слышали последнюю сплетню? — К нам подскакивает Вольта. На её лице играет довольная улыбочка, а глаза горят в предвкушении.

С чего это она такая радостная?

— Какую сплетню? — Ривера хмурится, рассерженная тем, что её перебили.

— Да о нашей кураторше! Госпоже Линштейм.

Я вся подбираюсь.

— Нет, — провожу языком по пересохшим губам. — А что там?

— О-о-о, вы сейчас упадёте! Она-то, оказывается, не только с ректором, но и с нашим преподавателем по ликантроповедению шашни крутила!

Что?!

Лолита с Риверой бросают полные удивления взгляды на меня, и я отвечаю им тем же.

Ничего не понимаю…

— В каком это смысле?

— А вот в таком, Варька. Говорят, эти голубки в урне — помните ту уродливую штуковину, которая у кабинета ликантроповедения стоит? — прятали свои записки любовные! Ректор же ревнивец страшный, вот им и приходилось так ухищряться! А тут он их выследил накануне… говорят, такой скандал госпоже Линштейм закатил, ух!

Поверить не могу…

Серьёзно?! Они любовники?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

То есть это не было посланием от её сообщников? Это была просто… любовная записка?

Я… я просто не знаю… что и думать уже…

— Не может быть! — Лолита прикрывает ладонью рот.

Переглядываемся с соседками, на лице каждой написано замешательство вперемешку с шоком.

— Вот так вот! — Довольная произведённым эффектом, произносит Вольта. — Да уж… всё-таки старик он и есть старик, даже если дракон. Всегда нужно помоложе!

Да уж…

— А вы откуда об этом узнали? — Спрашивает Ривера.

— Так нам Ринка сказала, ликантропка со второго курса. Её ж наказали за что-то и отправили в библиотеку, отрабатывать. Она когда закончила, уж вечер был, ну и пошла к господину Васоху, отмечаться. Вот и застала самое интересное! Ой, ну и расшумелся же ректор! Умора!

Ага, смешнее не придумаешь… Только вот что мне теперь делать? Верховная была моей единственной зацепкой, а теперь… Вообще тухляк!

Что же случилось с моей сестрой? И, самое главное, кто в этом виноват?

— Тише, девочки, — Лола шикает. Я поднимаю на неё взгляд, грубо вырванная из своих мыслей.

— Что там?

— Верховная!

— О, Прародительница!

Вольта замолкает. По перепуганным лицам ведьм я понимаю, что кураторша идёт в нашу сторону.

Что ей нужно от нас?

Стараюсь не шевелиться, дабы не вызвать у той никаких подозрений.

— Студентка Полонская, — за спиной раздаётся строгий, холодный голос.

Сглатываю и оборачиваюсь.

Верховная Блезиарского ковена Молка Линштейм.

Где-то на периферии сознания проскальзывает мысль о том, что я впервые стою к ней настолько близко. Мои ноздри щекочет сладковатый аромат её цветочных духов.

Забавно.

Мне почему-то всегда казалось, что она намного старше, но сейчас, глядя на её гладкую, практически лишённую морщин кожу, я понимаю: она выглядит довольно моложаво.

— Да, госпожа Линштейм, — послушно отзываюсь я.

— Вас ждёт господин Варкут. Прибыла ваша Верховная.

Едва услышав об этом, я тут же срываюсь на бег.

Наша Верховная…

Странно, но мы с Анькой даже не удосужились узнать её имени: для нас она всегда была "нашей Верховной" и никак иначе мы к ней не обращались. Досадное упущение, но я клянусь его исправить, потому как, в силу какого-то совершенно иррационального убеждения я уверена в том, что она нас спасёт. Не знаю, может всё дело в некой ловушке восприятия, из-за которой я связываю все приятные эмоции, которые испытала сразу после попадания сюда с ней? Или это моя ведьменская интуиция, но при одном упоминании о ней в душе рождается ощущение безопасности.

Если она рядом, то всё образуется.

Останавливаюсь у кабинета ректора и сразу же, не давая себе возможности отдышаться, стучу. Дождавшись его сказанного грубоватым басом "входите", распахиваю двери.

Киваю в качестве приветствия и сразу же перевожу взгляд в сторону сидящей напротив господина Варкута невысокой седовласой женщины.

— Э-э-э, госпожа Линштейм сказала, что меня ждёт Верховная Варханского ковена, — в моём голосе звучит растерянность.

Где наша Верховная?

— Да, студентка. Я Верховная Варханского ковена. А вы кто такая?

Ч-что?! Не может быть…

Глава 19. Верховная

Один… два… три…

Наблюдаю за тем, как капли успокоительного медленно, одна за одной падают в воду. Касаясь её гладкой поверхности они тут же оседают на дно и, подобно акварельным краскам, растворяются в прозрачной жидкости, окрашивая её в светло-фиолетовый.

Это была не она…

Тонкая морщинистая рука подносит невысокий прозрачный бокал к моему рту, и я покорно выпиваю предложенный мне напиток.

Я не верю…

Это был обман…

— Студентка, вы меня слышите? — Пожилой мужчина в наглухо застёгнутом бежевом костюме из лёгкой ткани мягко касается моего лба.

Отстранённо киваю. По горлу растекается горьковатое успокоительное. Оно прохладное и имеет резки, терпкий запах трав. Морщусь.

Ну и гадость.

Кожу рук неприятно натирает грубоватая обивка стоящего в кабинете ректора уродливого диванчика, и я приподнимаюсь.

— Осторожно, не упадите, — в голосе пожилой женщины слышится беспокойство.

— Всё в порядке, — хрипло отвечаю. — Я пришла в себя…

— Посмотрите на меня, студентка, — командует дежурный лекарь, и я покорно подчиняюсь его приказу.

Он водит указательным пальцем у меня перед глазами, замеряет пульс.

В это время двери в кабинет ректора резко распахиваются.

Модсогнир.

— Что произошло? — Грубо произносит он, практически подлетая ко мне.

— Держите себя в руках, Ваша Светлость, — недовольно цедит ректор. — Ваша пара всего лишь лишилась чувств, у вас нет причин врываться ко мне!

— Ты в порядке? — Проигнорировав замечание Варкута, дракон садится рядом со мной, осматривая меня.

— Всё хорошо, всё уже в порядке.

— Господин Дильхен, студентке ещё требуется ваша помощь?

— Нет, господин Варкут, — мужчина выпрямляется. — Думаю, ничего серьёзного. Студентка всего лишь переволновалась. Беспокоиться не о чем.

— Благодарю за помощь, господин Дильхен. Не могли бы вы сейчас покинуть нас?

— Разумеется, господин Варкут. Всего доброго.

— Всего доброго.

— Спасибо за помощь, — слабо произношу я.

— Не за что, студентка. Поправляйтесь, — застегнув свой небольшой кожаный чемоданчик, лекарь поспешно покидает помещение, прикрыв за собой двери.

— Итак, — ректор тяжело опускается в своё кресло. — В чём же причина подобной реакции на собственную Верховную, студентка?

— Я… — тяжело сглатываю.

Наши с Анькой многочасовые поиски так и не дали результатов: мы не смогли найти ни одного упоминания о перемещении между мирами. А это могло означать только одно: такие заклинания лежали в области магии мёртвых. И сказать всю правду сейчас — значит буквально признаться в её использовании. А это очень и очень плохо. Станут ли драконы разбираться в том, насколько осознанно мы колдовали? Поверят ли в то, что мы прибыли из другого мира, когда не существует ни одного упоминания о подобных случаях? Что, если рассказ о нашем иномирском происхождении