– Ну да, ты искушаешь силу воли весьма привлекательного моряка, который бросил университет.

– Да нет, я про судьбу! Я поступаю точно так же, как мама.

– Хватит об этом думать. Ты просто влюбилась, и это нормально. У тебя осталось три дня, русалочка, и ты вполне можешь поразвлечься. Ты же не меняешь из-за него свои планы, а просто наслаждаешься моментом. Только не влюбись в него и не начни оплачивать его счета.

– Что-что?

– Не знаю, Паула всегда говорит, что именно с этого места все идет не так. Кстати, вот и она.

Паула подбежала к нам с сияющими глазами и прошептала:

– Он пришел.

Я оттолкнулась от стены и заглянула за угол. Алекс ожидал меня чуть дальше столиков. Он был в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Морская синева выделялась на его предплечьях, и я практически слышала, как море шумит и бьется о его кожу. Еще на нем был темно-синий галстук.

Кажется, моя фантазия о свидании со старостой Рейвенкло была близка к исполнению.

Алекс заметил нашу троицу и двинулся к нам.

Паула громко вздохнула.

– А зачем галстук? – спросила Ана. – Он в нем на ботаника похож.

Паула присвистнула:

– Он похож на супергорячего парня, который только и ждет момента задрать кому-нибудь юбку.

Было так привычно стоять рядом с ней и наблюдать, как симпатичный парень подходит, чтобы пофлиртовать. Всегда с ней, а не со мной. Я была неизменной младшей сестренкой.

Алекс подошел к нам и остановился.

– Готова идти? – спросил он.

– Почти. Дай мне минутку.

Я нырнула в служебную комнату, Паула – за мной. Как только мы скрылись из виду, она в изумлении разинула рот и с гордостью ткнула меня в плечо. Я затрясла руками и заверещала. Паула меня отряхнула и помогла снять фартук. Я взяла из шкафчика платье и переоделась в туалете.

Не успела я оглянуться, как туда же ворвалась Паула с флаконом духов и побрызгала мою грудь. А потом схватила меня за плечи и сказала:

– Возьми ложку побольше и насыпь сверху посыпки. И полей карамелью. Его имя должно быть выведено у тебя в блокноте крупными буквами, поняла? Очень крупными.

– Это что, какой-то эвфемизм? – непонимающе спросила я, и мне очень захотелось мороженого.

– Не знаю, как, но ты этого добилась, – с восхищением произнесла она. – Так что иди и ничего не бойся.

Алекс ждал меня снаружи, засунув руки в карманы. Я прошла мимо viejitos с телефонами на изготовку, и он улыбнулся. Уж не знаю, собирались они звонить Мими или просто написать о нас в Инстаграм, но мне было все равно. Сегодня вечером я русалочка, и я не собираюсь останавливаться.

Мы направились к бухте, но, вопреки ожиданиям, он повел меня не на пристань, а в ресторан. Внутри было пусто.

– Тут закрыто?

– Сегодня – да.

Под тускло горевшими лампами был сервирован стол. На нем стоял букет розовых роз и красных тюльпанов, и две накрытых тарелки. Я просто не могла поверить, что вся эта романтика происходит прямо перед моими глазами. Он выдвинул для меня стул. Еще один эталонно-романтический жест, как в кино.

– Черт побери, ты что, шутишь?

Мы сели. Снимая крышки с тарелок, Алекс чуть не опрокинул свечу, а потом рванулся ее ловить, и крышка громко клацнула, падая обратно на тарелку.

– Я немного нервничаю, – признался он, улыбнувшись уголком рта.

На тарелках оказались лингуине с гребешками и домашний чесночный хлеб. В животе у меня заурчало.

– Ты все это сам приготовил?

Он взволнованно пригладил галстук.

– Я испек хлеб, поймал гребешки и подумал, что…

Вдруг дверь в кухню снова открылась, бросив внутрь луч света, и оттуда послышался шум и голоса.

Алекс снова вскочил на ноги:

– О нет. – Он прикрыл глаза в раздражении. – Поверить не могу.

– В чем дело? – Я тоже вскочила. Если придется уносить ноги, надо быть готовой.

Он вздохнул:

– Моя семья.

– Алехандро! – Из кухни вышла его мать с распахнутыми объятиями. – Надо же, какой сюрприз!

– Я же говорил, что вечером готовлю ужин. Закрытый.

Она вдруг закричала:

– Хавьер! – Потом посмотрела на меня и улыбнулась. – Муж на кухне. А вот идут мои дети. Ну, они не все мои буквально, но какая разница.

– Что, все собрались? – с нажимом спросил Алекс.

В помещение вошло еще несколько человек. Две женщины – блондинка и брюнетка – и Карлос, державший за руку женщину на последних сроках беременности. За ними следом вбежали двое детей, которые громко спорили, пытаясь поделить телефон. Все сперва тепло приветствовали миссис Акино, а потом обратили внимание на меня.

– Это Роза, – сообщила она. – Подруга Алекса.

Думаю, все в комнате поняли смысл ее интонации. Даже Паула и Ана в bodega ее наверняка услышали.

– Это моя дочь Эмили и ее жена Фиона. – Миссис Акино представила мне красивую белокожую блондинку и высокую фигуристую брюнетку. – А вон те двое, которые только что выскочили за дверь, – это их дети, Кэт и Рэй. С Карлосом ты уже знакома, а это его жена Сара. – У Сары были короткие темные волосы и нежное лицо. – Она положила руку на огромный живот Сары. – А это наш следующий ребенок.

Сара ухмыльнулась и поцеловала свою свекровь в щеку.

– Умираю от голода. Ничего не ела целый день.

Миссис Акино страшными глазами посмотрела на сына:

– Карлос!

Он закатил глаза.

– Два завтрака, бранч, обед и картошка фри по дороге. – Потом он улыбнулся в мою сторону. – Рад снова тебя видеть, Роза. – Потом посмотрел на Алекса и расплылся в ухмылке: – Ого, братишка, ты наконец явился на семейный ужин!

Алекс зарычал:

– Это не семейный ужин. Я не говорил ничего такого.

– Откуда мне было знать, что это не для всей семьи? – спросила мисс Акино невинным тоном, но я хорошо его знала. Мими тоже часто его использует.

– Она очень симпатичная, – заметила Эмили.

– Прекрати говорить так, как будто Розы тут нет, – сказал Алекс.

Его сестра была более высокой версией матери, с кожей теплого коричневого оттенка и почти черными волосами, ниспадавшими на плечи красивыми волнами. Интересно, каково это, когда у тебя есть старшая сестра? Наверное, почти так же, как иметь мать, но без соответствующих ожиданий.

– Спасибо, – улыбнулась я Эмили. Мне невыносимо хотелось проверить макияж и поправить платье.

– У меня никогда не получалось так носить матовую помаду, – со вздохом сказала Фиона. Ее атлетическое телосложение напоминало мне известную девушку-серфера, которую я видела по телевизору.