— Я сейчас заскочу домой и вернусь. За ожидание доплачу, это само собой. Девочки, вы в машине посидите, я быстро.

Двор пересёк бегом, взбежал по лестнице, ворвался в квартиру. Достал из ящика стола перстень. Мысленно отругал себя за то, что не зарядил его накануне. Схватил пустую пластиковую бутылку, выскочил обратно на улицу, сел рядом с водителем.

— В парк, пожалуйста. Как можно ближе к источнику.

Оглянулся на Катю — та выглядела совсем уже бледной и безучастной. Требовалось спешить, пусть даже план вызывал сомнения.

Доехали, к счастью, быстро. Сунув шофёру деньги, Роберт быстро пошёл с девицами через парк. Порадовался в кои-то веки, что источник в реальном мире непопулярен, а значит, рядом не будет случайных зрителей. Да и в очереди стоять не придётся…

Дверь бювета визгливо скрипнула, пропуская их внутрь. Роберт повертел в руках пластиковую тару, которую взял из дома, и спросил:

— Оля, у тебя ножниц случайно нет?

— Есть, — сказала она и полезла в сумку.

— Отлично.

Он отрезал от бутылки нижнюю часть. Получился импровизированный стакан. Роберт наполнил его из крана, поставил на подоконник и бросил в воду кольцо. Минералка восторженно зашипела, пузырьки облепили сталь.

— Что это? — спросила Ольга.

— Наш ключ. Пару минут надо подождать, пока он зарядится. Мне говорили, что вода из источника подходит лучше всего.

— Роберт Александрович, я вот думаю… Если сейчас мы переместимся, то останемся здесь же, в парке?

— Да, насколько я понимаю.

— Но ведь в том мире мы сейчас, по идее, в школе. В смысле, в гимназии. Получается, нас в городе станет… как бы сказать… по два экземпляра?

— С точки зрения чистой логики — да. Но тут, по-моему, всё хитрее. Когда мы перемещаемся, реальность под нас подстраивается, заштопывает логические прорехи… Как будто сценарий срочно редактируется в процессе… Короче, если мы перепрыгнем, то окажется, что и в сказке мы сегодня зачем-то пришли в бювет… Только не спрашивай меня, как это работает! Я не знаю! Просто сужу по косвенным признакам…

Пока они разговаривали, Катя отошла к другому окну. С каждой минутой становилось труднее удержать её в поле зрения. Ольга шепнула Роберту:

— Надеюсь, ей правда там полегчает. Но как мне себя вести? Я же с ней никогда до этого не дружила.

— Вы были в ссоре?

— Нет, просто… Ей неинтересно со мной общаться…

— Оля, — сказал Роберт, — я, твой классный руководитель, официально заявляю — не парься. Из тебя выйдет замечательная подружка.

Она, кажется, не очень поверила, но всё-таки улыбнулась. Он достал из воды кольцо и надел на палец. Сосредоточился, осмотрелся и сразу увидел то, что искал. Дверь в другой мир предсказуемо совмещалась с выходом из бювета на улицу. В таких вопросах магия, похоже, всегда подстраивалась под людские стереотипы.

— Так, дамы, — сказал он, берясь за дверную ручку, — подойдите сюда, пожалуйста. Совершаем коллективный прыжок. Я на всякий случай шагаю первым, вы — сразу за мной. Договорились?

— Да, — подтвердила Ольга, а Катя равнодушно кивнула.

Роберт распахнул дверь.

Переход дался ему труднее, чем накануне. Пространство скрутилось тугим жгутом, не позволяя даже дышать. Роберту пришлось постараться, чтобы удержать уплывающее сознание. Убедившись, что спутницы благополучно шагнули через порог, он проковылял к ближайшей скамейке.

— Вам плохо, Роберт Александрович? — с тревогой спросила Ольга.

— Не беспокойся, так и должно быть. Нагрузка в этот раз больше — три человека шли вместо одного.

Парк преобразился — следы запустения вокруг бювета исчезли, по дорожкам прогуливалась чинная публика. Многие любопытно косились на учителя с барышнями. Сами же эти барышни были теперь одеты в гимназические скромные платья, а на Ольге появились очки. Роберт спросил у Кати:

— Ты понимаешь, где мы?

— Да, — ответила та, помедлив. — Красивая сказка, Оля…

В её голосе не чувствовалось восторга, но выглядела она вроде получше — на щеках опять появился лёгкий румянец. Роберт счёл это добрым знаком.

— Так, девушки. Я перейду обратно, а вы езжайте в гимназию. Деньги на такси дам.

— Денег не надо, — сказала Ольга. — Мы лучше пешком дойдём, как раз к следующему уроку.

— Ладно, как знаете. Желаю удачи.

Проводив гимназисток взглядом, Роберт поднялся, но сразу же снова сел. Переждав головокружение, понял — с обратным прыжком придётся повременить, сил уже не осталось. Надо отдохнуть, побыть в сказке ещё какое-то время.

Но и сидеть на лавочке до заката — тоже не вариант. Рабочий день продолжается, нужно вести уроки — если не в школе, то хотя бы в гимназии. Он же, в конце концов, не прогульщик-двоечник, да и лишние разбирательства ни к чему…

На этот раз он встал осторожно, медленно. Дошёл до стоянки и взял такси. В кондиционированной машине было прохладно, даже вылезать не хотелось. Но уже через пару минут шофёр отрапортовал:

— Прибыли.

Роберт достал бумажник — солидный, кожаный, с монограммой. Купюры выглядели внушительнее, чем постсоветские, хотя по количеству нулей уступали. Он выбрал бледно-синюю пятирублёвку с витиеватым орнаментом, но таксист сказал:

— Помельче бы, сударь.

— А, ну да, точно. Подзабыл уже цены в сказках…

Войдя в мужскую гимназию, Роберт посмотрел на часы. Отлучка заняла в общей сложности чуть менее сорока минут, урок ещё не закончился. На третьем этаже из аудитории, где без присмотра остались ученики, доносился весёлый шум. Математичка Людмила Константиновна, выглянув из соседнего кабинета, сказала строго:

— Роберт Александрович, так нельзя. Я вынуждена была отвлекаться каждые пять минут, призывая ваших подопечных к порядку. А у меня ведь своих дел невпроворот.

— Спасибо за подстраховку.

Он вошёл в класс. Детишки смолкли испуганно. Следовало прочесть им нотацию, но Роберт сейчас был самим собой, а не двойником из сказки, и опасался допустить стилистическую оплошность. Поэтому ограничился многозначительно-мрачным взглядом. Этого, впрочем, вполне хватило, и до звонка продержалась звенящая тишина.

На перемене он полистал учебники. Ощущение было очень своеобразное. С одной стороны, он вроде бы знал, о чём там написано, с другой же — смотрел взглядом чужестранца, пришельца. Или актёра, которому вручили сценарий альтернативно-исторической постановки. Трудно было убедить себя в том, что император на портретах — не ряженый, а взаправдашний. И что великокняжеские балы сосуществуют с атомными электростанциями.

Но он всё-таки дотянул до конца рабочего дня — и даже, кажется, ни разу не прокололся по-крупному. Отпустил учеников по домам, сдал ключ и пошёл обедать. Сидел в ресторанчике на веранде, ел жареную баранину и думал о том, что уходить из сказки не хочется, но придётся. Надо решать проблемы в реале…