видеть и Ло Фэнхуа, и Е Ванси, были ошарашены. В их головах не укладывалось, как могут быть связаны эти два человека. Они не имели кровного родства и в этом бренном мире никогда не пересекались — когда первый умер, второй еще не родился… но после того, как это было озвучено, каждый из них вдруг ясно осознал: а ведь и правда все так и есть.

Каждым движением, шагом и жестом, характером, голосом и взглядом Е Ванси как две капли воды была похожа на учителя Сюй Шуанлиня — Ло Фэнхуа.

Сюй Шуанлинь вдруг убрал руки от Мо Жаня. Втянув свои отвратительные когти, он закрыл лицо руками, и его плечи едва заметно задрожали.

— Он… он что, плачет? — пробормотал Сюэ Мэн.

Плачет?

Не может быть.

Сюй Шуанлинь долго стоял, закрыв лицо ладонями. Его плечи дрожали все сильнее и сильнее, наконец, люди услышали странный смешок, а потом сквозь раздвинутые пальцы просочилась и уродливая ухмылка:

— Ха… — подобно ряби по воде, едва коснувшись губ, эта ухмылка расходилась по лицу, становясь все шире, а потом Сюй Шуанлинь вдруг опустил руки и разразился безумным смехом. — Ха-ха-ха-ха-ха, похожи? Это полная чушь! Образцовый наставник Мо, а ты встречался с Ло Фэнхуа? Во время открытия Последнего Круга Ада ты лишь мельком видел его мертвое тело, а теперь утверждаешь, что тебе хватило одного взгляда, чтобы заметить их сходство? Ты слишком самоуверен.

— Раз уж ты сам упомянул Последний Круг Ада и труп Ло Фэнхуа, — ухватился за его слова Мо Жань, — в таком случае позволь спросить, где он?

Взгляд Сюй Шуанлиня тут же стал злым, а улыбка натянутой:

— Что значит, где он?

— В созданном тобой государстве именно ты определяешь, что есть добро и зло, а также каково наказание и награда за любое деяние. Однако ты все же не смог убить Наньгун Лю, более того — снял с него проклятие плода линчи... Я не знаю, чем ты руководствуешься, но раз даже он здесь, то я не вижу причин отказываться от Ло Фэнхуа. Твоя духовная сила истощена, ты принес свою душу в жертву божественным оружиям, но мы уже сражались на озере Цзиньчэн и в Персиковом Источнике, и я знаю, что твоя духовная мощь не могла так быстро истощиться.

— … — Сюй Шуанлинь.

— Помимо злоупотребления техникой Вэйци Чжэньлун, я могу предположить, что может быть только одна причина, почему ты теперь в таком плачевном состоянии: все эти годы ты упорно практиковал еще одну запрещенную технику.

Мо Жань сделал паузу и, наконец, вонзил в него заготовленный словесный нож:

— Твоя техника Возрождения в итоге смогла вернуть Ло Фэнхуа из Последнего Круга Ада?

Еще до того как Мо Жань договорил, лицо Сюй Шуанлиня помертвело. Он собирался что-то сказать, но в это мгновение из клубящейся за его спиной черной формации повалил белый дым.

Первым среагировал имеющий богатый боевой опыт Сюэ Чжэнъюн:

— Плохо дело! За этой формацией еще что-то есть!

Автору есть, что сказать:

Мои толстые[225.11] друзья, я все еще в командировке, у меня море работы, но я все равно каждый день просматриваю комментарии и заметила, что, кажется, у нас возникло одно недоразумение… Давайте внимательно изучим то, что я писала раньше: второстепенные персонажи не могут умереть (выделяем курсивом этот пункт), но боссы (злодеи) не включены в этот список везунчиков (подчеркиваем это). То есть, даже оставаясь на второстепенных ролях, босс не имеет шансов выжить. Двойной фэйспалм.

Глава 226. Гора Цзяо. Навечно незабвенный

Тут же с громким лязгом все вокруг обнажили клинки. Заслонив спиной сына, Сюэ Чжэнъюн мрачно сказал:

— Мэн-эр, не ходи туда, стой позади отца!

Когда поднявшиеся на платформу люди увидели формацию техники Боевого духа, они, конечно, и не думали разрушать ее, ведь если уничтожить это построение, то духовные силы Сюй Шуанлиня быстро истощатся и, скорее всего, он тут же умрет, а у них еще имелось множество вопросов к нему.

Никто и предположить не мог, что под формацией Боевого духа Сюй Шуанлинь скрывает еще одну магическую структуру.

Что это за массив?

Пространственно-временной разлом для побега? Или все-таки смертоносное заклятье для последней схватки не на жизнь, а на смерть[226.1]?

Чу Ваньнин поднял руку и быстро опустил защитный барьер между толпой и странным массивом.

Наньгун Сы умер у него на глазах, и он больше не хотел видеть, как гибнут юные заклинатели.

— Будьте осторожны, — предупредил Чу Ваньнин. — Не лезьте напролом.

Внезапно небо потемнело и легкая дымка, поднявшись к небесам, превратилась в грозовую тучу, которая, словно пролитая черная тушь, закрыла высоко висящую в небе яркую луну. В тот же миг порыв сильного ветра поднял облако пыли, из-за которой невозможно было даже глаза открыть.

Люди начали прикрывать глаза, и только одетый в развевающиеся на ветру легкие белые одежды Сюй Шуанлинь спокойно стоял в центре раскручивающейся воронки урагана, кривя губы в ухмылке, похожей на оскал:

— Большое спасибо, что так долго слушали мою болтовню. Премного благодарен всем вам. Милостивые господа, формация открывается.

С этими словами он ткнул своим сгнившим когтем в сторону странного образования, и в тот же миг, словно потревоженный ветром темный омут, сгустившаяся тьма покрылась рябью, а затем, подобно летящему дракону, с безумной скоростью устремилась в середину его ладони. После того как созданный темной техникой слой полностью исчез, под ним обнаружился второй магический массив, в который и вливался свет, исходящий от пяти божественных орудий.

— Это что за формация? — испуганно спросил Сюэ Мэн.

— Это и есть техника Возрождения? — спросил Сюэ Чжэнъюн, повернувшись к настоятелю Сюаньцзину из Храма Убэй, но тот лишь покачал головой:

— Хуайцзуй из нашего ордена владеет техникой Возрождения, но он никогда не демонстрировал ее ни перед кем, поэтому этот старый монах не может знать.

Нервы каждого из присутствующих были натянуты до предела. Все пристально вглядывались в эту формацию и, затаив дыхание, ждали малейшего движения Сюй Шуанлиня. Стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь свистом штормового ветра и странным звуком, исходящим от формации.

Ситуация напоминала раскаленную добела сковороду с маслом.

Достаточно было всего капли… одной капли воды и…

— Это формация Души трупа[226.2]!

Резкий крик разорвал тишину.

Казалось, камни раскалились добела и Небеса содрогнулись. Тут же все вокруг зашипело и заклокотало.

Ведь глаза великого мастера Ханьлиня