наблюдала за тем, как он нарезает яйца "Бенедикт" на своей тарелке. Вчера он был чисто выбрит, а сегодня утром на его челюсти появилась слабая тень.

Я откусила от блинчика, тонкий вкус пахты и черники прекрасно сочетались. Это заставило меня осознать, насколько я на самом деле голодна. Мы с Сэйнтом продолжили завтрак в молчании, но атмосфера между нами была ощутимой. Все это время я внимательно следила за каждым его движением, каждым вздохом, каждым кусочком еды, который он клал в рот. Каждый его поступок напоминал мне о прошлой ночи, о том, как его рука ощущалась на моей разгоряченной коже. Как мое тело реагировало на его прикосновения в сочетании со смертоносным звуком его грязных слов. От воспоминаний у меня сжалось сердце, а плоть жаждала его прикосновений. То, что мой похититель сумел вызвать во мне такие низменные желания, было, по меньшей мере, безумием и тревожностью.

От каждого его взгляда в мою сторону кожу покалывало, и я то и дело скрещивала и развязывала ноги под столом. Меня пугало то, как он воздействует на меня, просто находясь рядом, просто дыша.

Вдалеке послышался рев двигателей, а затем звук брызг воды, разбивающейся о твердую поверхность.

Сэйнт положил салфетку на стол и встал, стул заскрипел по деревянной палубе.

— У нас гости, — заявил он и вышел.

Я встала и последовала за ним на флайбридж как раз в тот момент, когда к "Императрице" подъехал катер, на борт которого поднялись пожилой мужчина и молодая женщина.

— Мистер Сэйнт. — Пожилой мужчина протянул руку, и Сэйнт ответил согласием.

— Мороне, — поприветствовал он, а затем обратил внимание на высокую блондинку, чье платье можно было бы назвать скорее рубашкой большого размера, чем летним платьем. — Анете.

— Святой. — Ее покрасневшие щеки можно было заметить за милю, и она наклонилась, чтобы чмокнуть его в щеку — поступок, который мне не понравился. Совсем.

— Не ожидал, что ты сегодня придешь с отцом, — сказал Сэйнт с легким намеком на удивление.

Ее улыбка была слишком широкой, а ресницы слишком длинными.

— Сегодня такой прекрасный день, что мне просто необходимо было выбраться из дома. — Ее густой итальянский акцент был смазан чувственной подачей, когда она подчеркивала согласные в каждом слове. Мне было интересно, одевается ли она так, чтобы соответствовать своему слишком сексуальному акценту, или же она говорит так, чтобы соответствовать своему откровенному гардеробу.

— А это кто? — О, Боже, Анете, богиня в рубашке, обратила свой взор на меня.

Мои губы разошлись для ответа, но Святой взял меня за руку.

— Это Милана. Моя жена.

Если бы у шокированных и ошарашенных детей были дети, то это было бы похоже на лицо Анете, когда она уставилась сначала на меня, а потом на Святого.

— Твоя жена?

Святой крепче сжал мою руку, заставляя меня шагнуть ближе к нему.

— Да.

— Ну, я не… — Она откинула свои светлые волосы на плечо. — Я даже не знала, что ты с кем-то встречаешься.

Сэйнт пожал плечами.

— Это просто одна из тех вещей, которые просто произошли.

Вишнево-красные губы поджались, а глаза цвета меда сверкнули. Из милой, вежливой принцессы она превратилась в милую, раздраженную особу. Я улыбнулась, втайне радуясь ее откровенному разочарованию в моем существовании.

— Приятно познакомиться, Анете.

— Да, — ответила она. — Взаимно.

Пожилой мужчина поднялся.

— Марио Мароне. Я адвокат мистера Сэйнта. Полагаю, это делает вас миссис Руссо? — Он выглядел слегка смущенным и посмотрел на Сэйнта в поисках подтверждения, но я протянула руку и взяла его за руку.

— Зовите меня просто Милана.

— Конечно, — вежливо ответил он, а затем повернулся к Сэйнту. — Полагаю, именно поэтому вы попросили меня прийти сюда сегодня.

Сэйнт кивнул.

— У меня есть документы, о которых ты должен позаботиться.

— Конечно. Полагаю, среди них есть брачный контракт.

Святой отпустил мою руку и одним кивком подозвал Марио.

— Давай обсудим это наедине, хорошо?

Марио кивнул, а Святой посмотрел в мою сторону, его глаза были почти такого же цвета, как океан. Он взглянул на Анете со скрытым предупреждением. Оно было коротким, но я уловила его — явный признак того, что между ними есть что-то знакомое, особенно в том, как Анете хлопала ресницами и фальшиво улыбалась ему. Это напомнило мне о стюардессе, которую он уволил. Ту, с которой он так откровенно признался, что трахался.

Мужчины ушли, оставив нас с Анете в мучительно неуютной обстановке.

— Итак, — она задрала верхнюю часть своей большой белой шляпы и надела черные дизайнерские солнцезащитные очки, которые странным образом напомнили мне насекомое, — как давно вы знакомы со Святым?

— Можно сказать, что я знаю его всю свою жизнь. — Это было не так уж далеко от истины, ведь я практически родилась, чтобы выйти за него замуж.

— Странно, — сухо ответила она. — Я знаю Сэйнта уже много лет, а он ни разу не упомянул о Милане.

Я не удержалась и ухмыльнулась.

— Segreto.

Она вскинула брови идеальной формы.

— Прости?

— Тайна. Думаю, я была одной из его многочисленных тайн.

— Ага. — Ее бледно-зеленые глаза изучили меня сверху донизу. — Нет, не вижу. — Она обошла вокруг меня. — Не знаю, как ты, а я бы сказала, что пора выпить мимозу. Или шесть.

Каблуки щелкнули по палубе, и я уставилась ей в спину, озираясь и недоумевая, какого хрена она только что имела в виду, говоря: "Нет, не вижу".

Что это, черт возьми, было?

Я знала ее всего десять секунд, а уже могла составить стереотип и поместить ее в маленькую баночку вместе со всеми остальными сучками мирового класса, которых я встречала в своей жизни. Те, что с губами в виде знака доллара, фальшивыми сиськами и кисками из телефона-автомата, которым не сможешь воспользоваться, пока не опустишь в него монетку.

Пока Анете занимала место, парень за барной стойкой переводил взгляд с нее на часы на стене, а я предпочла провести время на палубе под солнцем, а не напиваться в десять утра. Витамин D проникал в мои поры, пока моя кожа купалась в летней жаре. Святой и Марио были заперты под палубой уже несколько часов, и крошечная часть меня хотела быть чертовой мухой на стене. Но еще большая часть меня просто не могла на это наплевать.

— Вижу, наслаждаешься здоровым солнцем.

Я открыла глаза и прищурилась, когда Елена нависла надо мной.

— Да. Сэйнт занят своими адвокатскими делами, а мисс "я использую рубашку вместо платья" напивается в баре.

— Ах. — Елена села на кресло рядом с моим. Итак, ты познакомилась с Анете.

— Кто она?

— Она дочь его адвоката.

Я приподняла