тобой в Лорендаль, если ты проводишь ее в ее любимые кусты. Вы на рожу Рука поглядите. Аж покраснел любовничек!

Мавилл в действительности сдерживался как мог. Он злобно смотрел то на эльфа, то на гнома. В его мозгах хрустели невидимые шестеренки, и Рук не знал кого ударить первым и стоит ли вообще это делать. В конце концов он просто издал тоскливый рык и подскочил со стула. Перевернул его и пошел к стойке, чтобы снять себе комнату.

— Он настолько тебя любит? — с удивлением спросил Эльдагар у друдкхи.

— Видимо, да, — ответила та, — пойду успокою его как могу.

Волшебница встала и пошла за Руком.

— Очередная трагедия. Любовный треугольник. Какие страдания, — гном аж закашлялся от смеха и полез в карман за трубкой, — а я говорил Руку, держись подальше от этой бестии деревянной. Соблазнит, отдастся, потом хер с нее слезешь.

— Это ты по себе судишь? — подколола его Фина.

— Отчасти. Я то сразу понял, что в этих отношениях что-то не так. Слишком уж соблазнительно все выходило и идеально что ли. А чо? Баба-то она неплохая. Мозги не сношает, бабла ей не надо. Ходи рядом да кроши черепа всем, кто на нее руку поднимает.

— Это какой-то симбиоз, — догадался Эльдагар.

— Все верно, — кивнула Фина, — просто мы не думали, что Рук так быстро попадет в него.

— Друдкха сами по себе достаточно слабы, поэтому они ищут защитника-сопроводителя.

— Я видела, что Салеси достает из головы какие-то цветы и кормит ими Рука, — сказала шепотом Фина.

— У-у-у, — протянул гном, — это считай жопа. У меня до этих цветов не доходило, но я чувствовал такой аромат, что аж башку сносило.

— А зачем Рук вообще покинул свой народ и связался с вами и этой друдкхой? — спросил Эльдагар.

— Да потому что он никчемный, бесхарактерный салабон, — гоготнул гном, — и это правда. Ты вот смотришь на него и думаешь, ого какой здоровый и сильный, а по меркам своего народа — Рук маловат и тощ. Их мужики обычно крупнее и поматерее. Но самое страшное — это их бабы. Они больше мужиков в два раза!

— Врешь! — не поверил Эльдагар, — куда уж больше!

— Не врет, — улыбнулась Фина, — просто огромные, сильные бабы. Такая Рука в бараний рог свернет одной левой.

— И этих баб у них очень мало. Поэтому самые крутые дамочки имеют гаремы из пяти-шести мужиков.

— Да и чтобы в него попасть надо еще очень сильно постараться, — подтвердила малакар.

— А Рук — салабон. Его никакая баба не выбрала. Вот он и ушел. У них такое там часто бывает.

— А что насчет человеческих женщин? Им разве не нравятся такие вот? — уточнил Эльдагар.

— Да, среди них полно разных оторв, но тут вот в чем закавыка, — гном заговорщически подмигнул и чуть ли не зашептал, будто говорил страшную тайну, — у мавиллов очень маленький член. Реально! Как у меня в лет двадцать!

Эльдагар только головой покачал.

— Мы — гномы, все в корень пошли, а мавиллы в крону. Вот и не нравятся они никаким женщинам. А друдкхе вообще пофигу на размеры и приличия.

— Выходит у них идеальные отношения, — усмехнулся эльф.

— Да, и мы о том же, но тебе нужно быть начеку. Ревнивый Рук — это страшно. Он не умеет мстить исподтишка. А вот просто налететь на тебя и оторвать руку или голову — это запросто.

— Может схватить тебя и бросить об стену, — согласилась малакар, — так что будь настороже.

Эльдагар лишь кивнул. Путники обсохли, заплатили трактирщику за постой и отправились спать. Конечно, эльф не спал. Он просто сидел и смотрел в окно, за которым шел сильный дождь. Доспех был сыт и ничего не требовал. Эльф же вспоминал все, что рассказал ему дракон. Эбрунг дал ответы на его вопросы, но попросил и определенную цену.

Две тысячи лет назад, когда драконы уже находились на грани исчезновения, Эбрунг прилетел к эльфам и встретился с Великой Невидящей. Он отдал ей на хранение девять драконьих яиц, из которых однажды должно было появиться новое поколение. И эльфы хранили их сильнее своих самых дорогих сокровищ. Однако вторжение людей все изменило. Яйца драконов были похищены и поделены между королями. Каждый мечтал, что однажды у него появится свой собственный дракон, который будет выращен как настоящее оружие. Однако сколько лет они не бились над тем, как же пробудить драконов из яиц, ничего не вышло. Маги предполагали, что яйца нужно обжечь дыханием истинного дракона. Да где же его взять? К тому же ни один дракон в здравом уме людям помогать не будет. Никакие печи и даже лава не могли дать нужного эффекта. Яйца не пробуждались и были неуничтожимы. Дошло до того, что король восточных земель объявлял о небывалой награде тому, кто сможет такое яйцо разбить, или хотя бы оставить на нем царапину. Приходили и могучие воины, и гномы с их ужасными огромными машинами и сильные маги, но результат был предсказуем. Короли попрятали яйца в своих сокровищницах, но все равно не унимались пробудить их, передавая как дар следующим потомкам.

Единственное, что смущало Эльдагара в этой истории — это как поделили яйца. Ведь девять не делится на шесть. Куда подевались еще три? Эбрунг молчал на этот счет. Все, что он хотел, так это то, чтобы эльф вернул ему эти яйца. Что он будет с ними делать, дракон тоже не сказал, но Эльдагар не думал, что Эбрунг будет их высиживать, или как там это у драконов происходит. Он был слишком стар для этого. Выходит, что он знает где найти драконицу?

Утром эльф вышел из своей комнаты раньше всех. В зале уже было несколько человек. Все они живо обсуждали произошедшее в Финболе. Дошли слухи и до сюда. Древний присел неподалеку в углу, чтобы подслушать. Странники говорили, что в городе проснулся ужасный зверь, спавший в катакомбах. Он убил около десятка человек, и продолжает бесноваться дальше. Финбол закрыт, никого не впускают, у ворот уже стоят палаточные города. Выпускают только солдат и королевских служак. Также кто-то заметил южан — арденов. Они пробыли лишь на одну ночь, а на утро уже ускакали на конях уплыли на корабле куда-то на запад. Поговоривали,