Пару секунд спустя мне на ум пришла более удачная метафора: ручная граната, из которой я только что выдернул чеку и которая может взорваться в любой момент, если я разожму руку. Как всякий мужчина, я совершенно не представлял себе, что может сделать любимая женщина в ближайшую минуту. Но у меня был опыт, были огромные, почти неисчерпаемые резервы терпения, которое могло помочь обуздать эту стихию. Я был способен ждать, и в этом заключалось одно из моих профессиональных качеств.

Сидевший напротив меня человек не просто ел, а смаковал пищу с восторгом гурмана, на который способны лишь очень богатые люди. Да и еда была не совсем обычной. Эта была пища богов, прекрасно приготовленная, изумительная по вкусовым качествам и, ясное дело, французская по происхождению. Гурман не выглядел толстяком, хотя по всему было видно, что отсутствием аппетита не страдал. Думаю, причиной тому был изощренный аристократизм, который запрещает человеку бездумно предаваться чревоугодию. Мужчина был довольно интересным и обладал, насколько я могу судить, определенной харизмой. Во всяком случае, нечто харизматическое в нем, безусловно, присутствовало. И это было странно, так как даже при довольно развитом воображении моего спутника нельзя было назвать красивым. У него было большое круглое лицо, изрядно облысевшая голова и давно уже склонная к полноте фигура. А пальцы на руках — короткие, толстые и на удивление неподвижные, чего не скажешь о его глазах. Уж они-то были по-настоящему живыми и излучали какую-то странную силу, противостоять которой было практически невозможно. Мне пришла в голову мысль, что такие пальцы и глаза могут быть только у человека, который делает очень большие деньги, причем делает их тоннами, а не килограммами. Только тугая мошна может придавать человеку столь самодостаточный и самодовольный вид.

Вскоре выяснилось, что я не ошиблась. Он работал в преуспевающем инвестиционном банке и в настоящее время занимался созданием целой серии информационных бюллетеней и рекламных проспектов, которые освещали бы весьма противоречивый процесс расширения инвестиционного поля. Предполагалось, что наше издание предоставит в его распоряжение наиболее квалифицированных журналистов, а он обеспечит финансирование этого проекта через свой банк. Меня командировали на эту встречу, чтобы выяснить основные направления рекламной деятельности и договориться о конкретных формах оплаты.

Этот человек относился к категории преуспевающих бизнесменов, обладающих редким качеством: ничем не ограниченным любопытством по отношению ко всем и ко всему. Образно выражаясь, это был их хлеб насущный, который они обильно покрывали маслом личного благоденствия.

Наша встреча не была исключением. Он интересовался всеми тонкостями моей профессии, пытался вникнуть в суть журналистского дела и даже не обошел вниманием мое прошлое: когда я пошла в школу и какую именно, кем были мои родители, чем они занимались, какие статьи я написала за всю свою жизнь и даже в каких странах побывала за последнее время.

А потом долго и не без удовольствия рассказывал о себе, причем примерно в той же последовательности и так же подробно. Таким образом, не задавая ему практически никаких вопросов, я выяснила, что ему сейчас сорок восемь лет, что он сам лепил свою судьбу и при этом так увлекся бизнесом, что не удосужился обзавестись семьей. Я отметила, что мой собеседник выглядит значительно старше своих лет, и сделала вывод, что жизнь у него отнюдь не из легких.

Затем мы долго обсуждали животрепещущие проблемы экономики и политики стран Африки, Восточной Европы и Латинской Америки. Самое странное в этой беседе заключалось, на мой взгляд, в том, что я с удивительной легкостью делилась с ним своими соображениями и почти без нажима выложила все секреты профессиональной деятельности. Думаю, что причиной тому был его взгляд — пытливый, любознательный и необыкновенно открытый, располагающий к откровенности.

