Док утвердительно кивнул, мол, без проблем.

– И мне, – я быстро уловил мысль Матиса.

– Ну, что Матис, как ты сходил в Бар? – спросил Гурон.

– Ты представляешь, Гурон, Бармен погорел, в усмерть погорел! – Матис состроил скорбную мину.

– Ай, ай, Матис, как же это такое с ним могло приключиться? – с притворным участием спросил Гурон.

– Понимаешь, Гурон, один из долговцев нашел возле базы Долга артефакт невыясненного происхождения. Продал его Бармену за бесценок, а артефакт возьми и вспыхни напалмом ночью, бармен не успел выскочить из своей кладовки, там и сгорел.

– Понимаю, Матис, понимаю, должно быть это был артефакт «Феникс», очень опасная штука. Так ты с Барменом даже не успел поговорить?

– Отчего, он меня тепло встретил, мы с ним мило побеседовали. Правда, он был очень озабочен, когда я рассказал ему про засаду устроенную на меня на Агропроме. А когда ночью случился пожар, я даже пытался спасти Бармена из огня. Но ничего сделать не удалось, вот только и сумел, что вынести ноутбук Бармена. Док сейчас пытается вскрыть пароли к его файлам.

– Ну, за это надо помянуть Бармена, мне его будет недоставать, – Гурон, порывшись у себя в рюкзаке, вынул бутылку коньяка.

– Гурон, меня терзают смутные сомненья, уж не нашел ли ты какой-нибудь Горкомовский спецсклад. Уж больно легко ты расходуешь марочный коньяк, ещё советских времен.

– Нет, так, достал по случаю. Что ещё новенького в Баре?

– Видел Хантера, он уже добрался до Бара. Молодец, сделал вид, что меня не узнал. Лицо у него почти зажило. У него теперь новая кличка – Ведьмак.

– Вот и ладненько. Что ещё?

– А ещё, Странники зачастили в Бар, люди поговаривают, что грохнули одного из их магистров, а может быть и самого главного из них. Я грешным делом подумал, уж не случилось, что с тобой, но я вижу, что ошибся, и я рад видеть тебя в полном здравии. Долг усилил охрану базы, удвоил посты, уйти ещё можно, а вот попасть туда – проблематично. А ещё люди говорят, что за смерть магистра – с кого-то спросится.

– Спросится с кого? – спросил Гурон.

– Не с меня же? Я так думаю, что за всё спросится с тебя! – уже без обиняков, открытым текстом сказал Матис.

– Пустое, напрасные хлопоты, завтра идем в «Мертвый город», – сказал Гурон, – Ты готов, Матис?

– Как юный пионер, всегда готов! – ответил Матис.

– Ну, тогда ещё по одной и на боковую, – заключил Гурон.

Смеркается. Мы стоим на окраине «Мертвого города». Вот она первая пятиэтажка. Ветер свистит в выбитых окнах дома. Низкие тучи проносятся над нами. Кроме свиста ветра слышны ещё какие-то разряды, как будто где то коротят провода. Тучи подсвечиваются всполохами молний. Эхо грома мечется между домами. Дождя пока нет. Я стою, прижавшись спиной к панели дома, в руках у меня гаусс-винтовка. Матис с Гуроном полушепотом ругаются.

– Гурон, и это ты называешь безопасным проходом? Ты сошел с ума! Там же «Заводной медвежонок»! – сердится Матис.

– Гурон, что такое «Заводной медвежонок»? – спросил я.

– Ну и что? Проползем по краю! – Гурон, не обращая на меня внимания, продолжал спорить с Матисом.

– Гурон, я хоть и «Призрак», но я не псих! Мне не светит, вот здесь запросто так, быть поджаренным заживо!

– Матис, что такое «Заводной медвежонок»? – я обратился к Матису, дернув его за рукав. Матис только отмахнулся от меня, мол, не приставай.

– Матис, проползти можно, только надо соблюдать ритм. На счет десять ползешь, потом столько же лежишь не шевелясь.

– А если «медвежонок» всё же углядит, то всадит в зад электрический разряд, тогда простым геморроем не отделаешься!

– Не углядит, он дурной и сейчас палит по тучам, видишь, как они низко идут.

– Гурон, надо быть полным идиотом, чтобы испытывать судьбу, ползая на виду у «Медвежонка»!

– Матис, мы оба знаем кто из нас двоих здесь идиот! Подожди, подожди, не кипятись! Хорошо, что ты предлагаешь?

– Давай вернемся обратно и пройдем через могильники и кладбище автомобилей.

– Матис, это тебе можно ходить через кладбище. Там до сих пор высокий фон радиации. Через месяц ты снова возродишься, а нас со Стрелком через два месяца отнесут на погост.

– Тогда пойдем в «Мертвый город» через Радар, на севере, используя пси-шлемы профессора.

– Пси-шлемы профессора против «Выжигателя мозгов» не прокатят, надо идти здесь, я не раз ходил через «Медвежонка».

– Мать вашу так! Мне кто-нибудь объяснит, что такое «Медвежонок»? – в полный голос спросил я.

– Тсс, не ори, – зашикали на меня Гурон с Матисом.

– Подымись на пятый этаж и посмотри сам. Только осторожно, шибко не высовывайся, – сказал Гурон и продолжил спор с Матисом.

Ладно, хрен с вами! Я вошел в подъезд дома и стал осторожно подыматься на пятый этаж. В подъезде уже было достаточно темно, на лестнице под ноги попадался всякий мусор – книжки, противогазы, сломанные коляски и прочая хозяйственная утварь. Поднявшись на пятый этаж, я через выбитую дверь зашел в квартиру и осторожно подошел к окну.

То, что я увидел, на медвежонка вовсе не было похоже. Между домами, где раньше, наверное, была детская площадка, в небольшом котловане ковырялся и урчал то ли бульдозер то ли свеклоуборочный комбайн. Форма этого механизма действительно на счет десять менялась. В промежутках метаморфоз из недр этой мешанины железа высовывалась какая-то хрень и палила в небо электрическими молниями.

Я стоял как завороженный и наблюдал за этим очередным «чудом» зоны. За спиной раздался хруст битого стекла. Кто-то шел ко мне. Сердце у меня екнуло, я забился в угол комнаты и выставил винтовку перед собой.

– Стрелок, ты что сдурел, сколько можно тебя ждать, – прошипел Матис, входя в комнату.

– Матис, это и есть «Заводной медвежонок»? – спросил я из угла, кивнув в сторону окна.

Матис подошел к окну и осторожно выглянул. Потом он прижался к стене и шепотом ответил, – Он самый, будь он неладен!

– А почему «Медвежонок», да ещё и заводной? – спросил я.

– Да тише ты! Хрен его знает почему, его так все называют, – прошипел Матис.

– А где Гурон? – уже шепотом спросил я.

– Гурон уже пошел, давай посмотрим, – Матис присел и на полусогнутых прокрался в соседнюю комнату. Страх Матиса передался и мне, я также на корточках пошел вслед за Матисом.

Матис стоял возле оконного проема, но смотрел он не на «Медвежонка», а куда-то в сторону. Я поднялся, встал рядом с Матисом и, прижавшись к стене, стал смотреть по направлению взгляда Матиса. Долгое время ничего не происходило. Наконец я увидел Гурона, он полз вдоль подъездов дома, что стоял перпендикулярно нашему дому. Полз он, как и говорил, на счет десять, пережидая всполохи молний «Медвежонка».