был замком, который орал и повел всех дальше. И я хотел двигаться дальше. Впереди, оказалось, была уже «Галина-29», новая точка противника. Я не помню как, но замком оказался с правого края лесополосы, а я – с левого края. Поменялись местами в ходе всего этого сатанинского действа. Бежим вперед, атакуем, на ходу ведем огонь и меняем магазины. И тут плотный огонь по нам, как будто передо мной выросла стена. Стеклянная или бетонная, не знаю, но стена. Всем своим организмом ощущаю, что град пуль в нас летит. Противники не просто огрызаются, они пытаются нас сдержать, убить, не дать далее продвинуться. Организм мой сам уронил меня на живот, и я на брюхе пячусь назад… Там сзади украинский окоп, метрах в двух, я его пробегал. Как вода, не поднимая головы, сливаюсь в этот окоп. Господи, да тут в цинке открытом в бумажных обертках патроны. Есть еще у меня за спиной в рюкзаке немного, но нужно взять. Поднимаю вверх свой автомат и бью длинной очередью… Затем начинаю набивать магазины, коих здесь также уйма. Все оставили, суки. А там замком Косой бьет из своего автомата, и вот еще подошли наши ребята – сражаемся. И я быстро набиваю в магазины патроны. Магазины в рюкзаке пригодятся. Сейчас набью штук пять еще… Думаю: «Надо быстрее».

Пуля, черт побери, проходит совсем по краю основания указательного пальца, не задев кость. Кровь и обжигающая боль. Ерунда. Везет же так.

Набил. Кладу магазины рядом с бруствером. Снимаю рюкзак, вынимаю все магазины и забиваю ими свою разгрузку, теперь можно еще раз штурмануть, а штурмануть их надо!

– Нате вам!!! Суки!!! – Бью по ним из своего АК, пригнув голову и взяв автомат выше, как учил инструктор в Молькино… «Автомат как электроинструмент, берите его как вам удобно и работайте с ним как вам удобно», – говорил инструктор.

Работаем. Они по нам, а мы по ним… Бешеная перестрелка. Меняю магазины и снова, и снова бью по ним. Наконец-то огонь с той стороны стих. Справа голос Косого:

– Пошли-и! Кто со мной – пошли-и!

Вылезаю из окопа и вперед – к дереву. Стоя простреливаю кустарники то здесь, то там короткими очередями, по три патрона выкладываю. Справа Косой, а сзади еще ребята, но я еще не знаю кто, но за нами есть ребята. Идем от дерева к дереву в паре с Косым, простреливаем участки… От дерева к дереву… Вот здесь я не уверен – и значит, кладу сюда снова и снова, и сюда тоже из своего АК. И сюда длинную очередь. Бегу к следующему дереву. Косой идет в паре со мной справа. Вот секунду уловил, оглянулся, а там добрый армянин Тигран. Я ему:

– Где резерв?!

– Я же иду! – отвечает наивно так Тигран со свойственным ему акцентом.

А за Косым тоже кто-то прет. Четверка наша, как ударная группа…

Где же они? – проносится в голове.

Идем дальше. Прострелы. Дальше. Прострелы, к другому дереву, прострелы. Вот окопы, и явно они отступили. Входим на точку вэсэушников и начинаем, осторожно подбираясь к окопам, простреливать их. Вот окоп, автомат немного подан вперед и дулом вниз – прострел. Еще прострел. Заглядываю в окоп, никого. Точка наша. Вот и кавалерия наша, то есть резерв, подтянулись. Взята «Галина-29». Сегодня, 5 октября, мы взяли сразу две точки противника. Впереди открытка, а за ней изогнутая лесополоса. Вот туда они и ушли. Мой окоп явно командирский: глубокий, бруствер толстый, вокруг защищен деревьями, и все по всем правилам сделано. Этот окоп теперь на самом передке и находится на самом левом крае лесополосы. Это у них он был сзади, а теперь он первый, этот окоп. В нем я и остановился. Косой занял окоп чуть дальше вправо и сзади от меня метров на десять. Его окоп чуть ли не в середине точки находится теперь. Лесополоса метров двадцать шириной, так, наверное. Примерно, плюс или минус метры.

Вот стою я после боя. Я пьян. Не от вина. От боя пьян. По-настоящему пьян, и мне хорошо. Стою и есть хочется. Закурил сигарету из пачки, которую в бою добыл. Здесь, в окопе, и шоколад есть, так что не пропаду, пока пайки не подвезут. Стою и думаю: «Ну и?.. Умыли мы вас, суки. С кем вы драться решили? С нами? Слабо вам с нами драться. Отличный день сегодня. Не зря я все же читал в свое время книгу «Человек-оружие», и спасибо за все Вадиму Шлахтеру, отработали мы четко, и установка у нас жестче на победу, чем у противника». Вот все это думаю, а сам рад, что жив и победил. Через какое-то время ко мне подошел тот самый Сухов и сказал, что мой окоп у самого передка, и потому они его без контроля не оставят:

– Твой окоп теперь под контролем командования. Он на передке самом. У тебя еда есть или надо что?

– Есть здесь украинский шоколад. Вернее, то ли немецкий, то ли американский, то ли голландский. А вот сигарет мне принесите, – говорю я.

– Принесу. Я здесь же на точке буду. Сегодня, как нам сказали, мы потеряли четверть личного состава при штурме, но опять же, ведь минометами на подходе человека три только выбило. А значит, реально штурмовали нас только двенадцать человек. Там трупов их уйма.

– Это мы здорово… – отвечаю я ему, а сам будто пьяный стою в окопе, и организм еще не успокоился, адреналин бурлит. Так и расстались с Суховым, но ненадолго. Начал я только обустраиваться, как под вечер ко мне снова является Сухов и говорит, что его послали в мой окоп, так как здесь одному нельзя. Да, окоп этот мой, или уже наш с Суховым, находился намного дальше всех остальных окопов на этой точке, на самом передке. То есть наш окоп был на точке передовым. Так и обустроились вместе. Решили, что один на посту, а другой отдыхает. Из нашего окопа видна была через кустарники не только открытка, но и справа. Поле было покрыто остатками подсолнуха, именно остатками, не выше колена торчали там отростки этого растения. За открыткой перед нами за кустарниками участок лесополосы, который принадлежал вэсэушникам, и эта лесополоса косой уходила к полю. Получалось, что нам открывался обзор и на лесной массив за открыткой, и на лесной массив за полем. Здесь только и смотри за ними… Получалось, что мы должны были наблюдать за полем справа от нас, за которым находилась коса лесополосы, принадлежащей