Мы сидели в дорогом ресторане, что в самом центре города, более трех с половиной часов. Мой собеседник был неутомим, а я к концу встречи с трудом соображала и вообще едва держалась на ногах. Вначале я с интересом слушала его, терпеливо отвечала на все его вопросы, а к концу настолько притомилась, что просто сидела и слушала, практически никак не реагируя на его болтовню. К сожалению, я не могла прервать слишком затянувшийся разговор, так как речь шла о перспективном деле, сулившем нашей редакции немалые деньги.

Бизнесмен продолжал уверенно талдычить о своем, ни на мгновение не спуская с меня пытливых глаз. Вскоре я почувствовала, что меня начинает слегка подташнивать. Только этого недоставало! Сначала я не могла понять, в чем причина, а потом сообразила, что это естественная реакция на его испытующий взгляд. Как только я отвернулась, сразу же стало легче.

Правда, не стоило исключать и воздействие французского вина, к которому я не привыкла. Я старалась пить как можно меньше, но мой деловой партнер напоминал, что каждому блюду должно соответствовать определенное вино и что его непременно надо попробовать. Думаю, он заподозрил во мне неискушенную женщину. В конце концов он стал мне доказывать, что нужно больше путешествовать по миру, больше общаться с умными людьми, отдаваться всем прелестям жизни и ни о чем никогда не сожалеть. По его мнению, глупо транжирить жизненные силы только на работу и ограничивать себя бетонными клетками офиса и дома. Похоже, он преисполнился искреннего желания помочь мне вырваться из удушающей атмосферы Нью-Йорка.

Но это было только начало. Когда мы наконец закончили весьма утомительную беседу, гурман вдруг взял меня под руку и повел к выходу с видом человека, который имеет все основания рассчитывать на нечто большее. А я лихорадочно соображала, как бы отделаться от него. Дошло до смешного. Он всеми силами пытался помочь мне надеть пальто, а я крепко уцепилась за рукава и не позволяла ему этого сделать. Так мы и вышли из ресторана, дергая мое пальто из стороны в сторону. Погода в тот вечер, надо сказать, была отвратительная. Дул промозглый ветер, я невольно поежилась. А он и здесь решил проявить инициативу и обнял меня за плечи, пытаясь согреть.

В конце концов я как могла деликатно избавилась от его объятий, но при этом пришлось пройтись с ним по Пятьдесят второй улице и выслушать еще один монолог о современном искусстве управления бизнесом.

— Вы должны заглянуть ко мне в номер хотя бы на минутку, — неожиданно заключил он. — Я покажу вам, что имею в виду. А заодно посмотрите, какие чудные вещички я недавно привез из Уганды. Это самое настоящее искусство, хотя и примитив. Увидите и поймете, чего вам недостает в этой суетливой и скучной жизни.

Далее он сообщил, что живет в Хэмптоне, но еще не успел заехать домой после длительного турне по странам Африки. Сейчас остановился в гостинице, а завтра утром должен отправиться в Вашингтон по очень важным делам.

Меня охватило отчаяние. То, что ему захотелось переспать со мной, было ясно еще в ресторане. Собственно говоря, это нисколько меня не удивило. Удивило другое — собственное бессилие, ужасная и ничем не объяснимая беспомощность. Было такое чувство, что он высосал все мои силы, парализовал волю к сопротивлению и полностью подчинил своей власти. Я с ужасом наблюдала за тем, как быстро и уверенно мы приближаемся к его гостинице, и ничего не могла с собой поделать. Я просто не могла произнести вслух простое и легкое слово «нет». Совсем недавно мне казалось, что я справилась с этой проблемой, но, видимо, этот вывод был сделан преждевременно. В голове стоял туман, в животе жгло от выпитого вина и острых блюд, а перед глазами уже маячило высокое здание отеля. Я почувствовала, что оказалась в ловушке, в западне какой-то старомодной и оттого еще более неотразимой деликатности. Мой партнер крепко держал меня под руку и внимательно осматривался по сторонам, когда мы собирались перейти улицу напротив гостиницы.