Я чувствовала, как глаза наполняются слезами. Они скапливались в уголках глаз.

Мужчина опять вернулся на другую сторону кровати и лег, прижав к себе.

Пару минут мы лежали в тишине. Почему он молчал, я не знаю, а вот я молчала потому, что по голосу станет понятно, что я реву.

Вдруг, рука его дрогнула.

— Франциска, вы что плачете?

— Нет, — всхлипнула я, — просто насморк.

— И слизь у вас из глаз течет, а не из носа, как у других людей?

— Что вы прицепились к моей слизи? Откуда хочет от туда и течет!

— Я ни на что не намекаю, конечно, вы её хозяйка, сами распределяете имеющиеся ресурсы.

Представив эту картину, я стала смеяться, потом опять плакать, а потом не знаю. Кажется, так выглядит истерика.

Герцог гладил меня по спине. Я потихоньку затихла. Стало стыдно. Вот что я тут такое устроила? Рубашку ему надо стирать однозначно.

Я робко подняла взгляд на мужчину. Он вовсе не выглядел рассерженным, скорее растерянным.

— Я извиняюсь, — шмыгнула я носом.

— Не надо, мне и так стыдно. Это ведь я не доглядел и вас похитили.

И я просто счастлив, что вы смогли отбиться от этого сумасшедшего.

— Никто не виноват. Хитрый он. Явно местный. Все знал и рассчитал. Только зачем ему я?

— Давай, мы это позже обсудим, ты больна, тебе отдохнуть надо.

— Мне надо до ванны добраться и вымыться. Я вся грязная и сопливая. Как вы только меня терпите?

— Франни, я боялся, единственное, что смогу обнять после исчезновения в темном портале — это твой труп. Так что теперь мне всё равно, как ты выглядишь. Радуюсь, что живая.

— Да, ты довольствуешься малым.

— Мне кажется, до тебя никогда самостоятельно не дойдёт, что я давно в тебя влюбился, из-за этого боюсь и ревную тебя. А в этом сумасшедшем доме, я никак не могу объясниться с тобой. Поухаживать тоже не выходит. Я же вечно на службе империи!

Мой больной мозг медленно соображал. Он сейчас мне в любви признался? Я тихонько щипнула себя за руку. Нет, не сплю.

— А по тебе и не догадаешься, — всё, что вымолвила я.

— Я старался. Не хотелось на тебя давить, да и смотрины эти достали. Жду не дождусь, когда они закончатся.

— Не давить? Да ты через день на меня, то шипел, то ругался.

— Но ты же себя не бережешь!

— Я берегу, — опять заплакала я. Да что со мной!?

— Всё, хватит разговаривать. У тебя жар и повышенная плаксивость. Ты тут пока неделю будешь отлеживаться, привыкай к мысли о нашей свадьбе. Платье там придумывай, торт. Мне надоело, что все идиоты в этом замке с тобой могут общаться, а я только мечтать. Утром я пойду к Императору просить твоей руки!

— Э, а это не очень поспешно ли? Мой ответ на вопрос, который ты забыл задать, тебя совсем не волнует?

— Знаю я твой ответ. Для меня всегда «нет», поэтому спрошу у Императора.

— Ну и ладно, — обиделась я.

— Ты обиделась?

— Нет.

— А говоришь так, будто обиделась.

— Вам показалось.

— Можешь на «ты» ко мне обращаться, мы почти помолвлены.

— Мы мало знакомы.

— Так и не познакомимся ближе, если ты будешь так ко мне относиться.

— Мне не нравится твоё имя. Оно ужасно. Я никогда так не соглашусь назвать своего ребенка.

— Ты планируешь наших совместных детей? Ты вселяешь в меня радужные надежды, — коварно улыбнулся герцог и чмокнул меня в нос.

Я впервые видела его таким. Моё бедное сердечко трепыхнулось в груди. А ледышка то тает! Надо отойти от него.

— Мне все же надо в ванну.

— Я тебе помогу.

— Нет, я же не могу при тебе раздеваться.

— Ты на ногах даже стоять не можешь, не то, что раздеваться!

— И что ты предлагаешь?

— Я отнесу тебя в ванну. Наберу воды. Помогу снять платье. И зайти в воду.

— А со мной поплавать не хочешь? — съязвила я.

— Это предложение я сохраню до следующего раза, так как за себя не ручаюсь, а ты еле живая.

— Нет.

— Хорошо иди, — герцог закинул руки за голову.

Что-то он подозрительно быстро сдался.

Я подвинулась к краю кровати, спустила ноги на пол, и поняла, что встать банально не могу, даже сидеть было тяжело, а бок болел.

— Передумала?

— Нет, но ты прав, я не дойду.

— Помогать? Или служанок утром дождемся?

— Помогай, я не хочу, чтоб все узнали, что на меня напали, да ещё и ранили.

Герцог на меня странно посмотрел, но ничего не сказал. Он поднялся, взял меня на руки как ребенка и понес к двери.

Внутри он положил меня на пол.

— Полежи я воду наберу. Ты слаба до ужаса.

Я услышала, как полилась струя, и комната стала наполняться паром. Затем, в воздухе разлился аромат роз. Он и пенку добавил? В этот момент я его почти люблю.

Затем герцог обернулся ко мне.

И тут меня посетила светлая мысль, что если он меня разденет, я же голая останусь.

— Так, Франни, ты себе лишнего не фантазируй. Я уже по твоему лицу вижу мысли, которые до тебя добрались. Голых женщин я видел. А вот, умирающих, ты первая. Так что не трясись. Любовные игры оставим до другого раза, когда цвет твоей кожи перестанет гармонировать с цветом плитки. Считай меня целителем, если тебе так легче. Или глаза закрой и меня не будет видно.

По цвету лица, я была по ощущением со свеклу. Зачем я к нему пристала с купанием! Сама дура. Теперь гордость не позволяет сказать, что я стесняюсь.

Короче, глаза я закрыла, а то сил нет смотреть на герцога. Возится со мной как с грудничком.

Руки герцога прошлись по моей спине и найдя остатки застежки просто разорвали её.

— Я извиняюсь, но тут нечего спасать, — сказал он.

Та же участь постигла низ платья. Чулки он снимал так медленно, что мне казалось — это никогда не закончится, так как кончики пальцев мягко скользили по ноге, сначала по одной, затем по другой.

На мне остались только кружевные шортики. Все держите меня.

— Я не смотрю, — не напрягайся так. — Работаю почти на ощупь.

В это время пальцы ловко развязали узелок и я уже без всего.

Я успела только вздохнуть, решая, что можно сказать в такой ситуации, но меня уже ловко усадили в ванну.

Пена укрыла меня до самого подбородка. Какое облегчение.