— Ну… — Наталья задумалась. — Скорее всего, это ее тетка. Очень неприятная старая особа. Она действительно портила жизнь Анне.

— Они жили вместе? По соседству? Как ее найти? — посыпались очередные вопросы от Киры.

— Не слышал ни о какой тетке Анны Новиковой, — проворчал участковый Вишняков. — Родителей Анна давно похоронила. А про тетку ничего не знаю. Это мог Петя и выдумать.

— Нет. Ничего он не выдумывал. Тетка была. И не жила она в нашем городке. Приезжала откуда-то. В тот год, как Пете погибнуть, она довольно часто приезжала. И даже однажды Цыбина посреди ночи на улицу выгнала в одних трусах. Такой шум был на улице! Вам девочки разве не рассказали? — Наталья указала подбородком на дверь кабинета. — Эту пожилую даму очень хорошо запомнили на нашей улице. Она часто и много скандалила. Вы спросите!..

Нину и Таню вернули в кабинет, принялись задавать вопросы о тетке Анны Новиковой. И узнали много интересного.

Действительно, дама была склочной. Ругалась часто и с упоением. Особенно с Цыбиным. Причем ругалась с ним, не стесняясь посторонних.

— Даже пару раз его на порог к Анне не пустила. Но было это задолго до ограбления банка, — вспоминала Таня. — Почему скандалили — не скажу. Но орали друг на друга громко.

Нина вспоминала неохотно и все время косилась на Вишнякова.

— Откуда она приезжала к Анне? Из областного центра? — уточнил Вишняков.

— Нет, — почти в один голос ответили все трое. — Откуда-то издалека.

— Как ее звали? Фамилию, может, знаете? — недовольно косился в их сторону участковый.

Нет, ничего такого они не знали. Петя, видимо, тоже, раз называл ее просто Ведьмой в своей короткой повести.

— Слушайте! — споткнулась на пороге Татьяна, когда они все уже двинулись на выход. — Так Анька ей деньгами помогала. Точно знаю. Она ей переводы слала. По почте, как в Средневековье! Один раз с ней столкнулась там, мне повестка к судебным приставам пришла заказным, я и отправилась на почту. А там Анька. Чего, спрашиваю, газеты выписываешь? Ну так, чисто прикололась. А она в ответ: тетке перевод отправляю. Древняя, говорит, по-другому никак не может. В смысле, на мобильный через личный кабинет, то-сё…

— Надо идти на почту, — глянул на Киру Игнатов, когда женщины вышли из кабинета.

— Не надо никуда идти, — подхватил инициативу участковый Вишняков, хватаясь за телефонную трубку стационарного телефона. — Тут вам не столицы. Все друг друга знаем… Алло, Степанида, ты?..

Пока он балагурил с сотрудницей почты, требующей магарыч за услуги, Кира неожиданно встала и пошла к выходу.

— Ты куда? — опешил Игнатов. — Сказали же, никуда идти не надо.

— Я сейчас, товарищ майор. Есть одна мыслишка. За всеми этими откровениями в прозе совсем упустила. Я сейчас!

Игнатов заглянул в чайник. Воды оставалось еще на две чашки. Он включил, вытащил из чашки, подсунутой ему Вишняковым, чайный пакетик. Закинул свежий, дождался щелчка чайника и налил в чашку кипятка.

— Как же так, Семен Иванович? — задумчиво обронил Игнатов, дождавшись, когда участковый прекратит телефонный треп. — Такие дела у вас творились под боком. И никто ничего, и никому нет дела. Банк ограбили. Мальчишка утонул. И никаких дел возбуждено не было. Как так?

Вишняков поднялся с места и залил старый пакетик оставшимся в чайнике кипятком. Осмотрел свой кабинет, старательно обходя то место, где стоял Игнатов. Остановил взгляд на полке с толстыми папками.

— Видите вот это, товарищ майор? — ткнул он в ту сторону пальцем. — Это все мои, как вы скажете, возбуждения. По каждому отбитому пальцу и каждому украденному колесу. Есть заявление от потерпевшего — есть моя реакция. Нет заявление — нет реакции. По банку я вам уже все сказал. Хозяева не стали никаких дел заводить. Да и не моя это епархия. А что касается Пети Камушкина… Была экспертиза. Ни единого следа, способного намекнуть, что гибель его была насильственной. Ни единого! Даже из области спецы приезжали. А поначалу я сам лично все осмотрел. Я тут один за всех — группа быстрого реагирования. Сам Петя утонул. Даже свидетели нашлись. Ребята на другом берегу рыбу ловили. Не хлебаем мы тут щи лаптем, майор. И топором не бреемся. Но лишнюю суету наводить… Зачем?

Он хотел что-то еще добавить, но зазвонил его стационарный телефон.

— Да, я. Степанида, ну ты молодец. Вот уважила. Вот спасибо, — замурлыкал Вишняков в трубку, сладко улыбаясь. — Пишу! Да знаю я про твою занятость. Знаю. И что людей не хватает. Пишу…

Пока он выводил аккуратным почерком данные на тетку Анны Новиковой, открылась дверь и в кабинет вошла Кира. Вид у нее был потрясенный.

— Что случилось?! — разволновался сразу Игнатов. — Что, Кира?

— Наталья его узнала!

— Кого?

Вишняков положил трубку и смотрел теперь на них с большим интересом.

— Наталья узнала в военном, сопровождавшем инкассаторов, Ардина! Именно он каждый раз приезжал в форме и с автоматом. И обеспечивал безопасность выгрузки. Ардин… — Кира подняла на Игнатова беспомощный взгляд. — Вы были правы, товарищ майор.

Опять «вы»? Или это только при Вишнякове?

— Что с данными тетки Новиковой? — повернулся Игнатов к Семену Ивановичу, протянул руку за листом бумаги и пошутил: — Вот только не говорите мне, что ее зовут Говорова Мария Марковна.

— Чего вдруг не говорить? — вытаращился, не понимая, участковый.

— Ну, если бы ее так звали, то круг бы замкнулся. И многое встало бы на свои места. И все точки, и так далее.

— А, понятно. — Он двинул по столу бумагу с текстом, написанным аккуратно и убористо. — Ну тогда, майор, разрешите поздравить! Все у вас замкнулось, на свои места встало, и точки все расставлены. Тетку Новиковой Анны действительно зовут Мария Марковна Говорова.

Глава 23

Они прилетели поздно ночью. Точнее, в половине третьего. Вышли из здания аэропорта почти сразу. У них не было багажа, только ручная кладь. Уже на улице остановились. Ее машина была на подземной парковке. Свою он оставил во дворе, когда заезжали за его вещами перед вылетом туда. Прилетев обратно, он пожалел, что оставил машину.

— Подвезти? — предложила Кира, широко зевая.

— Нет, не надо. Я на такси.

Пожалел ее Игнатов, прекрасно понимая, что если она повезет сначала его, а потом поедет к себе, то ей нужно будет почти сразу же выходить из дома. Даже душ не успеет принять. Пригласить к себе он ее не мог. Не те для нее условия. Суровый холостяцкий быт наложил вето на посещение женщинами его жилища. Неухоженно, часто неприбранно. А еще и запах подгоревших тостов пропитал стены.

— Тогда до завтра? —