— А это не одно и то же? — наивно спросила Морозова. — Мне казалось…

— Да какая разница, некогда сейчас политинформацию проводить, — вмешалась Марина Станиславовна. — Значит, подкатываться к нему надо на предмет патриотической организации?

— Ну, — сказал Барабас, оценивающе глядя на заведующую. — Сможешь притвориться сочувствующей?

— А что мне притворяться? Я и так сочувствующая, — с вызовом ответила Марина.

— Подождите-ка, — сказала Ольга Васильевна. — Я немножко запуталась. Фотограф что-то снял в поселке. Его за это убили. При чем тут организация, скинхеды? И разве убийца будет бросать труп рядом со своей квартирой?

— Ну почему же сразу убийца, Ольга Васильевна? — всплеснула руками Марина Станиславовна. — Леонид Викторович — солидный человек. Даже если он состоит в какой-то организации, это не значит, что он должен кого-то убивать. У нас многие в стране патриоты — писатели, журналисты. Газеты выходят. Я просто буду говорить с ним на эту тему, чтобы вызвать доверие.

— Патриоты тут ни при чем, а вот его проживание в новорусском поселке — при чем, — подвел итог Барабас. — Таких совпадений не бывает. Про подкидывание трупа, это да, действительно странно, я об этом не думал. А как ты собираешься с ним говорить, красавица? По телефону?

Марина Станиславовна покачала головой и задумалась.

— Нет, — сказала она наконец. — Не по телефону. Я этот телефон уже видеть не могу. Я приглашу его в гости.

— А он придет? — усомнилась Ольга Васильевна. — Вы говорите, известный человек, занятой небось.

— Есть одна вещь, из-за которой он придет, — загадочно произнесла заведующая. — Вы мне перевозку одного груза организуете, Виктор Семеныч? Из салона в дом и обратно, в нерабочее время.

— О господи, кресло, что ли, повезешь, на котором твоя Ленка людей пытает? — удивился участковый.

— Там увидите, — пообещала Марина Станиславовна. — Значит, я зову его в гости. И вас тоже. На день рождения в узком кругу друзей.

— А оно у вас когда? — спросила Ольга Васильевна.

— В мае. Да какая разница!

Свой план Марина Станиславовна предложила назвать «Операция „Старперы”», но его участники возмутились, и было выбрано более деликатное название: «В бой идут одни старики». План был таков.

Марина Станиславовна приглашает своего старинного знакомого Леонида Викторовича на день рождения. Просто так он, конечно, не придет, в гробу он ее видал, калошу старую, снова пококетничала Марина, но она знает, чем его заманить. Господин Березин-Переяславчиков очень неровно дышит к мебельному антиквариату. Таким образом, в роли приманки будет выступать чудесный итальянский столик, недавно прикупленный в салон. Марина Станиславовна на один вечер перевезет его домой и выдаст за собственное приобретение, которым не может не похвастаться перед старыми друзьями. Друзей должны изображать капитан Казюпа и Ольга Васильевна. Никого, кроме «старперов», к этой операции привлекать не следует: будет подозрительно, если в избранном кругу приглашенных окажутся молодые Наташа и Любочка или совсем уже соплячки Лена и Вика.

— А может, все-таки расскажем Любочке? — неуверенно спросила Ольга Васильевна, но Марина Станиславовна решительно отвергла это оппортунистическое предложение. Подумаешь, Любочка, звезда парикмахерского сыска! Они все прекрасно проделают сами. А если вахтерша сомневается в их — ее собственном и Марины Станиславовны — профессионализме, то с ними будет сам капитан Казюпа, в прошлом опытный опер и гроза бандитов. Он и в обиду их не даст, и беседу направит в нужное русло.

Ира подъехала к даче уже почти в темноте, что было неудивительно: темнело около четырех. Странным казалось другое: Макс не встречал ее в дверях. Обычно, заслышав шум открывающихся ворот, он выскакивал и помогал ей завести машину в гараж.

Жалюзи были закрыты полностью, что тоже было не в характере Макса, любившего глядеть из окна на снег и заречный пейзаж.

Ирочка открыла окно «ниссанчика» и высунула наружу руку с пультом. Дверь гаража отползла в сторону, мягко поскрипывая. Как хорошо, что есть пульт, не надо выходить в холод и слякоть, открывать дверь вручную, снова садиться в машину и совершать другие нудные манипуляции. В доме Макса, не раздражающем кричащей роскошью, все было идеально приспособлено для приятной, комфортабельной жизни.

Она въехала внутрь и остановилась, не веря своим глазам. Гараж был пуст. Максова массивного джипа «паджеро» в нем не было.

Ира заглушила мотор и посидела некоторое время в машине, чувствуя головокружение и противный холодок под сердцем. Он же никуда не уезжал с дачи с того момента, как они поселились здесь вдвоем! И он знал, что Ира вот-вот вернется, он должен был ждать ее даже раньше, ведь с предыдущих экзаменов она приезжала еще засветло, это сегодня так сложилось — и индейка к Рождеству, и косметический кабинет…

Ира выхватила из сумочки телефон и набрала его номер. «…выключен или находится вне действия сети», — любезно сообщил ей автоответчик. Что это означает? Он уехал, он бросил ее? Он узнал нечто, после чего не может с ней больше жить?

В гараже было холодно, колени в тонких колготках заледенели, но она не находила в себе сил выйти из машины. Вдруг ей стало ясно, какая это катастрофа — потерять Макса, потерять все, что составляло теперь ее жизнь. Его замечательный дом, его трогательные подарки, его влюбленные глаза и осторожные прикосновения… Она не сможет без этого жить, она вообще не сможет жить, она умрет прямо здесь, на этой комфортабельной даче!

Но если он решил с ней расстаться, то почему не забрал у нее ключи от дома, почему позволил ей вернуться сюда? Чтобы она сама все поняла и уехала, ответила себе Ирочка. Но она никуда не уедет. Ехать ей некуда.

С широко раскрытыми невидящими глазами, на нетвердых ногах она выбралась из машины. Из гаража был вход прямо в дом, и когда за ней закрылась дверь, сзади погас свет. О, как все тут было продумано! Как ей здесь было хорошо!..

Ира медленно поднялась в комнату, где среди конспектов у нее был припрятан пакетик с «химией» и маленький одноразовый шприц. Да, именно так. Она сварит себе винт и навсегда уйдет в мир прекрасных иллюзий и любви. Прямо сейчас, сразу. Или, может быть, не сразу. Пожалуй, она разделит свой запас на две порции. Сначала просто прогуляется в прекрасный мир, проснется, поплачет обо всем, что оставляет здесь, а потом уйдет окончательно. Ей нужно какое-то утешение за ту обиду, что нанесла ей эта жестокая жизнь. Она заслужила кайф забвения, который не испытывала очень давно, с тех пор, как рассталась с Тото. Сейчас ей это нужно, просто необходимо. Ингредиентов должно хватить на две порции — одну обычную и одну прощальную.

Пакетик был на месте. Ира прижала его к груди, как последнюю надежду, снова спустилась вниз и прошла в кухню. Еще полчаса назад она мечтала, как будет готовить здесь индейку, гнать Макса в гостиную, чтобы не подглядывал, и громко рассказывать ему об экзамене. Эта картина вдруг возникла перед ее глазами так отчетливо, вместе с ароматом пропеченного мяса и потрескиванием каминных дров, что она заплакала и так, всхлипывая и вытирая слезы, всыпала в кастрюльку все содержимое конвертиков и пузырьков. Не нужно ей никакого утешения и кайфа, а нужно скорей забыться и заснуть…