— Может, когда Алекс вернется и сообщит нам имя, в этом появится какой-то смысл, — сказал Финли и пожал плечами.

— Не появится, — вклинилась в разговор Бакстер, — Эдмундс установил фамилии всех двадцати двух владельцев подобных колец, но ни один из них ни с какой стороны не причастен к процессу над Халидом.

— Но ведь про Бена то же самое сказать нельзя? — спросил Финли.

При упоминании этого имени в совещательной комнате повисла неловкая тишина. Финли почувствовал вину за то, что упомянул погибшего коллегу так, будто тот был всего лишь фрагментом головоломки.

— Да, Чемберс действительно имел отношение к расследованию, но не больше, чем кто-либо другой, — сухо возразила Бакстер. — Но даже если так, то непонятно, как все это связано с другими фигурантами списка.

— Как глубоко мы копнули прошлое этих людей? — спросил Симмонс.

— Мы делаем все возможное, но лишняя помощь нам точно не помешала бы, — сказала Эмили.

— Людей больше нет, — раздраженно бросил Симмонс, — я и так уже задействовал в расследовании треть сотрудников отдела. И привлечь к нему кого-то еще у меня больше нет возможности.

Бакстер умолкла, предпочитая больше не спорить и прекрасно представляя, какому давлению подвергается босс.

— Коукс, что-то ты сегодня непривычно молчалив, — заметил Симмонс. — Идеи есть?

— Если ключом ко всем этим событиям является судебный процесс над Халидом, то каким образом в этом списке оказался я? Это же бессмысленно. Неужели преступник решил сначала разделаться с Киллером-Крематором, а потом с человеком, пытавшимся его остановить?

Все озадаченно замолчали.

— Может, причина в том, что процесс получил широкую огласку, — предположил Финли, — может, Бен тоже вел какое-нибудь громкое дело и, тем самым, обратил на себя внимание.

— А это мысль, — поддержал его Симмонс, — надо ее обмозговать.

В этот момент в комнату буквально влетел Эдмундс — взъерошенный и мокрый от пота.

— Кольцо принадлежало Майклу Гейблу-Коллинзу! — победоносно заявил он. — Старшему партнеру фирмы «Коллинз и Хантер».

— «Коллинз и Хантер»? — повторил Финли. — Что-то знакомое.

Волк пожал плечами.

— Сорок семь лет, разведен, детей нет. Самое интересное в том, что в прошлую пятницу в обед он присутствовал на совещании партнеров фирмы, — продолжал Эдмундс.

— Таким образом, от совещания до того момента, когда мы обнаружили Тряпичную куклу, прошло двадцать четыре часа, — сказал Симмонс, добавляя в список аристократическую фамилию.

— А к суду он имел какое-то отношение? — спросил Финли, игнорируя отчаянный вздох Бакстер.

— Я еще не закончил проверку, но о прямой его причастности говорить точно не приходится, — ответил Эдмундс.

— Значит к мотиву, способному увязать все это в одно целое, мы ближе так и не подобрались, — резюмировал Финли.

— Таким мотивом может быть только судебный процесс, — категорично заявил Эдмундс.

— Но ведь ты только что сказал, что Гейбл-Коллинз здесь ни при чем.

— При чем. Как и все остальные. Мы просто еще не докопались. Ключ ко всему — Халид.

— Но… — начал было Финли.

— Давайте дальше, — перебил его Симмонс, бросив взгляд на часы. — Джерред Гэрланд потребовал, чтобы команду охраняющих его полицейских возглавила детектив Бакстер. Я подробно обсудил с ней этот вопрос и вы, надеюсь, окажете ей любую посильную помощь.

— Стойте, погодите! — воскликнул Волк.

— В связи с этим сегодня и весь завтрашний день ее в отделе не будет. В отсутствие детектива Коукс, конечно же, с удовольствием доведет до конца инициированные ею проверки, — твердо добавил Симмонс.

— Мне нужно быть рядом с Гэрландом, — сказал Волк.

— Считай, тебе крупно повезло, что ты сидишь сейчас с нами после того, как утром мне позвонила одна известная тебе особа.

— Сэр, я вынужден согласиться с Волком, — произнес Эдмундс, удивив всех повелительным тоном, при этом Бакстер, казалось, охватило жгучее желание чем-нибудь в него швырнуть. — Киллер бросил ему вызов, и если мы поменяем правила игры, один бог знает, как он на это отреагирует. Вполне возможно, что воспримет это как оскорбление.

— И хорошо. Я как раз на это и надеюсь и своего решения не изменю.

Молодой детектив покачал головой:

— Я полагаю, это ошибка.

— Эдмундс, я, в отличие от тебя, может, и не достиг высот в такой игре, как «Полицейские и воры», но с убийцами в свое время пообщался немало, можешь поверить мне на слово, — вскинулся Симмонс.

— Такого, как наш, среди них не было, — возразил Эдмундс.

Видя, что Эдмундс напрочь отказывается дать задний ход, Финли и Бакстер заерзали на стульях.

— Хватит! — заорал Симмонс. — Не забывай: у тебя даже еще испытательный срок не закончился. В субботу киллер в любом случае попытается прихлопнуть Джерреда Гэрланда, какую бы сиделку мы к нему ни приставили. Гэрланд со своей стороны согласен принять нашу помощь лишь в том случае, если этой сиделкой станет Бакстер. Бакстер, чтобы ускорить процесс, введите Коукса в курс дела. Спасибо всем за головную боль, которую вы мне доставили. Все свободны.

По окончании планерки Эдмундс подошел к Бакстер поговорить.

— Сопляк! Придурок! — зашипела она на него. — Что на тебя нашло?

— Я…

— Ты даже не представляешь, как это для меня важно. Мне и так тяжело, а ты еще подвергаешь мои способности сомнению в глазах босса и тем самым ставишь меня в неудобное положение.

Бакстер увидела, что Волк переступил порог и замешкался, дожидаясь шанса поговорить с ней наедине.

— Ты уже знаешь, чем сегодня займешься? — спросила она Эдмундса.

— Да.

— Тогда объяснишь ему все сам.

Она встала и вышла из комнаты, даже не удостоив Волка взглядом. Эдмундс посмотрел на него и вымученно улыбнулся.

— Как насчет лака для ногтей? — спросил он.

Волк позвонил экспертам-медикам узнать, не выяснили ли они чего-нибудь нового касательно трех неопознанных частей тел. Те ответили, что все еще проводят анализы и на данный момент не могут сообщить ничего такого, что поспособствовало бы расследованию.

Ему давно было пора уехать в Пекхем для разговора с Эндрю Фордом, но он болтался без дела, надеясь поговорить с Бакстер, пока она не ушла из отдела.

Внезапно на краешке его стола устроился Эдмундс, да так и не ушел, хотя Эмили тридцать пять минут провела в кабинете Симмонса и ее место пустовало. Молодой человек попытался втянуть Вильяма в разговор, но тот, глядя на них, был слишком поглощен своими мыслями и в контакт вступать не хотел.

— Мне в голову пришла идея, — сказал Эдмундс. — Наш киллер — человек методичный, умный