– Нет уж, своей Мотьке морду завязывай, – пробормотал Саша, и в душе у него шевельнулся червячок неприязни к Матвею.

Саше досталась восточная, а стало быть, лучше всего освещенная солнцем сторона холма. Идти по ней вверх было сущим кошмаром. Жарко, душно, да еще и под ногами попадались острые камни, коварно укрытые зеленым мхом, так что казалось, что это мягкая кочка, и лишь при близком знакомстве выяснялось, что камень, на который не очень-то и встанешь, так и норовит коварно вырваться из-под подошвы и лишить равновесия доверившегося ему путника.

Один из таких камней покатился вниз по склону, а под своими ногами Саша увидел блеск металла. В другой ситуации это привлекло бы к себе внимание сыщика, откуда бы в каменной горе взяться металлу, но сейчас он услышал куда более волнующие его душу звуки. Наверху раздались выстрелы и громкие крики.

– Стоять! Кому сказал, стоять!

А потом возглас:

– Сашка, держи его! К тебе бежит!

Саша заметался по склону. Откуда ждать подачи? Где побежит враг? Но вот между деревьями появилась фигура человека. Он петлял, стараясь не угодить под прицел стрелка. Пальба велась сверху, беглец мчался вниз, это затрудняло работу обоих. Дядя Матвей пытался подстрелить ненавистного ему отца Феодора, а тот старался ускользнуть от погони невредимым. Сашу он не видел, что облегчало задачу последнему. Дождавшись, когда отец Феодор подбежал достаточно близко, Саша выскочил из своего укрытия и на ходу сбил мужчину.

Сцепившись, они вместе покатились по склону вниз. Камни, корни и сучья оставляли на спине и боках синяки и царапины. Но не это было самое страшное. Слишком поздно Саша сообразил: если отец Феодор вооружен хоть чем-нибудь, да хотя бы хозяйственным ножом, то сейчас самое время пустить его в ход. И отец Феодор легко и играючи может всадить нож Саше под ребра. И никто не придет на помощь, потому что на вершине сейчас один Матвей, а все прочие даже еще не поднялись.

Отец Феодор оказался хоть и худым, но жилистым и сильным мужчиной. Справиться с ним было не так-то просто. И если вначале неожиданность нападения сыграла Саше на руку, то очень скоро его противник оправился и смог оказать серьезное сопротивление. Он наносил удар за ударом, а парировать удавалось далеко не все. И Саша сам чувствовал, что такого противника ему не одолеть. В ближнем бою отец Феодор был гораздо сильнее его. Даже тюрьма не смогла истощить этого мощного человека.

Помощь пришла, откуда не ждали. Внезапно с двух сторон подлетели две молнии. Одна, побольше, была белого цвета, вторая, поменьше – черная. Это были Матильда и Барон, очень вовремя сообразившие, что Саше нужна их помощь. Обе собаки оказались куда сообразительней людей. Они с громким рычанием вцепились в одежду отца Феодора, мешая тому двигаться и причиняя боль.

– Пошли вон! Вон, дворняги!

Но все было кончено. С одним маленьким Бароном еще можно было справиться, но Мотька представляла собой серьезную угрозу. И очень быстро она повалила отца Феодора, встала передними лапами ему на грудь и застыла над ним в угрожающей позе, скаля свои длинные клыки и глядя на врага своими желтыми, совсем волчьими глазами.

Пленник сплюнул изо рта кровь и сосновые иголки и прошипел:

– Вот же кровожадную тварь из тебя Матвей воспитал! А ведь была таким славным щеночком. Ты что? Забыла меня?

Но волчица в ответ еще сильней оскалила пасть и зарычала. Она недвусмысленно давала понять: если отец Феодор не угомонится, то она вцепится ему прямо в глотку. Вскоре подоспел и сам Матвей. Он помог Саше связать отца Феодора. И втроем, в сопровождении двух собак, они стали подниматься обратно.

По пути Саша снова заметил тот камень, под которым блестело что-то металлическое, подумал, стоит об этом сказать Матвею, но не стал, потому что снова его внимание отвлекли.

– О-го-го! Вы его взяли!

Это радовался Грибков, наконец добравшийся до вершины холма. Сергея пока не было ни видно, ни слышно, но к тому моменту, когда отца Феодора транспортировали к блиндажу, появился и он. Теперь все участники были в сборе. Операция по задержанию беглого сектанта с блеском и в рекордно быстрые сроки была завершена ими. Всем четверым можно было отдышаться и оглядеться по сторонам.

Матвей все осмотрел первым и констатировал:

– А ты, Федор, тут здорово обустроился.

Блиндаж представлял из себя обложенное камнем укрытие, из которого вели узкие бойницы на все четыре стороны. Дверь была новая, а вот все остальное сохранилось еще с прежних времен. Задняя часть блиндажа являлась скалой, в которой была выдолблена пещера. А стены были сложены из крупных валунов. Камень был покрыт мхом и лишайником, крыша поросла травой, кустарником, и даже небольшая елочка нашла себе там местечко.

– У него и печка сложена! – восхищался Матвей. – И кровать имеется! Утварь! Посуда! Еды полно! Железки даже какие-то валяются. Где ты их только раздобыл в такой глуши! Чего и не жить человеку! Да ты, Федька, мог тут и год, и два отсиживаться. Только надо оно тебе было?

Саша все это время наблюдал за отцом Феодором, надеясь найти в его лице черты жестокости или злобы. Но ничего не находил. И, хуже того, чем дольше смотрел, тем отчетливей понимал, что отец Феодор ему даже нравится. Держался пленник с большим достоинством. И в ответ на подначки Матвея лишь презрительно сощурил свои темные глаза.

– Нашли меня? Молодцы. А могу я узнать, что вам от меня надо?

– Ты же беглый преступник! Мы тебя схватим и выдадим полиции.

– Матвей, к лицу ли тебе такое говорить?

В голосе отца Феодора прозвучал укор. И Матвей заметно смутился. Но виду постарался не подать.

И продолжил допрашивать пленника:

– Нам с друзьями интересно, чем ты тут занимался? Почему после побега из тюрьмы не вернулся в Хворостинку? Что за дело у тебя тут было? Вы же с покойным Валеркой в этом лесу не один месяц провели, правда?

Пленник поднял глаза:

– Почему покойным?

– А то ты не знал, что он мертв.

Отец Феодор покачал головой.

– Не притворяйся. Твоих рук это