меня вполоборота.

— Дал таблетку. Проспит до утра, — вздыхаю я тяжко.

— Удалось хоть узнать, кто стоит за нападением? — подает с дивана голос Богдан.

— Обещали позвонить, когда клиенты расколются, — поднимаю я глаза к небу. Хотя я и так понимаю, с кем имею дело.

— Думаешь, комбинат? — резко роняет Тор. И наклонившись к моему псу, берет за холку. А затем, вколов иглу под основание, аккуратно вводит лекарство.

Вот хороший мужик Витя Торганов. Обалденный друг и доктор от бога. Только к Наде относится как к собственной вещи. Даже не поинтересовался, где она. Ясно, что все в порядке. Но все-таки!

И эта коза Щербинина! Обиделась она! Уезжает! Я тебе уеду, красавица. В отпуск отправлю на месяц и все.

В кармане тренькает сотовый. Неужели Сарычев так быстро отдуплился. Но на экране высвечивается лишь «М.Анквист». Интересно, а Маргарите я сейчас зачем понадобился?

— Да, слушаю, — роняю я устало. Отбить звонок этой дамы я пока не имею право.

— Тимофей Сергеевич, — встревоженно тянет Маргарита. — Я тут узнала, что на вашу семью напали… Хочу предложить помощь. Мы работаем с очень надежным охранным агентством. Оно никак не связано с моим братом. Там можно подобрать отличных профессионалов среди женщин. И приставить к Валечке и детям.

Собственно, я так и собирался сделать. Но принять помощь от Анквистов…

А какого фига раздумываю, спрашивается? Мне надо именно сейчас обезопасить семью. Кто напал пока неизвестно, хотя Копыловские уши торчат за версту. Но охрана нужна срочно.

— Когда они смогут приступить к работе? — спрашиваю я на выдохе, будто сдаюсь.

— Да хоть завтра, — уверенно заявляет Маргарита. — Если вы согласны, я дам ваш контакт директору компании. Очень серьезный человек. Раньше в «Секире» служил…

— Хорошо. Жду, — замечаю я довольно.

Одной проблемой меньше, как говорил Форест Гамп.

— Ты есть будешь что-нибудь? — роняет вскользь Витя.

— Кусок в горло не лезет, — мотаю я головой. — Но ты поешь, — киваю на холодильник.

А сам опускаюсь на стул рядом со Столетовым. Что-то я упускаю, блин. Вот только не могу ухватить мысль за скользкий хвост.

— Мне же Надю надо сменить, — спохватившись, ударяю я ладонью себя по лбу. — Сейчас я к вам девчонок принесу. Устроим вечеринку.

— Как-то я иначе представлял вечеринку с девочками, — криво усмехается Торганов, доставая из холодильника кастрюлю борща. — Тима, я и на тебя согрею. Поесть надо. А этому обормоту что дать? — смотрит тревожно на Столетова. — Специалист наш по связям с СОБРом.

— Зато успели, — выдыхаю я, направляясь к лестнице.

По пути в детскую заглядываю в нашу спальню. Лера спит, свернувшись калачиком. И всхлипывает даже во сне.

— Тише, тише, милая, — усевшись рядом, целую я ее в висок.

— Тима, они убили Байка и охранника, — выдыхает она, как несколько часов назад наяву.

— Байк жив, — избегая печальных подробностей, шепчу я, целуя жену. — Ты проснешься, и он поправится.

Лера улыбается во сне. И повернувшись на другой бок, засыпает спокойно. Даже дыхание становится ровным.

А я, войдя в детскую, улыбаюсь дочкам и Надежде.

— Вот пришел тебя подменить!

— Витя еще не ушел?

— Он тут надолго окопался, — улыбаюсь я мрачно. Усевшись на ковер, жду, когда подползут Анечка и Аленка. А они уверенно спешат ко мне из разных углов детской. Прямо отряд специального назначения! Только грудничковый…

— Тогда я с девочками останусь, а ты иди вниз, — командует Надежда.

— Что так? — смотрю я недоуменно. И подхватив дочек на руки, прижимаю их к себе.

Живы, здоровы и даже не догадываются, какая опасность обошла их стороной. И все благодаря Лере.

— Видеть его не хочу, — дует губки Надежда.

— Поэтому прячешься как заяц, — киваю я, будто ставлю диагноз и замечаю на выдохе: — Щербинина, ну что за детский сад?

— Отвали, Морозов, — фыркает она. — Иди лучше к своим дружбанам. А я с малышками сама управлюсь.

— Ну если ты настаиваешь, — развожу я руками.

По дороге на кухню еще раз заглядываю к Лере. Мой маленький стрелок спит спокойно.

«Странно, — любуясь на торчащую из-под покрывала коленку, тру я башку. — Почему я так удивился? Ну умеет стрелять и что?»

И неожиданно сбиваюсь с шага. Информации о дедушке-охотнике нет в досье. А почему ее нет? Вопрос к Сорокину.

— Андрюша, — выйдя из спальни, звоню я директору своей компании. — Мне нужны объяснения.

— Охотник? — удивленно уточняет Сорокин. — Точно нет. Там один дед — преподаватель, а другой — главный бухгалтер. Оба городские жители. Рупь за сто никогда винтовку в руках не держали.

Оба на! Вот это поворот…

— Но моя жена даже в полубессознательном состоянии утверждает… Давай поищем хоть какие-то сведения о нем.

— А какие-то вводные?

— Да никаких! — фыркаю я раздраженно. — Кроме возраста жены. Ей было примерно лет пять-шесть, когда она к нему ездила. И бабушка там еще была. Вот давай начнем с этого периода копать. Вдруг там и кроются наши тайны.

— Не думаю, — лениво роняет Андрей. — Только зря время потеряем и деньги. А у нас апелляция по Анквисту и новый клиент. Я бы хотел ввести вас в курс дела.

— Тогда подъезжай, — приказываю я лениво.

— Когда?

— Да хоть сейчас.

— Хорошо. Буду, — неуверенно мямлит Сорокин.

А я, сунув телефон в карман, смотрю в окно на полыхающий закат, на небо, расписанное красными мазками. И неожиданно понимаю, почему с помощью так быстро откликнулась Маргарита.

Эта красотка своего не упустит. Апелляция, что б ее!

Глава 39

Лера

После волшебной таблетки Тимофея я неожиданно оказываюсь в доме своего детства. Именно здесь я всем сердцем чувствовала любовь. Безмерную, многократную.

Поднимаюсь по рассохшимся от времени деревянным ступенькам. Осторожно вхожу на кухню. И радостно бросаюсь к бабушке. Она постарела с годами. Стала грузной. Но глаза так и лучатся любовью и радостью. Она застывает на месте, охая от изумления. А потом кидается навстречу.

— Валечка, моя дорогая! Наконец-то дождались тебя!

Плачет, прижимая к груди. И утерев слезы пухлой ладошкой, заглядывает в комнаты.

— Иван! Ты только глянь, кто к нам приехал!

Через всю комнату топочет дед.