грудной клетке. Но я молчал. Видя, как ей тяжело здесь находиться, молчал и с проявлял безумное терпение, ожидая, когда она сама передо мной раскроется.

Уже начала делать шаги навстречу, и я просто не смел мешать ей или торопить. Одна моя ошибка на корню уничтожит ее решимость.

Дверь со скрипом отворилась, грозясь развалиться прямо у нас на глазах. Взору предстала небольшая комната — кухня, объединенная с гостиной. Мебель была старой, но выглядела целой. О том, что она давненько утратила свою значимость, намекал лишь густой слой пыли. Через щели в полу пробивалась трава; мох даже изнутри покрыл стены и потолок. Стол на кухне был завален посудой и тарелками с остатками прогнившей еды, словно с минуту на минуту должен воротиться хозяин и пригласить нас на обед. Спальным местам были отведены диван, облюбованный крысами, и койка в углу, будто сворованная из лазарета.

Мрачность комнаты компенсировали пыльные мягкие игрушки, разбросанные на полу. Это и стало доказательством того, что раньше здесь жили дети. Маленькая Элин и ее сестра.

Сердце пронзило острой иглой от осознания, что моей Светлой приходилось жить в подобных условиях. Бедно, несчастно. Было ли это мучением или настоящий кошмар начался после смерти ее деда?

Я терпел как мог, но этот вопрос сам слетел с уст.

— Что стало, когда он умер?

Мой голос как будто выдернул Элин из транса, в который ее ввели какие-то воспоминания. Она вздрогнула и посмотрела на меня слегка затуманенным взглядом.

Сглотнула, собираясь с мыслями. Не решаясь выдать все как на духу.

Неужто это столь страшно? Чего она боится?

— Нас с Авелин забрал эльф, у которого дедуля был в услужении. Я не знаю его настоящего имени… Дедушка звал его Лордом.

Эльф.

Вот кто скрывался за личиной человека в тот вечер в кабаке. Неудивительно, что он натянул маску: эльфийская внешность приковала бы слишком много внимания.

— Аве была маленькой, чтобы принести ему какую-то пользу, — ровным голосом продолжила девушка и шагнула внутрь дома. — Мне было двенадцать, поэтому Лорд без промедления приступил к моему обучению.

— В смысле? — спросил тут же, проследовав за ней.

Она не спешила с ответом, то ли вновь испугавшись правды, то ли придав большое значение обстановке комнаты.

Выпустив со вздохом нетерпение, я смело прошел вглубь дома, так же, как и Светлая, разглядывая все вокруг. На пыльном полу протянулись следы от моих сапог и женских туфелек. Наступила тишина, нарушаемая глухим стуком и шуршанием юбки платья.

Пока Элли с каким-то особенным чувством изучала потрескавшуюся вазу на столе, я замер напротив камина. Вниманием завладели рамки, ровно стоящие на надкаминной полке. В каждой находился рисунок — четко и ярко, должно быть, благодаря магии, передающий моменты прошлого. Было нетрудно узнать на них мою маленькую девочку в компании старого мужчины и другого ребенка, которому я не дал бы больше шести лет.

Нет… Пусть Элли и родилась в бедной семье, но она была счастлива. Об этом говорили ее искренняя улыбка и теплые объятия, в которых утопала ее крошечная сестра.

Один из рисунков запечатлел мгновение на берегу озера, где мужчина держит обеих внучек на руках. Добрый взгляд. Ребяческая улыбка. Похоже, ему удалось стать для этих детей целым миром.

Но всякий мир рано или поздно разрушается.

— Это было за два дня до его кончины, — шепнула Элин, встав рядом со мной, почти коснувшись плеча. Я молча передал ей рамку. — Он был слабым магом, прожил сотню лет. Я уверена, что ему могло быть отведено еще как минимум полвека, но боги распорядились иначе. Они забрали его у нас.

Она провела пальцем по разбитому стеклу, стирая пыль, и поджала губы.

Я боролся с желанием обнять ее. Без слов.

Сейчас они мне без надобности. Мне ничего не нужно, кроме ее тепла и радости, которую удавалось видеть реже, чем злость и печаль. Я желал укрыть ее крыльями, сбежать с ней подальше от ее страхов и даже ответственности, преследующей меня с самого рождения как наследного принца.

Элли стала больше, чем однодневным желанием. Чем-то гораздо большим. К ней зверски тянуло с самой первой встречи, и мой Хаос в ее крови лишь усилил это притяжение, намереваясь свести меня с ума.

Может, я уже сошел, раз готов принять ее правду, какой бы обжигающей она ни была, и простить ошибки.

— Лорд вырастил из меня свое оружие. Одно из многих, — тяжело выдохнула Светлая, возвращая рамку на полку и сцепляя пальцы в замок. — У него есть армия отщепенцев и такие, как я, — сироты, из которых он сделал шпионов и убийц. Я служила ему все шесть лет, мечтая о том дне, когда смогу закончить службу и забрать Авелин.

— Под отщепенцами ты имеешь в виду чернокнижников, противников нынешних правителей? — уточнил, не сразу обратив внимание на то, каким холодным стал мой тон.

Кажется, Элин это уязвило, потому что она посмотрела с горьким сожалением, подсказывающим, что мне не понравятся дальнейшие слова.

— Да, — ответила еле слышно. Вобрала в легкие воздуха, но не стала долго молчать: — Я рассказываю тебе то, что сама знаю. Лорд мало кому доверяет, но у меня есть глаза и уши, и за время служения я смогла понять его намерения. Он готовит людей, чтобы избавиться от лжеправителей…

— Лжеправителей? — оборвал ее, не контролируя резкость и громкость своего голоса. Заметив страх, блеснувший в серых глазах, я тихо выдохнул, унимая внезапно вспыхнувшее негодование. — И ты веришь в это? В то, что мои родители недостойны трона и короны Дерил-де-Лоя? Ответь честно, Элли.

— Верила.

Она, наверное, даже и не догадывалась, что это слово было подобно удару под дых.

Достаточно больно, чтобы остановиться. Но я пообещал самому себе, что выслушаю ее до конца. Чистая правда часто ранит, однако уж лучше она, чем сладкая ложь.

— Я ничего не знала о вашем королевстве. Все, что говорил мне Лорд, я принимала за чистую монету. Он убеждал, что Диана узурпатор и что ей полагается та же участь, которая настигла ее мать. Я слишком поздно поняла, что все его слова — гнусное вранье. Но все же поняла…

Подрагивающие пальцы коснулись моей ладони. Это оказалось столь неожиданно, что я неосознанно отшатнулся.

Черт побери. Зря я это сделал.

Такое действие ранило ее. Она сжала пальцы в кулаки, встала как вкопанная, плотно сжимая челюсти.

— Какова твоя роль в его заговоре?

Я хочу услышать. Должен.

Король и королева знали о существовании противников нынешней власти, однако те бездействовали, скрываясь в землях изгнанников. За