Я смущенно хмыкнул. А я даже и не заметил. Между прочим, я не заметил и других шрамов на теле любимой, о которых она говорила. Но тут я даже не сомневался: это ее второе и главное ведьмовское умение. Башка плывет в те моменты, когда мог бы заметить…

— Кстати, — усмехнулась Аниса, — так понравившаяся тебе Сан тоже ведьма. Скорее всего. Не думаю, что у ее умения находить людей, так просто есть ограничение не указывать виденных ей. Она может найти похищенного ребенка. Любого. Но не своего.

Аниса сидела прямо как на торжественном приеме и напряженно всматривалась в мое лицо. Наконец она настороженно спросила:

— Ну как? Я тебя не сильно напугала?

— Что? Не думай о себе слишком много! — усмехнулся я. — Как маленькая ведьмочка может напугать человека, который в получасе от себя видел пищеварительный тракт орков?

— Правда? — на прекрасном, несмотря на два маленьких пятнышка на скуле, которые я вдруг стал снова видеть, лице девушки появилась и стала все больше расцветать ослепительная улыбка. — Я так восхищена тобой!

— Эй! Это я должен говорить тебе комплименты.

— Нет, ты не понял. Ты настоящий воин! Эти твои слова. Бывают смелые в бою люди, но они в ужасе бегут от призрака, который им совершенно ничего не может сделать. А уж от одного слова «ведьма» они готовы обмочить штаны. Нет! Ты и правда просто сокровище, крепче алмаза!

— А стану еще и сиять ярче алмаза, если ты мне все-таки расскажешь о себе действительно все.

Аниса стала резко грустнеть. А я вдруг подумал, что на сегодня хватит откровений. Этот невероятный шифр, которым оказалась моя любимая, надо разгадывать постепенно.

— Так что ты говорила про бал? — спросил я, меняя тему.

— Ой! — Аниса непритворно всплеснула руками. — Нам же нужны наряды!

— Э-э-э… — проблеял я, оценив всю глубину проблемы. — А у тебя разве нет?

— А у тебя? — девушка одним изящным движением переместилась мне на колени. — У тебя только походный костюм.

— Слушай, я бывал на таких праздниках, еще когда учился в университете. Там ничего страшного, если придешь в обычном. Даже более того, есть дамы, которые предпочитают кавалеров в кружевах, а некоторые девушки просто без ума от мужчин одетых просто. Для них идеально будет, если какой-нибудь рыцарь придет прямо в турнирных доспехах. Тем более, я и не собираюсь очаровывать никаких дам.

— Дорогой! Знаешь, я твоя от макушки до пяток, — мурлыкнула Аниса. — Но давай решать как пойти на бал буду все-таки я! Ты же не можешь отказать мне в такой малости?

— Ладно, — принял разумность довода я. — Только никаких рюшечек!

— Мой любимый мужчина воин, а не паркетный шаркун, как говорил кок на орочьем корыте, — одной фразой убедила меня моя любимая.

Аниса вскочила, но я жестоко оборвал полет ее души:

— Дорогая! Ты ничего не забыла? — я показал пальцем на свой рот. — Пока мы не придумаем, почему ты молчишь, мы не выйдем из этой комнаты. И ты, моя маленькая ведьма, вообще, разговариваешь теперь только со мной. И блокнотик надо купить.

— А… э… — девушка замялась. — Мне в голову так ничего и не пришло… Вся надежда на тебя, любимый.

Я пошевелил мозгами и подумал, что не зря же я читал похожее на приключенческий роман жизнеописание богини Справедливости. Так что, если я сочиню еще одну дурость про первую красавицу мира, то выглядеть это будет… Ну не правдоподобно, конечно, но среди прочего абсурда вполне может затеряться. Так что принялся сочинять на ходу:

— Ну слушай! Когда самую прекрасную женщину этого мира, светлейшую богиню Челизию, за ее помощь своему мужу, ужасный демон-на-побегушках-верховных-богов лишил голоса, то миллионы людей со всего мира пришли в храмы и попросили богов вернуть ей голос и предложили заплатить годом своей немоты за единственную минуту возможности говорить их богине. Но страшный демон расхохотался и сказал, что он согласен принять плату только от красавиц, которых одна на тысячу. С тех пор многие девушки ходят в храм первой красавицы и, к величайшему бешенству ужасного демона, Челизия имеет возможность говорить без перерыва!

— Дорогой! Это, это, это… Это же не обман даже! Это… Это легенда! Это баллада! Я запишу, чтобы не забыть. И показывать буду, конечно. Ты самый, самый!

Аниса бросилась за листком, потом, подергав шнурок, позвала прислугу. Но тут уже я показал ей на платок. Так что с явившейся служанкой разговаривал уже я:

— Красавица, сбегайте, купите, пожалуйста, для леди хороший блокнотик и парочку карандашей.

А потом я наставлял любимую:

— Только не показывай объяснение всем подряд. Если только кто-то очень сильно попросит объяснить, почему ты не говоришь. И еще помни, что я ревнивый!

— Я Леди! — веско ответила мне Аниса. — Я никогда не дам повода! Не говоря уж о причинах. Я бы обиделась, если бы не понимала, что ты имеешь в виду, не измену, а просто легкий флирт. Но и это я тебе обещаю, тем более, что я и не умею. Не забывай, что я и не была почти нигде. Ведь я сама не догадалась найти способ не говорить.

А затем мы отправились в лавку. Я особо не беспокоился, понимая, что за сутки до бала ничего эпического нам соорудить не смогут. Подберут что-нибудь из готового, да подгонят. К тому же моя любимая все-таки понимает, что спустить все наши оставшиеся, пусть и немалые деньги на наряды, будет верхом глупости.

Но я немного ошибся. Нет, особых трат, вроде бы не ожидалось, Аниса больше удовольствия получала от примерок, чем от покупок. Тот единственный случай, когда я заподозрил, что она потратила на наряды слишком уж много, оказался гораздо более неприятной покупкой официальных выписок. В лавке с меня сняли кучу мерок, а потом у меня возникло жгучее желание оттуда смыться. Но и оставлять свою любимую одну я серьезно опасался. У нее был просто невероятный талант находить себе или мне неприятности, стоило только оставить ее на пару часов.

Тут я заметил крупного попугая в клетке и накинул на него поводок. Теперь я мог видеть и слышать, что происходит в этом храме тканей и нарядов на расстоянии до двухсот ярдов. Я сказал Анисе, что вернусь за ней через два часа, или