Если ей причинят вред… у нас будут проблемы.

— Да вас совсем маразм старческий разбил? Его жизнь в наших руках. Он может сколько угодно ставить условия, но…

— Цунаде. Это не тот случай, когда жизнь или смерть человека что-то решает, — сказала Кохару. — Данзо положил глаз на этого мальчика, когда он только окончил академию. Это о чем-то говорит. Итачи продумывает все наперед. Если ты считаешь, что с его гибелью все закончится, ты ошибаешься. Все только начнется.

От слов старейшин Цунаде стало не по себе. Она уже давно жила на свете. Представить, что двадцатилетний парень мог наплести невидимых сетей, в которых уже запуталась Коноха и все они, ей было сложно, но старики в это искренне верили, а они жили на свете еще дольше нее.

— Да кто он такой? И какого черта его заботит Сарада? Он же сам уничтожил весь свой клан!

Старейшины нервно переглянулись.

Цунаде нервно забарабанила ногтями по столу. Эта парочка ископаемых что-то скрывала, и их гляделки доводили Хокаге до белого каления.

— Я не стану никого отпускать и никого амнистировать просто потому, что так захотел отступник Учиха. Коноха не будет принимать условия террористов. Я все еще Хокаге. И как Хокаге я не стану подвергать опасности деревню, выпуская на волю девчонку Учиха, которая может угрожать Конохе! Более того… Мне осточертели ваши секреты! И меня все больше привлекает соблазн отдать Иноичи не Итачи, а вас! Вы говорите, ему нельзя знать. Но, думаю, мы с ним договоримся. И лучше, чем с вами, черт побери!

Старейшины вздрогнули. На их лицах читалась паника. Все шло не по плану, не так, как они задумали, и их замешательство доставляло Цунаде удовольствие.

— Цунаде, — упавшим голосом сказала Кохару. — Пусть Анбу уйдут.

Годайме нахмурилась и коротко кивнула.

— Ты же не хочешь… — взволновано сказал Хомура.

Кохару с необычной для старухи ловкостью сложила печати и ударила ладонью в пол. Под мерный звон ее прически пол, стены и потолок кабинета затянуло рисунками фуиндзюцу.

«Вот уж не думала, что эти развалюхи еще на что-то способны», — подумала Цунаде.

Кохару установила барьер. Она не хотела, чтобы информация вышла за пределы кабинета.

— Не смей… — Хомура схватил ее за руку.

Кохару качнула головой в знак протеста.

— У нас нет выбора. Принцесса, эта информация может стать угрозой твоей жизни.

Цунаде нахмурилась еще больше.

— Нашли чем пугать. О чем речь?

— Учиха Итачи примкнул к «Акацуки» не просто так, Цунаде. Это была его последняя миссия.

— Что?

— Учиха Итачи — наш агент, — терпеливо пояснила Кохару. — Он внедрился в организацию, чтобы добыть информацию и защитить Коноху изнутри «Акацуки».

— Что за… Он отступник. Убийца. Какая миссия?!

— Это правда, Цунаде.

На сердце стало пусто и холодно.

— Он уничтожил весь свой клан, он…

— Это тоже была миссия. Предпоследняя.

— Что вы городите?..

— Учиха готовили мятеж. Мы так и не смогли решить проблему мирным путем. Итачи уничтожил Учиха, чтобы Лист избежал гражданской войны. В живых остались только Саске и Сарада. Это было его условием.

Цунаде показалось, ее опустили в какой-то темный погреб, о котором она все это время не подозревала. В дыру, полную дерьма и крыс, подгрызающих трупы давным-давно пропавших без вести товарищей. И в придачу отобрали лестницу, чтобы она уж точно не вылезла.

— Как Сандайме…

— Он не отдавал приказа. Это было решение Итачи. Скорее всего, не добровольное. В те времена на него сильно влиял Данзо, а Данзо желал гибели Учиха и принимал очень активное участие в жизни юного Итачи.

— Да что вы… Он пытался захватить Кьюби. Он убил Шисуи… — ошарашенно бормотала Цунаде, вспоминая все грехи отловленного отступника.

— Если бы хотел захватить, так просто бы не отступился. Не думай, что его остановил Джирайя. Сразись они — еще не ясно, кто бы вышел из их схватки победителем. И Цунаде… Итачи не убивал Шисуи. Шисуи убил Данзо. Он не мог позволить выходцу из клана Учиха стать Хокаге. А Итачи убил Данзо в отместку за Шисуи.

— И вы все это время молчали?! — рявкнула Цунаде, вскакивая со стула.

Старейшины испуганно отпрянули.

— Эта информация была известна троим, — торопливо сказала Кохару. — Нам и Итачи. Теперь четверым — еще и тебе. Ни одна живая душа об этом более не знает. Прошлое Итачи неоднозначно. Наследникам Учиха нельзя о нем знать. Представь, что будет, если станет известно, что уничтожение клана было выгодно Листу? Что будет, если станет известно, что Шисуи убил не Итачи, а Данзо? Как отреагируют кланы? Как отреагируют дети Учиха? Для Конохи это станет катастрофой. Данзо — один из людей, стоявших при власти во времена Третьего. Если такая тень падет на него, она распространится и на нас. И на Хирузена. И на тебя. Ты — ученица Хирузена и главное звено нынешней власти. Не отвертишься, Цунаде. Нельзя выносить нашу тьму на всеобщее обозрение. Коноха должна оставаться стабильной и спокойной в своей слепоте.

— Проклятье…

— Теперь ты понимаешь, почему Итачи нельзя отдавать в отдел ментальных допросов? Иноичи и другие… им нельзя знать. Тайны, которые он хранит, порочат не его, а Скрытый Лист. Его память может посеять смуту. И в то же время Итачи способен добровольно предоставить нам информацию, которую он добыл во времена своей работы под прикрытием.

Цунаде молчала, тупо глядя на символы на документах. Она все до конца не могла поверить в то, что говорили ей старейшины.

— Мы храним верность давним условиям во имя покоя Листа. Отпусти девочку, Цунаде, — поставила точку в разговоре старуха.

****

Осколки памяти Сарады сводили Иноичи с ума. Он все больше склонялся к тому, что никаких реальных воспоминаний из девочки вытянуть все-таки нельзя было. Скорее всего, это была какая-то очередная ловушка. И тем не менее он продолжал рыться в поисках осколков.

В более-менее различимых мгновениях ему виделась Коноха. Другая Коноха. Более яркая и людная, оживленная. Высокие дома над скалой Хокаге. Монумент с шестью лицами… Иногда с семью. Впрочем, уловить, чьи лица были после лика Годайме, не удавалось. Моменты слишком быстро гасли и растворялись в хаосе красок.

Светлая кухня, шум воды и грохот посуды в раковине. Картинка снова стабилизировалась. Он увидел лицо красивой молодой женщины с ромбом на