— Проходите, — грозно ответил охранник.

Ян указал на левую дубовую дверь, откуда доносился раздраженный женский голос. Глеб понимаю кивнул и нажал на бронзовую ручку. Заскрипела защелка, а дверь поддалась вперед. Весь кабинет представлял собой: дубовый паркет, антикварная мебель, с потолка свисает хрустальная люстра.

Женщина повернула голову к гостям с телефонной трубкой у уха, стоя у резного стола. Аристократическая натура: вечернее приталенное платье изумрудного цвета, аккуратные бирюзовые туфельки. Но куда же без драгоценностей...

На шее женщина носила изящное колье, которое играло в лучах искусственного света. Золотые серьги поблескивали в ушах. Такой люксовый облик прекрасно сочетался с серьезным лицом: угловатые брови, выступающие скулы, янтарные глаза и тонкие губы.

— Принесли брошюры? — не растерялась женщина, смотря на Яна. Затем она обратилась к Глебу: — А Вы кто?

Глеб выступил вперед с удостоверением наготове.

— Стойте там, — возмущенно произнесла женщина. — Я не вызывала полицию. У нас все хорошо. Охраны на благотворительном вечер предостаточно. Кто вас вообще пустил?

— Я по другому поводу, — сказал Глеб. — Глеб Холодов. Из «Млечного». Сыщик.

— Не припоминаю, чтобы сыщики по моему клубу бродили. Издевательство...

— Может быть вы представитесь? — мягко спросил Глеб.

— Элеонора Феликсовна. Я являюсь президентом закрытого клуба. Не вижу орды полицейских... Они ждут в засаде...

— Глеб Холодов. Пока никого нет.

— Что значит «пока»? — вызывающе бросила Элеонора Феликсовна. — Вы в курсе, что здесь благотворительный вечер в помощь малым театрам?

— Уже да, — равнодушно парировал Глеб. — Давай на «ты». Бесит меня эта фамильярность. Не до нее сейчас.

— Охрану позвать?

— Тогда я остановлю праздник лицемерия и вызову оперативную группу...

— Мерзкий человек, — злобно прошипела Элеонора Феликсовна. — Клавдия говорила о тебе. Пришел занять место Лиды? Она хотя бы чутко относилась к нашим проблемам...

— А я называю это не чуткостью, а банальным покровительством. Я не собираюсь вступать с тобой в конфронтацию. А когда ты готова принять полицейского, а? В среду? В четверг? — усмехнулся Глеб. — Нет. Поэтому и приходится пробираться к вам окольными путями. Не желание помогать — это ваше естественное состояние. Думаете только о себе. Пару минут уделишь?

— Ты же не отстанешь?

— Нет.

— Что тебе нужно?

— Вот так бы и сразу, — процедил Глеб. — Мне нужны драгоценности...

Элеонора Феликсовна удивленно подняла брови.

— Значит, я оказалась права. Пришел за данью?

— Я не так выразился. Здесь же их продают? Можешь не отвечать. Это риторический вопрос. Так вот, если я не ошибаюсь, то в этом клубе ходят люди с пустышками за десятки тысяч рублей...

— Быть такого не может, — прошептала Элеонора Феликсовна. — Мы все приобретаем в официальных магазинах.

— Эту байку расскажешь наивному дурачку. Вы делаете бизнес на всем. Думаешь, что я не увижу в общем зале импортный алкоголь, который прошмыгнул через границу без документов? — посуровел Глеб. — Поэтому выгодно не впускать сюда простой люд. Кого можно встретить на этом славном вечере? Адвокатов, судей и чиновников разных мастей. Или я не прав?

— У нас продажники не водятся, — настойчиво произнесла Элеонора Феликсовна. — Как тебе доказать?

— Есть два варианта. Один из них тебе не понравится. Выцепить одного гостя из зала и проверить подлинность украшений.

— А другой?

— Ты сама дашь нам на экспертизу оставшиеся у тебя драгоценности. Видишь, и я в детстве читал словарь синонимов. Могу грациозно попросить, если хочешь...

Элеонара Феликсовна дотронулась до своего колье, а потом села за стол. Казалось, что взвешивает последствия, которые замаячили на горизонте.

— Я приобрела его через посредника. На сколько дней ты его забираешь? — наконец проговорила она.

— Можно Ян присядет? Он геммолог.

— Пожалуйста, — буркнула Элеонора Феликсовна.

Ян с улыбкой принял украшение из рук женщины и принялся его внимательно рассматривать.

— Молодой человек, проверьте и эти, пожалуйста, — попросила Элеонора Феликсовна, когда Ян полез в портфель. Она встала из-за стола, подошла к сейфу. Ввела комбинацию, открыв дверцу. Вытащила несколько подарочных коробок. — Я надеялась, что до этого не дойдет...

— Понимаю, — сказал Глеб, навострив слух. В коридоре кто-то пробежал.

— Можно тебя на пару слов? — спросила Элеонора Феликсовна Глеба, аккуратно кладя драгоценности перед Яном. — Молодой человек тоже из полиции?

— Нет. — Глеб мотнул головой. — Но он свой. Временно помогает в этом деле...

— Пошли на балкон. Нас никто не услышит. Хочу рассказать пару моментов. Не знаю, как они смогут помочь.

— Договорились. Куда?

— Сейчас.

Они вместе вышли из кабинета. Элеонора Феликсовна с улыбкой кивнула охраннику, что все нормально. Тот остался стоять на месте, как вкопанный.

Крытый балкон был пуст. На тумбочке стояла пепельница, а рядом с ней лежали пачка тонких сигарет и зажигалка.

— Курите? Здесь можно. Вытяжку включу.

— У меня свои есть. Но курить не буду. Что ты хотела мне сказать...

— Признаться, — просто ответила Элеонора Феликсовна. — Я сбывала драгоценности. Можешь меня арестовать.

— Продолжай.

— Лида пришла ко мне поздней ночью и предложила продавать их со значительной скидкой. По поводу экспертизы я не заморачивалась. Авторитет Лиды был непреклонен. Как я могу поругаться с ней, Глеб?

— Понимаю, — ответил Глеб, смотря через мутное стекло на оживленную зимнюю улицу.

— Раз мне суждено отвечать по закону, то...

— Все зависит от ситуации. Если Лида нашла поставщика, значит, есть и сообщники. Товар нужно провести в Мологу, а потом греть молчаливых взятками...

— Ты прав. Я помогу... Лида посоветовала мне взять на работу одну девчонку. Настю Крикову. После смерти Лиды она испарилась. До этого снабжала наш клуб этими драгоценностями. Ее оставили за старшую, если правильно выражаться. Других я не видела. — Элеонора Феликсовна взяла с тумбочки сигарету и зажигалку. Закурила дрожащей рукой: — Все через нее.

— Где она может быть? Как ты думаешь?

— В последний раз мой водитель подвозил Крикову к мотелю «Ух! Сова»! Она перебивается случайными заработками. Но вполне возможно, что залегла на дно. Я вот думала о то, что худшего места для жизни не найти. Комнаты с большим количеством коек. Как в тюрьме. Патрули туда не заезжают. — Она скинула пепел в пепельницу.

— Тебе известно о Рите Вафушевой?

Элеонора Феликсовна задумалась:

— Вспоминаю. Нет, она