Настроение было таковым, что если бы он сумел, то непременно повесился бы на короткой цепочке, соединявшей «браслеты». Однако сил на самоубийство не было, кости с суставами жутко ныли от побоев, да и не вышло бы так причудливо извернуть свое тело.

Часа через четыре блондина сменил другой охранник – коренастый верзила с совершенно лысым черепом и татуировкой на шее. «Байкер, – сразу окрестил его про себя Райдер. – Точно байкер, если обрядить в черную кожу».

Усевшись на стул и закинув ноги на стол, верзила поработал зубочисткой, открыл баночку колы и сделал пару добрых глотков.

– Чувак, оставь немного, – прошептал пересохшими губами Фрэнк.

Тот с демонстративным наслаждением отпил полбанки, не спеша закурил и, развернув глянцевый журнал, углубился в чтение…

Задранная вверх рука немела от недостаточного притока крови, а плечевой сустав изнывал от боли. Молодой человек изредка менял позу: держась за решетку, вставал в полный рост; опирался на решетку то плечом, то локтем… Но надолго сил не хватало.

Не считая двери из стальных прутьев и двух круглых иллюминаторов, камера представляла собой каморку с глухими стенами длиной метра два, шириной – полтора и высотой чуть больше среднего человеческого роста. Ни скамейки, ни лежака. Вообще ничего, кроме абсолютно голых стен из прочного металла.

Потрогав рассеченную бровь, Фрэнк еще разок осмотрел «пенаты», покосился на охранника. Тот сидел в той же позе: в левой руке раскрытый журнал, пальцы правой постукивают по кобуре с револьвером приличного калибра. Завидев пристальный взгляд, байкер мстительно улыбнулся, встал и, подхватив банку с остатками колы, подошел к решетке.

– Хочется пить, да? – просунул он между прутьев руку с банкой. – Ну, что ж, мне не жалко. Пей…

Удивленный подобной щедростью, Фрэнк доверчиво открыл рот и… застонал, почувствовав, как напиток тонкой струйкой окропляет волосы и стекает по лицу за шиворот.

– Сука, – одарил он верзилу гневным взором.

Громко смеясь, тот швырнул пустую банку в угол «холла» и возвратился к столу.

«Кажется, я отбегался, – с горечью подумал молодой человек. – Выход отсюда только один – в «лунный бассейн» с дыркой в голове…»

Тихий океан, сто миль к северо-западу

от Северных Марианских островов

1997–1998 годы

Начало 1997 года ознаменовалось прибытием к месту гибели русской подлодки и тяжелой подготовительной работой в перерывах между сильными штормами. Зима в северном тропическом поясе Тихого океана мало отличается от лета. Разве что слегка опускается температура воды, да чаще бурлит океан под чередой тропических циклонов.

Первым делом дополнительно укрепили ажурную конструкцию вышки. Затем занялись баржой-понтоном – притопив ее, завели под корпус «Глобал Эксплорера», после чего приступили к основной работе. В течение нескольких дней в темные океанские воды уходили девятиметровые трубы, автоматически сочленявшиеся на глубине под беспрестанным контролем объективов подводных телекамер. Более трехсот труб, каждая весом в несколько тонн…

Еще на стадии разработки проекта Стивом Хантером была четко предугадана главная проблема, без решения которой затея рассыпалась бы в прах. Проблема заключалась в возможности удерживать платформу как можно точнее над корпусом затонувшей подлодки.

Задачу решили, создав «с нуля» высокоточную инерциальную систему. Вместо тяжелого рейдового оборудования система включала в себя четыре подруливающих двигателя, установленных по углам платформы и имеющих автоматическое дистанционное управление. Координировал их работу невероятно производительный по тем временам компьютер, суммировавший команды от датчиков ветра и спутниковой системы точного определения места «Транзит-С». Комплекс получился настолько удачным и передовым, что его возможности до сих пор внушают уважение: в условиях семибалльного волнения океана он непрерывно фиксировал платформу над заданным объектом с точностью до десяти сантиметров.

Некоторое время российская разведка с недоумением наблюдала за необычным поведением двух схожих по классу платформ и нескольких вспомогательных судов в северо-западной части Тихого океана. Некоторые профессионалы-разведчики сразу же связали непонятную возню с таинственным исчезновением нашего подводного ракетоносца К-229.

Флотское командование долго отмахивалось, но по настоянию этих профессионалов в район активности американских судов все-таки направился военный разведывательный корабль, начиненный специальной аппаратурой. Тот прибыл в заданную точку и принялся следить за действиями американцев…

И вскоре командир российского корабля послал первое донесение: «Действия американских моряков не поддаются четкому анализу, но все признаки указывают на усиленный поиск нефти. Ежедневно они навинчивают и прогоняют вниз буровым комплексом до нескольких десятков длинных труб…»

Четыре смены подряд бригада специально обученных буровиков плавно опускала под воду трубы. Вместе с трубами ко дну уходила и баржа-понтон с гигантскими захватывающими устройствами. Несколько операторов, сменяя друг друга, все ближе и ближе подводили понтон к затонувшей советской подлодке.

Наконец настал долгожданный момент, когда установленные на понтоне видеокамеры выхватили из темной мути стоящий на ровном киле корпус подводного корабля. Посвященный практически во все тайны предстоящего подъема Стив Хантер радостно потирал руки: полдела сделано!

Итак, до лодки остаются считаные метры. Оператор, управляющий механизмами спуска и подъема, чрезмерно осторожен – по крайней мере, так казалось главному конструктору. Он подбадривал молодого человека, подсказывал, торопил… Но тот под тяжестью ответственности медлил.

Хантер в сердцах сел за управление сам. Может быть, не выдержал пытки «излишней плавностью» или же поддался искушению войти в историю не только как конструктор-теоретик, но и как исполнитель кульминационного этапа операции.

Как выяснилось позже, замена оператора едва не повлекла за собой страшную катастрофу. Из-за неучета эффекта преломления света в водной среде Хантер неверно рассчитал дистанцию до субмарины и допустил столкновение с грунтом одной из клешней гигантского захвата. От удара клешня получила повреждение, но операция продолжилась.

Дальнейшие действия производились с величайшей осторожностью: понтон медленно подвели к лодке и начали поочередную работу с захватами. Через два часа все захваты плотно держали корпус советской субмарины. Стартовала завершающая фаза – подъем…

До поверхности океана оставалось менее километра, когда поврежденная клешня не выдержала и рассыпалась. Подъем был немедленно остановлен.

С помощью камер специалисты осмотрели сломанный механизм, понтон и оставшиеся без поддержки захватов среднюю и кормовую части подлодки.