— Знаю я твой ответ. Для меня всегда «нет», поэтому спрошу у Императора.

— Ну и ладно, — обиделась она.

— Ты обиделась? — задал я глупый вопрос, просто чтобы не молчать.

— Нет.

— А говоришь так, будто обиделась.

— Вам показалось.

— Можешь на «ты» ко мне обращаться, мы почти помолвлены, — решился уточнить.

— Мы мало знакомы.

— Так и не познакомимся ближе, если ты будешь так ко мне относиться.

— Мне не нравится твоё имя. Оно ужасно. Я никогда так не соглашусь назвать своего ребенка.

Ага, попалась!

— Ты планируешь наших совместных детей? Ты вселяешь в меня радужные надежды, — коварно улыбнулся я и чмокнул её в нос. увы, сопливый.

— Мне все же надо в ванну.

Она просто издевается над моим воображением.

— Я тебе помогу.

— Нет, я же не могу при тебе раздеваться.

— Ты на ногах даже стоять не можешь, не то, что раздеваться!

— И что ты предлагаешь?

— Я отнесу тебя в ванну. Наберу воды. Помогу снять платье. И зайти в воду.

— А со мной поплавать не хочешь? — съязвила я.

Очень хочу! И не только поплавать и даже не один раз!

— Это предложение я сохраню до следующего раза, так как за себя не ручаюсь, а ты еле живая.

— Нет.

— Хорошо иди, — я закинул руки за голову.

Доказать ей ничего нельзя, пусть убедится опытным путем, что без меня не справится.

Она подвинулась к краю кровати, спустила ноги на пол, и замерла.

— Передумала?

— Нет, но ты прав, я не дойду.

— Помогать? Или служанок утром дождемся?

— Помогай, я не хочу, чтоб все узнали, что на меня напали, да ещё и ранили.

Я этого не хочу — это ясно, но она почему не хочет? Другая бы уже на весь дворец стенала.

Я поднялся, взял её на руки, как ребенка и понес к двери.

Внутри я положил девушку на пол.

— Полежи я воду наберу. Ты слаба до ужаса.

Добавил пену в воду и так стесняться будет, да и мне полегче.

Затем я обернулся к ней. Выражение лица меня позабавило.

— Так, Франни, ты себе лишнего не фантазируй. Я уже по твоему лицу вижу мысли, которые до тебя добрались. Голых женщин я видел. А вот, умирающих, ты первая. Так что не трясись. Любовные игры оставим до другого раза, когда цвет твоей кожи перестанет гармонировать с цветом плитки. Считай меня целителем, если тебе так легче. Или глаза закрой и меня не будет видно.

Моя стесняшка, теперь имела цвет лица более, чем здоровый, я бы сказал — пышущий. Я решил немного смухлевать, и тихо кинул на нее успокаивающее заклинание. Ей надо расслабляться, а не напрягаться.

Глаза она закрыла. Мне бы их кто закрыл. Это же натуральная пытка.

Мои руки прошлись по спине и найдя остатки застежки просто разорвали её.

— Я извиняюсь, но тут нечего спасать, — сказал я.

Та же участь постигла низ платья. Чулки я снимал медленно, наслаждаясь процессом.

На ней остались только кружевные шортики. Все держите меня.

— Я не смотрю, — не напрягайся так. — Работаю почти на ощупь.

В это время пальцы ловко развязали узелок и она уже без всего. В этот момент я и правда не смотрел. Силы мои не бесконечны.

Ловко усадил девушку в ванну.

Пена укрыла её до самого подбородка. Какое облегчение.

— Ты сиди тихо, а я тебе голову помогу вымыть. Держать руки над ней ты не сможешь. Шрам будет сильно тянуть.

— Шрам? — спросила она. — У меня остался шрам? Большой?

Её чуть маньяк не убил, а она от шрама в панику впадает!

— Успокойся. Пока есть. Целитель не знает, сможет ли убрать его полностью, он же нанесен черным клинком. Но он не огромный и не страшный.

Рассказывая все это, я нанес бальзам на голову и втирал мягкими круговыми движениями.

Девушка начала засыпать.

Так заклинание работает и массаж тоже.

Затем тоненькой струйкой промыл волосы. Она всё так же глаза не открывала. Затем налил бальзам на мочалку и начал намыливать Франциску от кончиков пальцев до самого подбородка.

Даже лицо ей умыл мягкими движениями и крем нанес.

Что там еще девушки делают, для красоты не знаю.

Я захватил дорогущее средство, вообще — это тайная разработка империи, но мне тут очень надо.

Я положили девушку на полотенце лицом вниз.

— Полежи немного. Я выпросил у военного целителя очень редкий и дорогой состав для восстановления. Его надо втирать в кожу. Сама ты не натрешься, брата о таком не попросишь, а служанка человек, ей его трогать нельзя.

Она вообще ничего не ответила, так как спала.

Я мягко промассировал все ее тело, а она не проснулась, вот и хорошо, так нам двоим легче. Зато теперь, силы восстановятся намного быстрее.

Я оставил её в ванной, вернулся в комнату и снял окровавленную простыню. Перестелил кровать. В гардеробной нашел ночнушку. Кружевная прелесть цвета шампанского. И сколько у нее красивых вещичек. Умри моё воображение ради Бога.

Перенес Францисску на кровать, надел на нее это кружевное безобразие, накрыл одеялом. Мягко поцеловал в губы и ушел, забрав все следы ночного происшествия с собой.

Утро началась у меня поздно, вернее будут назвать его обедом, так я не погрешу против истины.

Чувствовала я себя вполне бодро, по крайней мере нигде не чувствовалось реальной боли. В боку потягивало, как на старый синяк. Сознание было ясным.

Единственно, что меня действительно беспокоило — это мои еле живые силы. Магия, как больной котёнок, свернулась где-то внутри, но она была, значит восстановится. Уже сейчас я могла сформировать на ладони маленький пульсар.

Герцог что-то говорил про чудо снадобье, которым меня натёр. Работает!

И тут я вспомнила вчерашний вечер целиком. Лицо опалило жаром. Я прямо почувствовала, как стала задыхаться от чрезмерной теплоты и откинула одеяло.

А одел меня кто? Моя новая сорочка, которую я не решалась надевать из-за её прозрачности, была на мне.

Хотя о чём я. Одел тот, кто и раздевал. Но вчера я почему не возмущалась? От помутнения сознания что ли? Чудеса.

Но врать самой себе бесполезно, мне все понравилось. Этот мужик когда говорит мало, а делает много становится просто золотым.