столичного хлыща. Они перебросились после дуэли парой ничего не значащих фраз. Герцог сказал, что всегда прекрасно, если у мужчины есть такая любовь, за которую не жаль рискнуть жизнью, и пожалел, что ему такой не встречалось. Эдгертон, разгоряченный непривычным избытком силы и поединком, довольно резко порекомендовал не стонать, а получше осмотреться вокруг. На что Лечовски лишь посетовал, что вокруг него только жадные до титулов пустоголовые девицы. Слово за слово, и Стефан едва не спровоцировал еще один поединок, сообщив члену королевской семьи, что тот – слепой болван, раз не замечает идеальную девушку у себя под носом. Разобравшись, о ком речь, герцог внезапно оживился, наговорил множество комплиментов в адрес Шарлотты и, уточнив, что собеседник не имеет на нее никаких видов, попросил устроить встречу наедине. Что Стефан и сделал. И вот теперь он узнает, что…

– Прости, но я не понимаю. Шарлотта, что случилось?

– Мы с его светлостью поговорили и пришли к выводу, что у нас кардинально разные взгляды на семейную жизнь, – обтекаемо пояснила девушка, смахивая с подола травинки.

– Если этот негодяй, – Стефан даже не заметил, как руки сжались в кулаки, а лоб прорезала жесткая складка, – предложил вам что-то недостойное, я…

– Не надо! – испугалась Шарлотта, накрывая его крепко стиснутые пальцы ладонью.

– Что все-таки произошло? – с усилием контролируя голос, спросил он.

– Ничего… Герцог сделал предложение, которое меня не устроило. И я отказалась. Только и всего.

Стефан приподнял брови, демонстрируя отношение к такой неумелой лжи.

– Ну хорошо, – сдалась Шарлотта. Этот сумасшедший день вытянул из нее все силы, и выдержать еще один бой она была просто неспособна. – Только, пожалуйста, пообещай, что обойдется без этого.

– Без чего? – с заметным трудом разомкнув плотно сжатые губы, уточнил он.

– Без этого… – Она осторожно погладила напряженные пальцы мужчины, заставив разжать кулак. – Не надо. Эта история закончилась. Правда.

– Для меня она еще не закончилась, – упрямо возразил Стефан. Что бы ни случилось этой ночью с Шарлоттой, виноват был в первую очередь он. Ведь это он устроил проклятое свидание! – Или ты расскажешь все сама, или я задам этот вопрос Лечовски. И можешь мне поверить: на этот раз выбирать выражения я не намерен!

– О нет! Я не хочу, чтобы ты ввязался в еще один поединок, это было бы слишком! – воскликнула Шарлотта.

– А я не хочу, чтобы какой-то мерзавец заставлял тебя плакать! – рявкнул в ответ Эдгертон. – Говори! Что он тебе сделал?!

– Да ничего он мне не сделал! Забудь о нем! Мне все равно! Слышишь? Мне ровным счетом безразлично!

– Шарлотта, это моя ответственность. Я устроил это свидание. – Стефан поймал ее руки и, крепко стиснув запястья, притянул к себе. – Я должен знать. И я узнаю. Или от тебя, или…

– Не надо… – Оказавшись так близко, девушка растеряла решимость. От него пахло мятой и сандалом. Сладко и волнующе. – Просто он тоже меня не любит.

– Почему ты так решила? У меня сложилось другое впечатление, – мягко отозвался Стефан.

– Потому что он так сказал. Я ему не нужна, – покачала головой Шарлотта. – Но мне все равно, честное слово!

– Тогда зачем свидание? – окончательно запутался Стефан.

– Свидание… – Грустная улыбка снова тронула розовые губы. – Ему просто нужна была Оливия.

– Оливия? – От неожиданности мужчина выпустил ее руки и отступил на шаг, всматриваясь в лицо. – При чем тут эта…

В последний момент он прикусил язык, проглатывая готовое сорваться с губ бранное слово.

– Эта или не эта, но всем почему-то нужна только она, – проговорила девушка. Она хотела сказать это с насмешкой, а получилось горько. – Герцогу, тебе…

– Мне?!

– Вот только не надо удивляться. Я видела вас вместе только что, забыл? Да и обстоятельства нашего знакомства…

– Да что ты видела?! – возмутился Стефан, которого при воспоминании о прикосновениях госпожи Матсус снова передернуло. – Мне надо было, чтобы она показала свое истинное лицо полковнику. Поэтому старательно терпел эту женщину рядом! Я хотел избавить тебя от ее происков и ненависти раз и навсегда!

Шарлотта сглотнула. Нет, она понимала, что томное свидание было постановкой от начала до конца. Особенно после того, как дядя извлек из листвы звукозаписывающий кристалл. Но в то, что Стефан при этом испытывал отвращение, девушка до последнего отказывалась верить.

– Шарлотта! – Стефан вновь коснулся губами ее рук. – Объясни, что хотел от тебя герцог? Не тронул? Не обидел?

– Герцог? – сморгнула девушка. Она не желала опять думать о герцоге, особенно сейчас, когда горячие поцелуи оставляют обжигающие следы на ее запястьях.

– Да! – взорвался Стефан. – Этот проклятый герцог! Болван Джиллиан Лечовски!

– Стефан, – неодобрительно поморщилась Шарлотта. – Я расскажу. Только, пожалуйста, без поспешных решений. Герцог Лечовски влюблен в Оливию. И, женившись на мне, надеялся получить к ней доступ, только и всего. – Она пожала плечами. – Сначала попытался говорить о чувствах, а потом прямо предложил сделку, место ширмы, которая прикрывает его грязные вожделения от газетчиков, в обмен на титул и положение в свете.

– О, Шарлотта… – Эдгертон прикусил губу. – Это отвратительно! Он действительно слепой болван. Как можно было променять такую, как ты, на это…

Мужчина кивнул в ту сторону, куда ушли бывшие супруги Матсус.

– Мне это безразлично, – покачала головой девушка. – Герцог Лечовски волен любить кого угодно. Он не мог меня на кого-то променять уже хотя бы потому, что я ему не принадлежу. Вся эта любовь была лишь наивным самообманом. Я поняла это даже раньше, чем он показал свое истинное лицо.

– Тогда почему ты плачешь? – Стефан осторожно большим пальцем стер слезинку, неожиданно скатившуюся по щеке против воли хозяйки.

– Может быть, потому, что меня печалит не выбор герцога Лечовски, а безразличие кого-то другого? – прошептала девушка и попыталась отвернуться.

Но Эдгертон не позволил. Осененный догадкой, но не смея в нее поверить, он заглянул девушке в глаза:

– Тебя печалит… мое безразличие?

Шарлотта не ответила, лишь мучительно покраснела, и этого хватило.

– Но мой выбор – это ты, Шарлотта, – мягко сказал Стефан.

– Я? – Яркие зеленые глаза, искристые от непролившихся слез, взглянули недоверчиво. – Уверен? Или вновь просто красивые слова?

– Только ты.

– А как же…

– Только не говори опять про Оливию!

– Кроме Оливии есть и другие… Много…

– Никого нет. Мне никто не нужен, кроме тебя, Шарлотта.

– И когда ты говорил о женщине, которая может заменить весь мир, то…

– То я говорил о тебе.

– Но ты… Ты ничего не сказал, даже не намекнул… Почему?

– А что я должен был сказать? Ты же любила герцога, хотела за него замуж.

– А ты любил Оливию, – несмело улыбнулась девушка.

– Ничего подобного! – демонстративно передернулся Стефан и уже куда мягче продолжил: –