Контр-адмирал замолчал, и в кабинете повисла тишина. Директор сверлил буравчиками своих глаз нахального гувровца и про себя подыскивал слова помягче, чтобы не обидеть морского волка.

— Адмирал, вы ведь командовали эскадрой?

— Так точно, господин директор. Второй южноокеанской эскадрой с флагман-авианосцем «Васко де Гама». Полтора года назад был переведен в ГУВР Космофлота.

— Сами попросились?

— Никак нет, в соответствии с приказом командования, — Темнов настороженно смотрел на Дон Кимуру.

— Понятно, — японец секунду помедлил и продолжил: — Адмирал, насколько мне известно, операция «Рубеж» активирована в рамках программы «Бастион». А программа «Бастион» является совместной разработкой ГУВРа, Космофлота и КОНОКОМа. В соответствии со статьей 12-й Соглашения по «Бастиону», любая операция в рамках программы — будь то «Рубеж», «Купол» или иная — согласовывается в обязательном порядке с подписантами. С нами в том числе. Вы этого не сделали. Такие действия должны иметь под собой очень веские основания, я бы сказал — исключительные. Допускаю, что такие основания у вас имеются, и готов выслушать ваши доводы, адмирал.

— Разрешите?

В дверях показалась Бэлла с подносом, на котором стояли чашки, кофейник и небольшой заварной чайник. На отдельном блюдечке лежали мини-пирожные.

— Спасибо, Бэлла, дальше мы сами, — отпустил её директор и повернулся к адмиралу. — Кофе, чай?

— Кофе, — механически ответил Темнов, взял наполненную директором чашку и пригубил.

Директор закончил манипуляции с чаем, медленно, смакуя, выпил и поставил чашку на стол.

— Ну, так как, адмирал?

— Господин директор, насколько мне известно, действия ГУВР в данной ситуации подпадают под статью 34-ю Соглашения, в которой оговаривается особый порядок действий, в случае неожиданно возникшей угрозы извне.

Дон Кимура поднялся с кресла, подошел к окну и заложил руки за спину. За прочным стеклом разыгрывалось последнее сражение осени и зимы. С восьмисотметровой высоты небоскреба «Сатурн» города в такую погоду видно не было — сама башня еле-еле высовывалась из обложных туч, да и то периодически полностью скрывалась в тяжелом и влажном тумане. Привыкший к своему кабинету японец ощущал, как весь небоскреб слегка раскачивается под напором северного ледяного ветра. Но опасности не было никакой — игла башни, с нанизанными на неё тремя кольцами, где располагалась КОНОКОМ, рассчитана на любой возможный на Земле ураган.

Директор КОНОКОМа повернулся:

— Адмирал, вы прекрасный флотоводец и моряк, — он поднял руку, прерывая собравшегося что-то возразить Темнова. — Это не комплимент, а констатация. Но вот на новом месте вы еще, как бы это правильнее выразить… еще не интегрировались полностью. Но вам, уверен, успели рассказать о тех нюансах, которые превалируют в отношениях между ГУВРом и КОНОКОМом. Непростых, скажу откровенно, отношениях. Выполняя, по сути, схожие задачи, наши ведомства действуют зачастую разными методами. Разными — это мягко сказано. Я не припомню случая — а я в КОНОКОМЕ служу без малого тридцать пять лет, — чтобы операция, в которой был задействован ГУВР, не закончилась бы стрельбой и трупами. Взять хотя бы последнее расследование на Арктурианской космоверфи[32], которое обернулось подлинной катастрофой. Вы тогда, адмирал, только-только начали работать, но не могли не слышать об этом деле. Оно рассматривалось в высших инстанциях…Должен признать, что и наши сотрудники не смогли тогда сразу разобраться в сложной и запутанной ситуации, и все закончилось намного хуже, чем можно было предположить, даже исходя из самых пессимистических оценок.

Дон Кимура, прохаживавшийся во время монолога по кабинету, остановился рядом с Темновым. Контр-адмирал спокойно и внимательно слушал директора. Японец, постояв секунду, продолжил мягкое перемещение в привычном пространстве своей офисной кельи:

— Мы потеряли не только возможность контакта, мы проявили себя — я имею в виду не какие-то службы или организации, я подразумеваю нас, землян — как подозрительные, недоверчивые и крайне агрессивные существа. И всё это благодаря во многом именно несогласованности и, уж простите меня, характерной позиции ГУВРа. Да-да, именно ГУВРа, адмирал, — Дон Кимура в упор посмотрел на Темнова, но тот выдержал его взгляд. — Мои сотрудники, как я уже говорил, к сожалению, тоже оказались не на высоте — поддались эмоциям и примитивной прямолинейной логике. В итоге, что мы имеем: контакта нет, контрагент исчез, перспективы потеряны. Единственное утешение — медицинский саркофаг. Да и то сказать, принцип его работы нашим ученым до сих пор непонятен, соответственно они не могут и воспроизвести его. Представляете, адмирал, какая это Пиррова победа?

— То, что вы говорите, господин Дон Кимура, имеет мало отношения к тому вопросу, по которому я к вам пришел, — несколько устало и заученно произнес адмирал и сменил позу.

— Да, адмирал, на первый взгляд это так. Но только на первый взгляд. Казалось бы — дело Арктурианской космоверфи закончено, классифицировано и сдано в архив. Ан нет! Таких дел, оказывается, и в нашем ведомстве, и в вашем, достаточно.

— Достаточно для чего? — прищурился Темнов.

— Достаточно для того, чтобы понять, что методы, которыми мы действуем, убоги, примитивны и неприемлемы, — с ударением ответил японец. — Более того, наши с вами службы, вместо того чтобы взаимодействовать в вопросах космической разведки и контрразведки, всячески пытаются друг дружке вставлять палки в колеса. Почему, закономерно спросите вы. Отвечаю: потому что начальники любят докладывать вышестоящим иерархам о победах и прорывах… А таковых у нас катастрофически мало сейчас, и в будущем перспектива просматривается крайне бедная.

— Но…

— Поражения и позиционные бои — это рутина не только активной войны, но и войны разведок. Победа — это редкое совпадение многих векторов, которые, не спорю, зависят и от конкретного решения, в нашем с вами случае — от выбора той или иной манеры поведения и ответных действий. Важен алгоритм ходов на встречном курсе. Причем, прошу это учесть особо, действовать мы должны даже в том случае, когда не знаем, враг ли перед нами, друг или нейтрал. При любом из этих раскладов мы должны выбрать вариант, наиболее подходящий…

— Мы должны исходить из приоритета наличия перед нами врага, в крайнем случае — агрессивного нейтрала, — перебил японца Темнов. — Господин директор, вы уводите наш с вами разговор далеко в сторону умозрительных философско-моральных дефиниций, а я пришел к вам с конкретной просьбой.

— Вы меня не слышите, адмирал? Или не хотите слышать?

Темнов промолчал.

— Хорошо, как знаете. Вот вам мой официальный ответ. Никакая деятельность в Веганской системе по линии КОНОКОМа не будет приостановлена ни на минуту, пока не будут выполнены условия, оговоренные в статье 34 Соглашения. У меня всё, адмирал.