– Мы не изучали ваше досье, – заверил Блэк. – Просто потолковали с вашим преемником, новым викарием. Ваши бывшие прихожане помогли заполнить все пробелы.

Последовала долгая пауза, в продолжение которой Макгрегор терпеливо ждал, пока Блэк что-то добавит. Но тот молчал, и тогда Алекс не выдержал:

– Что еще они сказали?

– Открыли причину, по которой вы оставили Коллемби, – ответил Блэк, – Эбигейл Тил. Мать Элис.

Макгрегор часто заморгал.

– Я оставил Коллемби не из-за Эбигейл Тил, – пробормотал он потрясенно, но тут же поправился: – Во всяком случае, это не основная причина.

– Ноу вас с ней был роман?

– Простите, но кто это сказал?

– Так считает не один человек. В этом уверены все прихожане из тех, кто постарше.

– Все, что происходило между мной и Эбигейл, – наше личное дело, пусть оно и стало предметом злобных сплетен.

– Отрицаете, что были близки с ней? – спросила Бэт. – Даже притом что настоятель строго предупредил держаться от нее подальше.

И снова долгая пауза, в продолжение которой Макгрегор то ли пытался взять себя в руки, то ли искал подходящие слова.

– Да. Мы были близки, – признался он. – Она регулярно приходила в церковь и пела в нашем хоре. Мы подружились.

– Она пришла к вам за наставлениями, – заметил Блэк, но тут же добавил: – Вначале.

– Наставлениями?

– Вспомните. Ее брак распался. Муж сбежал с другой женщиной, оставив Эбигейл одну с сыном.

– Вряд ли я обязан открывать вам суть конфиденциальных бесед со своей прихожанкой, даже если это было почти двадцать лет назад.

– Восемнадцать, – подчеркнул Блэк. – Позже муж вернулся, чтобы попросить прощения и попытаться восстановить брак. Эбигейл осталась с ним, и через несколько месяцев вы покинули приход и церковь.

– Фактически все верно, – кивнул Макгрегор, – но предположения, что я ушел из-за нее, – неправда.

– Почему же еще вы могли уйти?

– Не утверждаете же вы, что потеряли веру в Бога? – вмешалась Бэт.

Прежде чем ответить, он, казалось, немного поразмыслил:

– Я потерял веру в церковь.

– Почему?

– Думаю, это мое дело, не так ли? – вздохнул он. – Если вам так надо знать, у меня росло ощущение, что я не делаю ничего хорошего. Одни разговоры. Эбигейл была отличным тому примером. Вы правы в том, что упрекнули меня за чрезмерную близость с ней, но только потому, что она была мне небезразлична. Кроме того, налицо было столкновение интересов.

– О чем вы?

– В обязанности викария входило советовать ей, как вернуть мужа и восстановить брак.

– Но вы хотели, чтобы она принадлежала вам? – спросил Блэк.

Макгрегор покачал головой:

– Я хотел, чтобы она бросила его. Но ради себя самой. Не ради меня.

– Почему? – спросила Бэт.

– Потому что Ронни Тила трудно назвать хорошим человеком, а Эбигейл заслуживала лучшего. Вот она, проблема с догматами. Брак следует сохранять любой ценой, даже когда становится ясно, что в интересах каждого супруга лучше расстаться. Когда я стал противиться мысли о том, что Эбигейл стоит вернуться к домашнему тирану, вмешался настоятель и угрожал притащить меня к епископу. К тому времени я понял, что с меня хватит. Я по-прежнему верю в Бога. Но не в церковь. Теперь я делаю, что в моих силах… – Он обвел рукой комнату. – И больше ничем не скован.

Он глотнул чаю и хмуро осведомился:

– Полагаю, она все еще с ним? С Ронни Тилом? Вы сказали, что у них есть дочь. Это она пропала?

– Они по-прежнему вместе, а их дочь Элис исчезла. Мы пытаемся ее найти, – объяснила Бэт.

Макгрегор медленно кивнул.

– Мы думали, что она может объявиться здесь, – вмешался Блэк.

– Как я уже говорил, приют принимает только мужчин.

Блэк подался вперед и заглянул в глаза Макгрегору:

– Мы считали, что она могла явиться сюда, потому что искала вас.

– Зачем ей это? – удивился он, хотя Бэт показалось, что он знал ответ на свой вопрос.

Как только они сели в машину и захлопнули двери, Бэт не выдержала:

– Господи боже! Вы заметили?

– Да, – уверенно кивнул Лукас, словно это было очевидно. – Сходство несомненно.

– Он похож на Элис Тил, – продолжала Бэт. – Вернее, она похожа на него. Тот же цвет глаз, нос, скулы, даже цвет волос.

– И украшения, – добавил Блэк почти себе под нос.

– Какие украшения?

– Когда Элис пропала, детектив Фрейзер получил описание одежды, в которой она была. Кроме всего прочего, на ней были кольцо, золотые серьги-пуссеты и золотой крестик на цепочке, подарок матери. Эбигейл Тил была религиозна, но…

– Теперь это приобрело еще большее значение, – закончила за него Бэт.

– Неудивительно, что Ронни ее ненавидел. По крайней мере, теперь мы знаем причину, по которой папочка был вечно недоволен дочерью. Подозревает, что не он ее настоящий отец.

– Думаете, он знает? – выпалила Бэт.

– Это многое бы объяснило. Именно Ронни ушел от матери Элис и завел любовницу. Потом решил вернуться – возможно, когда услышал, что жена проводит подозрительно много времени в местной церкви. Может, до него дошли сплетни, поэтому он вернулся и предъявил права на жену и брак. Несколько месяцев спустя родилась Элис, которая почти наверняка не была его дочерью. Поэтому да, думаю, он знал. Вопрос в том, не попытался ли он наконец что-то с этим сделать.

– Собственно, я говорила не о Ронни Тиле, – пояснила Бэт.

– Вот как? – буркнул Лукас, и оба инстинктивно обернулись на приют, в одном из окон которого виднелся Алекс Макгрегор.

– Хотите сказать, знал ли ОН? Прекрасный вопрос.

– Думаю, теперь он знает, – заключила Бэт.

Поздно вечером Бэт позвонили. Она решила, что это Блэк с очередными вопросами по делу, но вместо него услышала знакомый голос Питера Кеннеди:

– Я тут поспрашивал насчет детектива-сержанта Блэка.

– Здорово! – воскликнула Бэт.

Теперь, поработав с Лукасом, она лучше узнала его и немного успокоилась, но не хотела дать понять Питеру, что все его усилия были напрасны.

– Без проблем, и не беспокойся, я не задавал прямых вопросов. Всего лишь упомянул, что мой друг работает в его команде. Поверь, этого оказалось достаточно.

– Ты о чем?

– Люди не стеснялись высказывать свое мнение о Блэке.

Бэт села прямее: