Я любила Деймона. Мэтт же, давно стал расплывчатым пятном в моей жизни. Анализируя наши отношения я понимала, что не продержалась бы с ним больше пары месяцев. Слишком много в нём раздражало. Привычка кричать, манеры за столом, и руки которые не ласкали, а натурально лапали. Да в итоге приводили к удовольствию, но это даже не сравниться с тем, как я теку только от одного обжигающего взгляда этих разных глаз, как меня окутывает сладостная нега, только от одних воспоминаний.

– Ещё во время беременности я поняла, что не люблю его, – заговорила наконец я, чувствуя, как его сильные руки стискивают мне плечи, а большие пальцы касаются холмиков груди. – Любила ли? Да, Деймон. Но чувства, которые я испытывала к вам не сравнить. С тобой я бы пошла куда угодно, но тебе я была не нужна, а ему – да.

– Когда ты поняла… – Деймон заметно сглотнул и на мгновение ответ взгляд. – Ты была рада, что он наш с тобой? Адам.

Я мягко улыбнулась, понимая что этого вопрос был все же неизбежным и чисто мужским. Погрозила пальцем.

– Мужчины… Конечно тебе нравится, что Адам твой. Я понимаю. Но я не буду врать, я бы любила его в любом случае, с такой же силой, потому что он в первую очередь зачат в любви.

Деймон напряжённо застыл и кивнул, продолжая разминать мои плечи, сводя с ума желанием коснуться его губ и смягчить линию. Но нельзя. Нельзя рушить столь тонкий мостик между нами. Не сейчас. Может быть чуть позже.

– Ты этого не знала, – вдруг заговорил Деймон, прижимая меня к себе, словно боялся смотреть в глаза, – но то наше… приключение…

Я, посмотрела на него и подняла брови. Формулировка того сумасшествия позабавила. С некоторых пор я и сама думала о том событии с некоторой иронией. Как бы всё сложилось, если бы…

– В общем, – Деймон прикрыл глаза и собравшись с духом выпалил: – Мэтт что-то добавил в вино. Порошок. Я только потом выяснил, что это простецкий наркотик. От него нереально уносит. Некоторые даже умирают, сделав с собой что-то. Я бы даже сказал, нам повезло тогда.

Я широко раскрыла глаза, открыла рот. У меня перехватило дыхание. Не в силах смотреть на Деймона, я отвернулась и встала. Вспоминала все чувства, которые тогда испытала.

Ту эйфорию, в которой растворилась. Такое не должно происходить с людьми, они не должны настолько растворятся в удовольствии и забывать о реальности, удовольствия можно достичь и без этого. Она не хотела больше вспоминать о том позоре. Теперь понятно, что стряслось с Мэттом. Он потерял связь с реальностью. Искусственное удовольствие его разрушило.

Я же, при воспоминании о той ночи выудила из головы только трепетные прикосновения Деймоны, его жадные поцелуи, его ласки и силу тела, когда он проникал в меня.

– Лиззи. Мэтт не виноват. Я тоже…

– Это уже не важно, – перебила я его. – Ты прости, что я игнорировала тебя. Это было некрасиво. Не по-дружески. А мы ведь всегда были замечательными друзьями. И будем ими снова. По крайней мере сейчас. – сказала я и ясно увидела, что не на этот исход разговора рассчитывал Деймон.

– Ты же любишь меня, – возразил он. – Мне, кажется, пора перестать винить себя. В жизни всякое случается. Люди умирают, люди трахаются, люди рождаются. Посмотри, какое чудо вышло из той нашей глупости.

– Это конечно, – я любила своего сына больше всего на свете и отразила это во взгляде, которым на него посмотрела. – Да, Деймон. Я очень тебя люблю. И поэтому, – я остановила его восклицание взмахом руки, когда он резко встал и сделал ко мне пару шагов. – Мы останемся друзьями. После всего пережитого это наилучший выход.

– Ты же не думаешь, что я позволю тебе ходить на свидания? – холодным как сталь голосом произнёс Деймон. – Моего сына не будет воспитывать кто-то другой.

Я фыркнула.

– В таком случае я не хочу, чтобы от тебя пахло женскими духами.

Он нахально улыбнулся, сделал еще шаг и все-таки вытолкал меня в коридор, прижимая к ближайшей стене.

– Значит сработало.

– Женщины?

– Духи. Ревность.

– Ты… скотина, – задохнулась от возмущения, вспоминая те невыносимые страдания, которым я себя подвергала. – Не думай, что тебе удастся так просто уложить меня в постель. Я больше не хочу страданий

– Посмотрим, – наконец сказал он с хитрым блеском в глазах. Потом посмотрел по сторонам и накрыл мои губы в обжигающем поцелуе, играя с ними языком и требуя себя впустить. И я поддалась, ощутила мощный прилив желания и отдалась во власть глубокого соития губ.

– Я терпеливый, – шепнул он, когда мы оторвались друга от друга, чтобы глотнуть воздуха. – Я буду ждать, когда ты сама попросишь меня забраться в твои влажные трусики.

– И ничего они не… – Деймон резко задрал юбку и оттянул кусок влажной ткани, пальцами задевая лепестки и срывая с моих губ тихий стон. Хорошо хоть рядом никого нет.

Я собрала себя в кучку, чувствуя, что еще немного и рассплавлюсь и насмешливо оттолкнула Деймона.

– Посмотрим.

Солнце осторожно заглянуло в комнату небольшой спальни, где лицом к окну спал мужчина. Очевидно решив, что сна ему достаточно, оно подкралось к его лицу и настигло, накрывая прозрачной золотистой пеленой. Деймон поморщился, перевернулся на спину и потянулся. Вставать не хотелось совершенно. Он тяжело вздохнул, забросил одну руку за голову и открыл глаза, впитывая незнакомую обстановку гостевой спальни дома Лиззи и Адама.

– Чёрт.

Деймон резко сел и, вскочив с кровати, бросился к двери, но тут же услышал внизу хлопок аппарации.

Он не успел попрощаться с сыном, который на целую неделю уезжал на другую часть острова вместе с Эммой и Тейтом. Там их ждало австралийское сафари и самый большой детский развлекательный центр в мире.

Деймон разочарованно вздохнул и поплёлся в ванную. Стоя под прохладным душем, и коря себя за то, что не поставил будильник, он вдруг осознал, что они с Лиззи остались наедине. Впервые за долгое долгое время.

Деймон стал быстро смывать с себя мыльную пену, чтобы поскорее спуститься вниз и сказать…

А что он, собственно, скажет? Что любит её? Она и так это знает. Она и сама его любила и хотела. Он ясно видел её взгляды, он чувствовал её желание, от которого в штанах вечно становилось тесно. Он и сам терзал её случайными прикосновениями, тонкими намёками, от которых она порой розовела, а порой впадала в ярость.

Она очень боялась снова нарушить то хрупкое равновесие, что возникло между ними несколько месяцев назад. Но ещё вчера, наблюдая, как от вина разгорелись её щеки, как она не отрывает от него жадный взгляд, он решил, что больше ждать не намерен.

Они хотели друг друга, у них был общий ребёнок и ничего не мешало стать больше чем друзьями.

А над той фантазией извращенца, что тенью легла на золотое трио пять лет назад, они предпочли дружески подтрунивать, став тем самым ещё ближе. Деймон ничего не говорил Лиззи о своих планах – боялся спугнуть.