– Все будет хорошо, – сказал он. – Все будет в порядке.

Я коснулась его губ подушечкой пальца и сказала:

– Конечно, все будет хорошо, и я буду здесь, когда ты проснешься.

Откинувшись на локте, Мэтт крепко поцеловал меня, напомнив о том, каким мужественным он был, несмотря на эти немыслимые обстоятельства. Если бы в палату не могла в любой момент войти медсестра, мы бы занялись любовью, потому что оба были возбуждены до крайней степени. Но мы понимали, что в данном случае лучше потерпеть – тем более тут была куча неудобных проводов, а из-за двери доносился раздражающий шум.

И мы решили не искушать судьбу, так что просто обнялись еще крепче.

– Я рада, что ты смог найти меня, – произнесла я. – Последние несколько недель были самыми счастливыми в моей жизни.

Я посмотрела на Мэтта снизу вверх.

– И все эти годы, проведенные вместе в Кэмдене… Мы были детьми, но это всегда была больше чем дружба. Теперь ты здесь, со мной, и я больше никогда не хочу с тобой разлучаться.

– И мы не будем разлучаться. Теперь мне есть за что бороться, Кора. Я хочу быть с тобой, так что я собираюсь все это преодолеть, и завтра мы подумаем о будущем.

Я еле-еле смогла выдавить не самую шикарную улыбку и очень постаралась поверить его словам. Я просто должна была. Другого варианта не было.

– Я люблю тебя, – прошептал Мэтт, поцеловал меня в лоб и прижал к себе. – Я уже это говорил, но мне нужно повторить это. Я хочу провести остаток своей жизни с тобой. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Кора. И надеюсь, что твой ответ – «да».

Мои глаза наполнились слезами.

– Конечно. Я скажу прямо сейчас. Да.

И тут в палату ввалились трое медсестер. Одна из них захлопала в ладоши.

– Так, голубки. Отпустите друг друга. Тут вам не мотель.

Я засмеялась, вытерев слезы с лица, соскользнула с койки и поднялась на ноги.

– Пора, – сказала вторая медсестра. – Сейчас мы отвезем вас в хирургию, и там о вас хорошо позаботятся. Обещаю.

Мы с ней встретились взглядами.

– Можете пойти с нами и держать его за руку, пока мы не подъедем к отделению. Потом придется ждать снаружи.

Я взяла руку Мэтта и сжала ее.

– Я буду рядом.

* * *

Питер сидел в приемном покое. Он дул на стакан с кофе. Я понаблюдала за ним – пока он еще меня не замечал, – думая, чем заслужила от него такую доброту.

Я ведь всегда отказывала ему в том, чего он больше всего от меня хотел. Даже девственность я отдала другому, причем всего через неделю общения. Я подумала, что Питер как-то об этом узнал. Интересно, он это почувствовал или прочитал по моим глазам?

В этот момент Питер посмотрел на меня и улыбнулся, и все страхи исчезли. Нет, он не знал, как далеко мы с Мэттом успели зайти. Он ничего не знал.

– Как дела? – спросил Питер, когда я села рядом.

– Как и должны быть.

Я посмотрела на часы и отсчитала шесть часов вперед.

– Но думаю, что эта ночь будет очень долгой.

Питер взял меня за руку, и я удивилась.

– Да, но ты все преодолеешь, Кора. Все будет хорошо. Вот увидишь.

Я надеялась на это. Правда надеялась.

Долгое время мы с Питером и Гордоном сидели в тишине. Питер читал газету, а я пыталась листать журнал, но в конце концов бросила его на сиденье, потому что не могла сосредоточиться на том, что там было написано. Я могла лишь пялиться на стену и молча бороться со своими страхами или вспоминать обо всех волшебных моментах, проведенных вместе с Мэттом.

Я думала о том, какими ярко-голубыми были его глаза и как я тонула в них, даже в юности. Я вспомнила наш первый поцелуй там, на яхте Гордона, и услышала звук его голоса. «Я хочу жениться на тебе, Кора. И надеюсь, что твой ответ – “Да”».

Через некоторое время я встала, чтобы размять ноги, и побрела по приемному покою. Прошла по коридору, стараясь не наступать на стыки между кафельными плитками. Да, я вела себя как ребенок, но мне нужно было как-то отвлечься.

В этом крыле больницы было совсем тихо, и я чувствовала себя одиноко. Я хотела лишь одного – чтобы в дверях в конце коридора вдруг появился улыбающийся Мэтт, подошел ко мне и сказал, что все в порядке и все теперь будет хорошо.

Я прислонилась к стене и уставилась на ноги.

– Ты в порядке? Принести тебе что-нибудь? – спросил кто-то рядом. Я подняла взгляд и поняла, что передо мной стоит Питер.

– Нет, спасибо. Все хорошо, – ответила я.

Из динамиков послышался голос:

– Уважаемые посетители, сообщаем вам, что приемные часы окончены. Вы можете вернуться завтра утром, в 10:00.

– Это, наверное, не для нас, – сказал Питер, облокотившись на стену. – Мы можем быть здесь.

Я кивнула.

С мгновение мы оба молчали. Я откинулась назад и посмотрела на потолок, а Питер помассировал себе шею.

– Знаешь, я всегда видел, что у вас с Мэттом есть кое-что, что я не очень понимаю.

Я подняла голову:

– Что ты имеешь в виду?

Питер пожал плечами.

– Когда мы были детьми, вы как-то по-особому друг на друга смотрели. И никогда не смотрели так на меня.

Он сделал паузу.

– Иногда я вас видел вдвоем на пляже и не решался подойти. Я знал, что нельзя вмешиваться. Иногда я был ревнив и зол. А иногда я…

Питер снова запнулся, и я повернулась к нему лицом.

– Ты… что?

– Я… был заворожен. Я хотел бы знать, каково это. Я хотел так же сильно сблизиться с тобой, как Мэтт, но не знал, как. Я был рад, когда он уехал, потому что знал, что до тех пор, пока Мэтт рядом, ты выберешь его, а не меня.

В моем горле встал ком.

– Прости, пожалуйста, Питер. Ты мне очень дорог, и всегда был. Я никогда не хотела причинить тебе боль.

Он опустил взгляд:

– Понимаю. Отчасти это и моя вина. Я всегда знал, что если бы попытался забрать тебя у него, то проиграл бы. Догадывался, что ты любишь его. Это было ясно как божий день. Мне очень жаль, что все это происходит.

Какое-то время я переваривала сказанное им.

– Спасибо, Питер, – произнесла я наконец.

По коридору прошел уборщик со шваброй. Я наблюдала за ним пару секунд, а затем снова посмотрела на Питера.

– Можно кое о чем у тебя спросить? – сказала я.

– Конечно, – ответил он.

– О чем вы с Мэттом говорили сегодня там, в палате?