто каждый придумал остроумный ответ на ее предложение, но не спешил его высказывать в ожидании, как пошутит Иван. Но Ивану было не до острот. Даже его уличная личность частично помнила, чем являлись их отношения, пока все не пошло наперекосяк, чем все закончилось. Из горла Ивана, помимо его воли, вырвался неопределенный звук – нечто среднее между смешком и вздохом сожаления.

– Не хочу тебя обидеть, но по второму разу переживать все это почему-то не хочется, – сказал Иван. – И так к терапевту хожу. А там «я» с прежними чувствами к тебе, еще не пережившее все этапы разлада и расставания. Сама понимаешь.

– Не понимаю, – ответила жена, и по ее честным глазам можно было определить, что она действительно не понимает, почему бывший муж не хочет снова ее любить.

– А зачем вообще это «я» нужно? – спросил новорожденный сын соседей, отирая спиной дверцу холодильника. – У меня такой опции нет, и ничего. Живу как-то.

– Вырастешь – узнаешь, – сказал отец новорожденного.

– Оно тебе пока и не надо, – добавила мать новорожденного. – Твое «я» – это все мы и все, кто вокруг. Ты с нас пример берешь, от нас узнаешь, как правильно себя вести, а как неправильно.

– Так себе примеры… – отозвался новорожденный.

– Вот перестанешь сны от третьего лица видеть, поймешь, какие мы примеры. А пока опыта набирайся, – сказал ему отец. – А вообще, шел бы ты, погулял, что ли… Это не для твоих ушей разговор.

– Будто я сегодня на работе не нагулялся, – отвечал новорожденный, задрал рукав и показал заживший шрам. – Заказ сегодня доставлял, так меня на окраине чуть волки не сожрали. Ладно, я их первый унюхал.

– Учуял, – машинально поправила его мать.

– Ну, учуял, – не стал спорить новорожденный, и молочные зубы хищно блеснули в улыбке.

– Я не понял, – вмешался отец. – Кто на кого первый напал?

– Поровну.

– Как можно напасть поровну? – с некоторым возмущением удивились оба родителя.

– Очень просто. Ветер в их сторону был, и они заранее залегли, но не ожидали, что я первый напрыгну.

– Экотерроризм какой-то, – сказал отец. – Просто убежать не судьба была?

Сын возмутился:

– Я и так с опережением шел. Еще и бежать… Зато у меня теперь вот что есть!

Он достал из кармана обломок волчьего клыка, повертел. Похвастался, пока не начались упреки в том, что обидел животинку:

– Это у одного из них об мою кость зуб сломался.

– Ты ветеринара не забыл вызвать? – встревоженно спросила мать.

– Он сам прискакал, но они уже убежали, ему пришлось уйти, чтобы всех их разыскать.

Тут все стали вспоминать, как встречались с дикими животными в детстве. На взрослых медведи, волки, рыси и акулы нападать уже не решались. У Ивана тоже была история, как раз про медведя, которому их компания надоедала, или медведь им надоедал, околачиваясь вокруг дома, пока не дошло до решительной схватки. Как раз Иван из всей дворовой детворы самоуверенно угодил к нему в лапы, да так, что Ивану потом пришлось имплантировать глаз. Но и медведь с месяц походил с перебинтованным туловищем, пока не заросли треснувшие ребра.

Иван влез со своей историей в другие, но дослушивать, что расскажут остальные, не стал, пошел к себе, ибо его уличная личность каждый момент беседы постепенно наполнялась неясной тоской, когда он видел сидевших парами людей, да еще бывшая поглядывала на него вопросительно, что вовсе не добавляло веселья.

В квартире он переключился на быт, пока не потратил лишние килокалории, нахватанные за день при всяких перекусах, затем сразу же выключился на девять часов, потому что не знал, чем занять остаток вечера.

Ему не терпелось встретиться с психологом, поэтому Иван прекратил каждый вечер после ужина задерживаться на кухне, а так и уходил к себе, занимался уборкой, гигиеной и выключался, даже свежих книг и сериалов не закидывал в голову, потому как незачем было. «Я» у него все равно отсутствовало, наполнять было нечего и не для чего.

Психолог отреагировал на гибель «я» Ивана довольно спокойно, хотя, конечно, выразил сочувствие.

– А от предложения бывшей жены вы зря отказались, – посетовал он. – Без «я» в любом случае невозможно существовать бесконечно, оно все равно появится, одна из ваших личностей начнет играть эту роль. Мы начнем его комплектовать из того, что есть: из всех ваших личностей соберем базу, а на готовом материале это легче будет сделать.

– Но это опять все фазы переживать придется. Или ощущать, что они были. Как она охладевала, как выяснилось, что она детей не хочет. Еще все такое новое узнавать про нее.

Психолог ожидаемо вцепился в эти слова Ивана:

– Вот, кстати, вы говорили, что она не хочет детей. Мы все время забывали объяснить, почему она не хочет. Вы у нее интересовались?

– Обсуждали, – подтвердил Иван. – Она их слегка боится.

– Боится ответственности или чего-то другого?

– Нет, они ее пугают именно такими, какие они есть. Ну, то есть, это архаическое ощущение у нее имеется, что для ребенка ненормально бегать со скоростью шестьдесят километров в час и поднимать предметы больше собственного веса. Она не представляет, как проявлять заботу к существу, которое вроде бы этой заботы вовсе не требует и способно себя прокормить сразу же после рождения. Она понимает, как к кошке и ее котятам проявлять заботу, а как к человеческому ребенку – нет.

– А! – воскликнул психолог. – Вполне объяснимо. Мозг не успевает за прогрессом. Мы ведь отчасти все те же люди, что жили десять тысяч лет назад где-нибудь на Земле среди тайги, или пустыни, или еще чего такого. Мы – млекопитающие, как многие звери, которых мы за собой тащим на каждую планету, куда заселяемся. Перед нами живой пример, как все должно быть, и тут же пример, как оно все у нас. Меня тоже, кстати, дети слегка пугают. Тем более, когда мы с женой участвовали в колонизации Земли-3015, нам пришлось разом завести сразу восьмерых. Вечерами на кухне было довольно шумно, потому что остальные тоже не отставали. Ну а кроме того, причина ее страха вполне может объясняться чем-нибудь другим, нежели страхом, о котором она говорит. На этой планете с популяцией все в порядке, и ваша жена может не ощущать потребности в поддержании количества жителей на квадратный километр.

– Вы ее оправдываете, – устало вздохнул Иван. – Она не чувствует потребности в поддержании популяции, а я не ощущаю, что мне ради возвращения «я» требуется копия, сделанная в тот момент, когда у нас все было в порядке. Пациент во мне вообще не понимает, зачем мне это