Я кивнула головой.

– Могу себе представить, какой шок испытала Ада Семеновна, когда на похоронах Леонида в его вдове узнала девочку, с которой они поменялись именами. Вот только…

– Что?

– Как в пожилой женщине можно узнать девочку? – усомнилась Алина.

– Как? Да по родимому пятну на лице, – осенило меня.

Вдруг Алина опять завертела письмо в руках. Потом она полезла в свою сумку и вытянула из нее свернутую в трубочку фотографию из детского дома. Развернув фотографию на столе, она выложила на нее письмо.

– Посмотри на дату, – Алина поставила палец под цифры в конце письма.

– Ну смотрю, и что?

– А то, что в этом же месяце Ада Семеновна, она же Аля Соколова, поедет в детский дом на встречу бывших воспитанников. – Алина запнулась. Помолчав пару секунд, она предложила: – Марина, давай, чтобы нам вконец не запутаться, будем продолжать называть тетю Кружилина Адой Семеновной?

– Да, – согласилась я и попыталась поставить себя на место Ады Семеновны. – Мне кажется, Ада Семеновна, когда немного отошла от горя, засомневалась в том, что девочка из детдома и жена Крошина – одно лицо. Она подумала, что от горя ей почудилось, она обозналась. Мало ли у кого какие родимые пятна. И тогда ей на глаза попалась газета с приглашением на встречу воспитанников детдома. Алина, это судьба! Возможно, приглашение она видела до похорон. И тогда воспоминания о том времени сыграли злую шутку – она увидела в Крошиной девочку, с которой ее судьба свела в детском доме. Чтобы развеять сомнения, Ада Семеновна решила съездить в детский дом. Для поддержки вызвала Веру.

– Но Вера, как я поняла, была не в курсе всего того, что произошло с ее сестрой.

– Не в курсе. Вероятно, там, в детдоме, удостоверившись, что Аля жива, она хотела с ней поговорить, что-то исправить. Хотя что-либо исправлять, наверное, было уже поздно. Эх, знать бы, что скрывала ото всех Ада Семеновна. Почему девочки поменялись именами?

– Узнаем, – обнадежила меня Алина. – Обязательно узнаем. Нам надо только встретиться с Крошиной Алевтиной Павловной и поставить все точки над «i». Аде Семеновне в детском доме не повезло. Аля не приехала. Почему?

– Да мало ли причин? Если Крошина и та девочка Алла – одно лицо, то она могла не поехать на встречу из-за траура. Могла ничего не знать о встрече вообще. Могла и умереть. Ведь еще не доказано, что Крошина в девичестве была Соколова, а еще раньше – Цибельман. Внести ясность могла Варвара, общая подруга девочек, но, увы, она умерла. Если честно, то я вообще не понимаю, на что надеялась Ада Семеновна: столько лет прошло.

– А я нутром чую, что Крошина – та, кого мы ищем. Я сейчас же звоню Ирэн, – засуетилась Алина. – Скажем, что мы нашли Аду Цибельман, пусть готовит денежки.

– Алина, а тебе не кажется, что неплохо бы сначала поговорить с самой Алевтиной Павловной?

– Нет, не кажется. Алевтина в санатории, а у Ирэн может виза закончиться.

Алина потянулась к телефону, но я перехватила ее руку.

– А если мы опять ошибаемся? Федот, да не тот? Извиняться будем? Я считаю, что не надо пороть горячку и для начала выяснить, когда приезжает Алевтина Крошина.

– Ну ладно, – нехотя согласилась Алина. – Дочь живет в одной квартире с матерью, она должна знать о ее возвращении.

На этот раз я разрешила Алине взять трубку.

– Маникюрша сказала, что дочка Крошиной, Ангелина, уходит на работу во второй половине дня. Значит, есть шанс застать ее дома сейчас, – сообщила мне Алина, роясь в сумке в поисках бумажки с телефоном. – Ну я же записывала…

– А не проще ли заглянуть в телефонный справочник? Ты же из него телефон выписала.

– Не проще, – возразила Алина. – Справочник надо листать, фамилию искать, а тут у меня все близко. – Она запустила руку в объемную сумку и вытащила на свет божий ворох самых разнообразных бумажек: чеков, телефонных счетов, несколько визиток и просто вырванных листочков из блокнотов. Покопавшись в мусоре, она нашла то, что искала. – Ну вот он, телефончик. Набираю. Алло, это Ангелина? С вами говорит знакомая вашей матушки. Не подскажите, когда она возвращается из санатория, – последовала короткая пауза. – Значит, завтра? Спасибо огромное! – Алина положила трубку. – Нам везет. Алевтина Павловна купила двухнедельный курс и завтра возвращается домой. Поезд приходит утром.

– Вот видишь, как все хорошо складывается. Не так долго осталось терпеть.

– А ты уверена, что нам не надо ничего говорить Ирэн? – еще раз спросила Алина.

– Алина, не надо заранее волновать человека, – мудро рассудила я. – Пусть гуляет, знакомится с городом, может, найдет дом, в котором жили ее предки.

– Как скажешь.

До конца рабочего дня я спорила с Алиной, когда лучше приехать к Алевтине Павловне. Алина уговаривала меня появиться у нее с самого утра, а еще лучше встретить с поезда. Я настаивала на том, чтобы дождаться, когда уйдет на работу ее дочь, и лишь затем позвонить и уговорить ее встретиться.

– Почему мы должны терпеть и мучиться в неведении? – капризно надувала губы Алина.

– Да как ты не поймешь, если Алевтине есть что скрывать, она до конца будет молчать перед дочерью. Разве она может быть при ней откровенна? Как она объяснит дочери, что всю жизнь носила чужое имя?

– Ну, может, ты и права, – в конце концов Алина сдалась.

Кто бы знал, чего нам стоило дожить до полудня следующего дня. Ровно в двенадцать я сняла трубку и набрала номер домашнего телефона Крошиной.

– Алло, это Алевтина Павловна? – страшно волнуясь, просипела я в трубку.

– Да, а кто говорит?

– Марина Владимировна Клюквина, – представилась я и добавила: – боюсь, мое имя ни о чем вам не говорит.

– Да, что-то я вас не припоминаю.

– Мы не встречались, но поговорить нам нужно. Вы могли бы меня и подругу принять? Сегодня, если можно? Мы понимаем, что вы с дороги устали, вам нужно отдохнуть, но это очень важно для нас.

– Вы можете мне назвать причину, по которой вы бы хотели со мной встретиться? – спросила Крошина.

– Пожалуйста, не бойтесь нас. Если вы опасаетесь за свою безопасность, то можете не волноваться, мы не мошенники. Если хотите, позвоните в полицию майору Воронкову, он даст нам рекомендацию.

– Лишнее Воронкову звонить, – зашипела мне во второе ухо Алина. – Зачем полицию вспоминать? Еще испугается полиции.

– Алевтина Павловна, мы разыскиваем одного человека. Речь пойдет о вашей родственнице, – приоткрыла я завесу. – Подробности при встрече.

– Хорошо, подъезжайте. Сейчас провожу на работу дочь и до вечера буду свободна. Адрес знаете?

– Знаем, скоро будем.

Для своих лет Алевтина Павловна прекрасно выглядела. У нее было ухоженное лицо, тронутое легким загаром, и пышные волосы, выкрашенные в сочный каштановый цвет. На фигуру ей тоже было грех жаловаться, она не расплылась подобно своим ровесницам и не высохла, а носила приблизительно сорок восьмой размер, что для женщины ее лет было весьма неплохо.