— Да ну тебя, Дашка! — сердито махнула на нее рукой Екатерина Васильевна, торопливо утирая вырвавшуюся-таки на свободу одинокую слезу.

Захлопнув за ними дверь, Настя прошла на кухню, подсела к Лизе на маленький диванчик, пристроенный в углу перед телевизором. Девчонка подвинулась, давая ей место, но взгляда от экрана не оторвала. Настя с вниманием попыталась всмотреться в действо: мультяшные герои суетились в своей беспокойной жизни, пищали что-то под разудалую, неприхотливую музычку, и непонятно было, кто из них от кого убегает и какую цель при этом преследует. Настя хотела было спросить, но Лиза неожиданно проговорила резко, не отрывая взгляда от экрана:

— Это все из-за меня, да?

— Что? Что из-за тебя? — опешила от ее вопроса Настя.

— Ну, вы все ругаетесь, ругаетесь… И тетя Ира на тебя ругалась. Я же слышала! Из-за меня?

— Нет, Лизок. Что ты. С чего ты взяла? Они все тебя любят.

— Это из-за меня. Я знаю. Тетя Ира говорила, что я спать поздно ложусь, что тебе мешаю. Ну хочешь, я вот прямо сейчас спать лягу? — резко повернула Лиза к Насте огорченное личико. — Хочешь? И книжку мне на ночь читать не надо. Я так просто буду лежать и молчать.

— Хорошо, Лиза. Вот посидим еще немного, мультик досмотрим и спать пойдем. Я устала сегодня. А завтра встанем и будем думать, как дальше жить. Это теперь наша с тобой квартира будет, бабушка Катя нам ее отдала. Представляешь?

— А она где будет жить?

— У бабушки Даши. Они же сестры, им вместе хорошо.

— Что ж, ладно… — помолчав, важно кивнула Лиза. — А только знаешь, мне бабушку Катю все равно жалко. Пусть бы тут с нами жила.

— Да я тоже не против, но… Нам тут тесновато с малышом будет…

— С каким это малышом? — подозрительно прищурила глазки Лиза.

— У нас с тобой скоро малыш появится.

— Откуда? Ты его выродишь, да?

— Ну… Как бы тебе это сказать… Да, выходит, что так.

— Ура! Ура! Все правильно! Все получилось! — закрыв глаза, громким шепотом выразила свою радость Лиза и даже потрясла восторженно кулачками в воздухе. — Молодец, мамочка, спасибо…

— Постой, Лиза, я не поняла… Ты о чем сейчас?

— Я знаю, это мамочка мне посылает братика или сестренку! Я знаю! Она сама не может приехать, но она так решила… А кого ты будешь рожать, скажи мне сразу!

— Я пока не знаю, Лиз…

— Давай лучше сестренку, ладно? А то на мальчика надо всю новую одежду покупать.

— Хорошо. Я постараюсь. Значит, ты считаешь, что это мама нам ребеночка посылает?

— Конечно, мама! А кто ж еще?

— Ну да… Ну да… Больше и не кому. Что ж, пусть будет так…

* * *

Телефонный звонок за спиной прозвучал так отчаянно, будто хотел разорвать сгустившиеся по углам сумерки. Марина вздрогнула, втянула голову в плечи, обернулась испуганно. Будто застал ее этот звонок за нехорошим, может, даже постыдным занятием. Странно, чего ей стыдиться-то? Подумаешь, стоит женщина у окна в темной квартире, смотрит… Неважно, зачем и на кого она смотрит. Это, в конце концов, ее дело. За погляд денег не берут, как когда-то говаривала бабушка. И не стыдят.

Телефонная трубка обнаружилась на диване, исходила в темноте зелеными мигающими позывными. Марина взяла ее в руку, ответила на звонок:

— Да. Слушаю.

— Мариночка, солнышко, здравствуй!

— Здравствуйте, Вероника Андреевна.

Интересно, с каких это пор она для свекрови стала солнышком? Да еще и не просто так солнышком, а преподнесенным с абсолютно искренней радостью в голосе?

— Мариночка, я запамятовала, Олег ведь сегодня из командировки возвращается, да?

— Да. Сегодня.

— Ты его уже ждешь?

— Жду…

— Ну и славно, Мариночка. Тогда завтра приезжайте ко мне, хорошо? Все вместе приезжайте, и Машеньку обязательно возьмите! Посидим по-семейному, я пирог испеку.

— Нет, Вероника Андреевна, я не могу завтра. Я очень занята. В другой раз, ладно?

И вовсе она не была занята — с чего это у нее вдруг вырвалось? Само по себе взяло и проговорилось, на уровне защитного инстинкта. Тут же мелькнула мысль: если б ты меня раньше так в гости зазывала. Раньше поехала бы, обмерев от радости, с подарками и родственными поклонами и приседала бы перед тобой, занудой старой, в реверансах, и растекалась бы в желаниях ответного привета. А сейчас… А сейчас не хочется. Ни капельки не осталось от прежнего желания.

— Но как же так, Мариночка? Ты обидеть меня хочешь?

Нотки оскорбления в голосе свекрови взвились костерком, но тут же и погасли и после короткой паузы зазвучали уже не оскорблением, а мудрым спокойствием взрослого, увещевающего обиженного ребенка:

— Ах, я, кажется, понимаю тебя, Мариночка… Ты на меня обижаешься да?

— Нет. Что вы, Вероника Андреевна. С чего бы мне на вас обижаться?

— Ну, я ведь раньше тебя не приглашала. Олега звала каждый выходной, а тебя нет. Но ты не должна на это обижаться, Мариночка! Понимаешь, я все время скучаю по сыну, я же его одна вырастила, ты сама знаешь. В нем вся моя душа, вся моя жизнь! Поэтому и хотелось наедине с ним побыть, поговорить обо всем.

— Да, я понимаю. Вот и говорите на здоровье. А мне и впрямь некогда.

— Марин, ты не думай, я очень тебя как невестку люблю. И лучшей жены для своего сына не вижу. Ты умница, ты хозяйственная, ты добрая, ты великолепная мать, в конце концов. Приезжай, Мариночка, я буду очень рада!

— В другой раз, Вероника Андреевна. В другой раз.

— Ну что ж, коли так… А Олег когда придет?

— Скоро. Я ему скажу, чтоб он вам позвонил. До свидания, Вероника Андреевна.

Марина торопливо нажала на кнопку отбоя, отбросила трубку в угол дивана. Конечно, неплохо бы съездить в Калиновку, погулять там по осеннему мокрому лесу, в баню сходить, попариться. Раньше она всегда завидовала Олегу, когда он к матери на выходные ехал. Дачная жизнь с грядками, июльскими вареньями и августовскими соленьями всегда казалась Марине привлекательной. Так и видела себя суетящейся в старых потертых джинсах по заросшему травой и цветами дворику. Или в плетеном кресле на веранде с чашкой чая. Или в гамаке с книжкой. Да мало ли там дачных удовольствий! А теперь ничего и не хочется… Хотя зря она так, конечно. Если по совести, надо было переступить через это «не хочется» и ехать. И Веронику Андреевну зря обидела.

Трубка вдруг снова ожила, и Марина схватила ее быстренько, подумав, что это свекровь решила-таки настоять на своем приглашении. Но в ухо ударил совсем другой голос. Резкий, женский, незнакомый. Немного взвинченный:

— Здравствуйте! Будьте любезны, пригласите Олега, пожалуйста!