Как будто у неё был выбор.

Адам был очень своенравным ребёнком и уже в этом возрасте вполне умел добиваться своего.

– Папа, – однажды услышал я, стоя за дверью спальни, когда Лиззи читала ему книжку на ночь в его комнате.

– Да, верно родной. Завтра придёт папа.

– Ку-ку.

– И он обязательно с тобой поиграет, – спокойным голосом отвечала Лиззи, зная простой язык, которым общался её сын. Наш сын. Он уже очень хорошо умел показывать жестами, что ему нужно.

– Мама. Папа.

Два простых слова и я заметил, как напряглась после них Лиззи, почти незаметно смахнула слезы. Какой же я идиот. На эмоциях высказал то, что думаю. Но в тот момент, после осознания что я мог быть с любимой уже очень долго, меня охватил лютый гнев. И она была единственным, на кого его можно было вылить.

– Нет, дорогой завтра ты поиграешь с папой, а потом приду я. Давай уже спать. Песенку спеть?

*** спустя несколько месяцев***

Я сидел в кабинете, заполняя записи по текущим пациентам, когда в приоткрытую дверь увидел пробегающего медбрата, потом ещё одного.

Я удивился скорости, с которой они бежали, но знал, что ситуации в Экстренной Магической помощи бывают самые разные. Я смотрел в записи, а видел перед собой записку Лиззи. Совсем недавно полученную и прочитанную.

Я не смогу сегодня увидеть Адама. С утра они с Лиззи пойдут на пробный урок в школу для дошколят, а потом сразу на спортивные занятия. Вечером уже у меня начинается смена и я даже не смогу пожелать сыну спокойной ночи.

Как же надоело!

Я устало откинулся в кресле и положил руки за голову. Фантазии уносили меня далеко туда, где я, не будь дебилом, мог бы жить вместе со своей семьёй. С сыном и Элизабет.

Укладывать его спать, а потом приходить в спальню к ней. Я бы ласкал её тело в свете прикроватной лампы, медленно снимал бы смешную пижаму с котятами.

Я прикрыл глаза, полностью окунаясь в мечты. Лиззи почти не изменилась, но в тоже время стала другой, более статной, уверенной, хотя в душе всё ещё оставалась подружкой, с которой я разгадывал тайну философского камня.

Чаще она молчала, но иногда я видел, как ей хочется отчитать меня. Как тогда в юности.

– Кансингтон!

В кабинет влетел Тейт, запыхавшийся с круглыми от ужаса глазами.

– Что! – Я вскочил. Приход друга на работу мог означать только что-то действительно важное. То, что касалось семьи. – Лиззи? Адам?

Кивок головы друга заставил меня схватить кофту и помчаться за ним. Посмотрев по сторонам я понял, что созывали всех свободных медиков. Меня, как старшего магамедика побеспокоили бы в последнюю очередь.

– Тейт, в двух словах, – на ходу бросил я, перед перемещением.

– Какие-то фанатики взорвали станцию метро. Сверху была… – он осёкся, неловко всматриваясь в мое напряжённое лицо. – Стоит школа.

«Стоит» было слишком громкое слово. Здание почти полностью ушло под землю. У меня затряслись поджилки, а руки и ноги похолодели.

«Они живы, – твердил я сам себе. – Они живы».

Тейт проводил меня к спасательному отряду, который состоял из волшебников и простых людей.

Они спешно обсуждали, как без вреда для детей и взрослых расчистить завалы. Стоило приподнять магией одну плиту, остальное начинало рушиться.

Я осмотрелся. Вдруг Элизабет с Адамом выбрались заранее. Хотя, зная благородную натуру подруги… Она вряд ли бы оставила невинных.

Я увидел мать Лиззи в объятиях Тейта. Я сам их познакомил, когда несколько месяцев назад привёл его на обед в дом Боунсов. Эмма плакала, как и другие женщины и мужчины, ожидающие, когда начнётся спасательная операция.

Я чувствовал что внутри меня остановилось время. Ныть и плакать можно, но лучше действовать. Лучше найти их и больше никогда не отпускать. Одна только мысль, что я могу их больше никогда не увидеть, убивала и вызывала острую боль в груди.

Не терпелось рвануть спасать любимую и сына, а ещё убить тех ублюдков, которые это всё устроили. Но я, как и все медики и спасатели, спокойно одел защитную каску, активировал магию и пошёл спасать пострадавших.

Я постарался пробраться в самую глубь, там, где судя по выданной карте находилась подготовительная группа самых младших детей. По всюду слышались плач и крики, тех кто боялся и тех, кого спасали.

Мой голос прорвался сквозь шум:

– Элизабет!

Я помогал спасать детей, вглядываясь в лицо каждого и продолжал кричать, продвигаясь всё дальше.

– Элизабет!

На пути отряда, в который входил я и двое простецких спасателей, выросла плита, снизу был просвет, размером примерно в фут. Я постарался аккуратно магией сдвинуть плиту, не прекращая кричать:

– Элизабет! Адам!

– Мы здесь! – послышался снизу родной голос. Всё напряжение последнего часа схлынуло и я резко смахнул слёзы облегчения.

«Живы, остальное решаемо».

Я ещё немного сдвинул плиту, но начала сыпаться крошка и спасатели переглянулись.

– Осторожнее, всё может просто рухнуть, доктор Кансингтон.

Они конечно не вспомнят, что помогали им волшебники, их заранее об этом предупредили. Но сейчас было важно спасти детей, а не задумываться, на что способна магия, если движением шар из каких-то часов двигает многотонную плиту.

– Я уже иду, – ответил я и пролез внутрь на половину корпуса.

На меня смотрела подруга, любимая.

Её глаза блестели на фоне лица полностью покрытого бетонной пылью, как и лица детей. Их было пару десятков. Они не плакали, наблюдая за птичками, которые летали у самого лица. Вот только Адам был на руках у Элизабет, без сознания.

– Нужна лестница, – проговорил один их мужчин, просовывая голову в проём.

Я создал из камней широкую лестницу и плотно приставил её к стене. Спустился вниз. Мужчины пролезли за мной.

Я добрался до Элизабет и на мгновение прижал к себе, вдыхая родной запах. Спасатели эвакуировали детей.

– Я пыталась переместиться, но не успела, – лепетала Лиззи, передавая мне Адама. – Нас откинуло взрывной волной и он ударился головой. Я не… – она всхлипнула и в ужасе посмотрела на сына. – Деймон, он не приходит в себя. Я боюсь. Я никогда так не боялась.

– Он дышит, – твёрдо сказал я, проверяя жизненные показатели малыша. – Остальное решим. Не волнуйся. Давай выберемся отсюда, а потом…

Раздался оглушительный скрип, треск, с потолка посыпались мелкие камни. Дети в панике закричали.

Я успел поймать магией камень летевший прямо на детей. Плита сверху готова вот-вот обвалиться.

– Давай я, – сказала Лиззи, активировав волшебные часы.