– Чарли и его семья убрали баррикады от двери в башню, чтобы я могла прийти и поговорить с тобой.

ИКК зловеще усмехнулась:

– Они в ужасе от меня, не так ли?

– Да, – честно ответила Индия. – И я тоже.

– Ты? – переспросила ИКК, будто это было самое нелепое, что она когда-либо слышала. – Я знаю тебя почти сто лет и никогда не видела, чтобы ты чего-нибудь боялась.

– Ты ошибаешься, Иззи. Мне всегда было страшно, но ради тебя я не показывала виду. Не хотела, чтобы ты сдавалась.

– Тогда почему же ты меня бросила? – злобно потребовала ответа ИКК. – Ты была для меня всем. Зачем ты устроила пожар в маяке и оставила меня одну?

– А что мне оставалось делать? Ты взяла мой тоник и превратила его в нечто ужасное. И ты задумала позволить гоблинам проникнуть в реальный мир. Я не могла этого допустить.

– Почему? Хочешь сказать, что жители Орвилл-Фолс не заслужили этого, после того что они с нами сделали?

– Не заслужили, – мягко ответила Индия.

– Так, значит, это я во всем виновата? И за это меня можно бросить здесь совсем одну? – спросила ИКК.

На мгновение ее жесткий защитный панцирь треснул ровно настолько, чтобы дать Чарли возможность увидеть печаль, таившуюся под ним.

– Я бы никогда не бросила тебя здесь. И отправилась в Сайпресс-Крик сразу же, как только сожгла маяк. Я всегда хотела отыскать тебя.

– Вот и отыскала. Переходи на эту сторону и возглавь вместе со мной нашу армию, – предложила ИКК.

– Нет. Я останусь в реальном мире и хочу, чтобы ты присоединилась ко мне. Мне кажется, мы можем быть действительно счастливы в Сайпресс-Крик. У меня появились друзья, Иззи. Они могут стать и твоими друзьями тоже.

– Нет, не могут! – фыркнула ИКК. – Они просто используют тебя, Индия. Вот увидишь. Ты – всего лишь приманка. Как только я перешагну границу реального мира, они все ополчатся против нас и станут лгать про нас – люди всегда так делают.

– Пусть так, разве это важно? Даже если останемся только мы с тобой, мы все равно будем друг у друга. А если ты не пойдешь со мной сейчас, потом может стать слишком поздно. Я становлюсь старше, Иззи. Наконец-то я стала расти. Я это чувствую.

ИКК сделала шаг в направлении портала. Ее нос теперь был в нескольких сантиметрах от сестры. Она изучала лицо Индии, ее глаза исследовали каждый его миллиметр. Что бы они ни увидели, это ее испугало.

– Это правда, – произнесла она треснувшим голосом: – Я это вижу. Скоро мы станем разными. Мы больше не будем едины.

– Вовсе не обязательно, – умоляла сестру Индия.

– Нет. Не обязательно. Я приду и заберу тебя, хочешь ты того или нет. Я уже не такая, как прежде, Инди. С тех пор как ты ушла, я открыла силу страха. И я заставлю всех по ту сторону испытать такой же страх, какой все эти годы испытывала я.

– Иззи, нет! – закричала ИНК, но ее сестра уже удалялась.

Индия сделала шаг вперед, но Чарли протянул руку и не дал ей шагнуть через портал.

– Мы попытались, и у нас ничего не вышло, – сказал он ей. – Если ты вернешься в Нижний мир, тебе придется там остаться. Ты этого хочешь?

– Но моя сестра! – всхлипнула Индия. – Ты не понимаешь, через что ей пришлось пройти.

– Какое это теперь имеет значение? Ты слышала, что она сказала. Она собирается сеять ужас по всему реальному миру. И я должен ее остановить. Защищать портал – это моя работа, Индия. Мы должны сжечь башню.

Глаза Индии наполнились страхом.

– Только одну ночь, – взмолилась она. – Пожалуйста, Чарли. Дай мне всего одну ночь, чтобы найти другое решение. Представь, что это был бы твой брат. Как бы ты поступил?

Чарли не знал, удастся ли ему заснуть. Башня еще была цела, и Индия Кессог проводила ночь на одном из диванов внизу. Но он задремал всего через несколько минут, после того как его голова коснулась подушки. Открыв глаза, мальчик увидел, что сидит в лиловой комнате с лиловой мебелью и лиловым ковром на полу. Стены и мебель выглядели новее, чем обычно, но Чарли сразу узнал обстановку. Он был в точной копии фиолетового особняка, и золотые лучи солнца, льющиеся в окна, дали ему понять, что это Край снов.

– Здравствуй, Чарли, – произнес мужчина на другом конце комнаты.

Бледный и худой, с острыми скулами и густыми иссиня-черными волосами, он сразу показался мальчику знакомым.

Чарли ахнул:

– Я знаю, кто вы.

– Надеюсь, – с усмешкой ответил Сайлес Дешан. У него был низкий голос, и говорил он как персонаж старого фильма: – Ты живешь в моем доме и ходишь мимо моего портрета десятки раз за день. Если бы ты меня не узнал, я бы мог подумать, что мой дом охраняет полный болван – или придурь, как говорите вы, современные дети. К счастью, это не так. Спасибо, что так хорошо заботишься о портале.

– Пожалуйста, сэр. Для меня это большая честь.

– Да. Это ужасная ответственность. Она больше не обременяет только одного из обитателей дома. В течение ста пятидесяти лет Дешаны стояли на страже портала. Мы знали, что, возможно, придет день, когда единственным способом защиты будет его уничтожение. Боюсь, этот день настал.

Чарли почувствовал, что эти слова сняли тяжкий груз с его души:

– Я очень рад, что вы это сказали. Именно об этом я и думал.

– Да, ты должен разрушить портал. Как только спасешь девочку, оказавшуюся в ловушке по ту сторону.

Чарли жалобно застонал. Следовало догадаться, что все не так просто.

– Мы пытались сделать это сегодня вечером, мистер Дешан. Я думал, Индия Кессог сможет уговорить свою сестру перейти на нашу сторону, но мой план не сработал.

– Может быть, сестра Изабель не тот человек, который сможет убедить ее.

– Но тогда кто… – начал было Чарли, а потом понял, к чему Сайлес клонит: – Вы говорите обо мне? С чего вы решили, что я смогу убедить ее?

– Я не знаю, почему это должен быть ты. Только уверен, что это так.

– Почему?

– Потому что только ты побывал внутри кошмара Изабель Кессог. Даже ее сестра-близнец не видела его. А вот тебе довелось, не так ли, Чарли?

– Да, но ее сон – полное безумие! – Чарли почти кричал: – В нем только вонючие овцы на самом уродливом поле на земле. Там холодно и ветрено, и кто-то вдалеке напевает колыбельную.

Сайлес, казалось, обдумывал то, что сказал ему Чарли:

– Признаю, это довольно необычно. В кошмарах, как правило, не много смысла. Но это не означает, что нельзя попытаться истолковать их. А если кто и способен понять кошмар Изабель Кессог, то это ты. Позволь спросить у тебя: что ты чувствовал внутри ее дурного сна?