с тяжелыми кистями.

Когда гости расселись за столиками, откуда—то, словно из стен послышались вкрадчивые, волшебные звуки фортепиано. Стал постепенно гаснуть свет и, колыхнувшись, наконец, раздвинулся занавес.

На белом полотне возникла картина: под протяжную русскую старинную песню на фоне потянутых ряской болот мужики бодро строят терем. Из левых кулис появился мужчина во фраке и в наступившей тишине стал читать дневник князя Барятинского прапрадеда Альберта.

По мере того как он говорил, менялись картины и музыка.

И вот на сцене в узнаваемой гостиной особняка внезапно появился черный гроб и распростертый на полу мужчина.

От ужаса по залу пробежал ропот, некоторые дамы взвизгнули, словно ржавые петли дверей. А чтец поставленным голосом нагнавший на присутствующих страху продолжал повествование истории семейства.

Он замолкал только тогда, когда появлялись актеры в костюмах и разыгрывались те или иные сценки из жизни рода.

В конце представления на сцену вышел Альберт Барятьев и закончил представление исполнением романса «Белой акации гроздья душистые».

К нему присоединился зал, старательно и трогательно со слезами на глазах выводя «Ночь напролет нас сводили с ума…».

Стоя у дверей рядом с Наденькой, Марфа ликовала и взволнованно шептала ей на ухо.

– Ура, все получилось!!! Этим денежным мешкам все понравилось. Даже и не думала, что они такие сентиментальные. Поют, а у самих слезы текут, обалдеть!

– Это здорово, что понравилась, но очень хочется, чтобы они к нам ходили постоянно.

– Погоди, – жарко шепнула Марфа, обдав щеку Наденьки своим дыханием. – Вот мы спиритический сеанс проведем, они валом сюда повалят. Ты помнишь, какие у нас были очереди. У этих придурков, у каждого свой экстрасенс имеется, к колдунам ездят, а мы им встречу с душами покойников устроим, это зрелище почище гадалок будет.

Торжественная часть закончилась, и Марфа объявила благотворительную лотерею. Разыгрывались старинные безделушки, не имеющие особенной ценности. Марфа сумела создать атмосферу бешеного азарта и гости как безумные выкрикивали все большие и большие суммы.

Альберт на правах хозяина пригласил всех пройти в гостиную, где в ожидании едоков в окружении официантов томились искусно приготовленные блюда по рецептам девятнадцатого века: филе говяжье, фаршированное каштанами, жаркое из тетерева. Фаршированные рябчики под нежнейшим соусом из шампиньонов. Тучный, сочный, румяный круг буженины, белотелый судак, обложенный коралловыми раками. Артишоки по—лионски. Икра зернистая, устрицы. А на десерт бламанже миндальное, желе из барбариса, желе лимонное со свежими и отварными фруктами.

Все было продумано до мелочей.

Благодаря убранству и освещению высокими, бронзовыми канделябрами со свечами гостиная смахивала на старинный зал, что очень понравилось гостям. Меню было тщательно продумано, и до Наденьки донеслись довольные реплики. Одна дама говорила другой, что в следующий раз явится сюда обязательно в длинном, бальном платье. Другая заявила, что надо попросить хозяев, чтобы они устраивали танцы.

– Бал, значит настоящий бал, – возмущенно лепетала она.

Марфа сновала между гостями как рыба в воде и то с одними поговорит, то с другими посмеется. А вскоре Наденька натолкнулась на нее в укромном уголочке, в холле, где она восседала на диване в объятиях молодого мужчины. Наденька сделала вид, что не заметила ее, но тут же не преминула сказать Альберту об этом

Время уже близилось к рассвету, и Наденька так устала, что с трудом держалась на ногах.

Гости неохотно покидали дом, многим так понравилось, что они подходили к хозяевам, благодарили и просили повторить мероприятие.

Одна молоденькая топ—модель восхищенно воскликнула.

– Вот если бы вы настоящие балы проводили, как в старину, и все дамы в длинных платьях.

– Мы подумаем на эту тему, – галантно поцеловал ручку гостье Барятьев.

– Подумайте, – засмеялся спутник топ—модели рыжеволосый румяный толстячок, похожий на банкира, – а уж мы за ценой не постоим.

Последней покидала дом Марфа. Расцеловавшись с Наденькой, она, возбужденно блестя глазами, пропела.

– Восхитительно, я в восторге! Все прошло лучше, чем я ожидала. Осталось провести спиритический сеанс, и они наши.

Они праздника хотят, балы им подавай, – устало улыбнулась Наденька.

– Замечательно! Мы расписание мероприятий составим, как в театре, – засиял Альберт.

Сегодня он был по—настоящему счастлив, сегодня был его настоящий триумф, ни одни аплодисменты, ни один самый лучший успех в актерском мастерстве не вызывал такую бурю радости в его душе.

Глава 48. Поимка ночного «гостя»

Утром после завтрака в особняк заявился следователь Егор Анатольевич Суржиков, стройный, сероглазый мужчина лет сорока пяти.

Зинаида провела его к Александре в кабинет релаксации.

Просверлив подозрительным взглядом Александру, Суржиков начал расспрашивать ее о Марфе Байзюк.

Александра сообщила, что Марфа Байзюк является ее клиенткой несколько лет.

– Насколько мне известно, Марфа Байзюк проживала в вашем доме некоторое время, – вкрадчиво произнес Суржиков. – Чем это было вызвано?

– Ее муж из дома выгнал, вот я ее и пустила пожить, – усмехнулась Александра.

– Где находилась Марфа Байзюк в момент смерти ее мужа?

Пожав плечами, Александра спросила.

– Когда это произошло? – и вдруг хлопнула себя по лбу. – Марфе позвонили утром и сказали, что ее муж погиб, она как раз завтракала вместе со всеми в столовой. Все обитатели дома вам могут это подтвердить.

– И ту ночь Марфа Байзюк провела в этом доме? – недовольно бросил он.

– Вы абсолютно правы, – улыбнулась Александра.

Вытащив из папки фотографию молодой красивой девушки, она поинтересовался.

– Вам знакома эта женщина?

С любопытством взглянув на снимок, Александра покачала головой.

– Нет.

– Имя Яны Савкиной вам ни о чем не говорит?

– Первый раз слышу, – с недоумением произнесла Александра.

На прощание Суржиков вручил Александре свою визитку со словами.

– Если что вспомните, позвоните мне.

После его ухода Александра задумалась. Неужели следователь подозревает Марфу? Может, у него есть какие-то серьезные основания для этого. Все это чрезвычайно подозрительно. Может, действительно Марфа «коварна как демон и зла». Может, права простодушная Зина, что все здесь толкутся только из—за клада. Но как же тогда спиритический сеанс? Зачем Марфа говорила от имени духа Нади Барятьевой, что ее кто—то убил? Возможно для того, чтобы отвести от себя подозрение.

Александра вспомнила о визитке следователя и задумалась. Может, не слушать Марфу и все рассказать Суржикову. Но тут же засомневалась, а что она ему, в сущности, скажет? Да ничего. Как спасательный круг в памяти внезапно всплыли слова ее любимого психолога и гениального мыслителя Абрахама Гарольда Маслоу: «человеческая природа далеко не так плоха, как о ней думают», и, уцепившись за них, успокоилась.

В дверь кабинета кто—то торкнулся, а потом нерешительно нажал ручку.

Не ожидая ничего доброго, Александра крикнула.

– Входите.

Тихо скрипнув, дверь открылась, и на пороге возникла Зинаида. Она уселась на