– Я так и понял, – говорит Сухов и добавляет: – Главное, что ты не обыватель, здесь обывателей нет.

– Не обыватель. Согласен, да и ты тоже, и это видно.

– Ты кто по гороскопу и когда у тебя день рождения?

– Я стрелец, родился 28 ноября, – отвечаю.

– Я так же примерно родился в конце месяца и тоже стрелец. Это самый воинственный знак, управляется Марсом, богом войны. Огненные знаки мы. Война – это наше дело.

Через некоторое время, разговорившись, Сухов вышел на тему мест лишения свободы:

– Я и во Владимирском централе был, где только меня не таскали. Не могли доказать ничего. Но я потом пошел на сделку с судьей. И дали мне двенадцать лет. Шесть отсидел. Увлекался там фэншуем и потому научился все раскладывать по полочкам. Каждая вещь должна быть на своем месте.

– Ая категория «А». Доброволец. О доме не думаю. Мешает. Здесь только работа. А так, увлекался философией. Тебя дома жена ждет?

– Конечно, ждет. Я давно уже на северо-западе Москвы живу, считай, всю жизнь, но родился в Ростове. Раньше каждый день бегал по утрам. Знаешь какие у меня накачанные ноги были…

– Кофе отличный. Сегодня опять, наверное, минометы работать будут.

– Окоп копать будем. Каждые десять сантиметров важны. Хоть на полштыка в день, но надо углубляться.

– Согласен.

Итак, начали углублять окоп. Один копает, соскребая глину, а другой принимает глину и на бруствер кладет, не ослабляя внимания. Мы за полем должны следить и за тем, что впереди нас, там за кустарниками после открытки в зелени враг смертельный, а еще за полем вправо также лесополоса, где они, скорее всего, и укрепились сильно. Откуда-то оттуда БМП ходит ведь. Минометный обстрел начался к обеду. Опять на дне окопа сидим, прижавшись к стенкам окопа. Вот закончился обстрел. Снова наблюдаем за лесополосой противника. Кстати, пайки нам приносили утром или в первую половину дня, каждый ел свой паек, а вот вода у нас общая была. Воду мы экономили. Две полуторалитровые бутылки на сутки…

Это много или мало? Это на чай только, чтобы согреться, или же на кашу, чтобы развести сухпай. Да, помню, что Тигран, тот самый, что на штурме шел вместе со мной, на правом фланге нашей точки в окопе сидит, за полем также смотрит, и мы его обязательно тоже утром кофе поим. Чтобы согрелся. Тигран нам почему-то стал очень дорог. Тигран – армянин, а посадил в тюрьму его такой же армянин – его начальник. Тигран нам сказал, что начальник воровал сильно, а отвечать стал он. Тигран добрый и автомат носит не как все, не спереди и стволом вниз, а как в Советской армии, на правом плече стволом вверх. Так и на постах стоит.

В этот же день нам приказ поступил – поддержать наших минометчиков огнем из автоматов. Я бью из автомата по лесополосе, что за открыткой, а Сухов бьет из своего АК по лесополосе, что за полем. Кладем очередями короткими, по три патрона, и длинными. Сто магазинов выпущено. Все отлично. Командир хвалит. И снова идем за патронами. Набиваем магазины, складываем все в рюкзаки.

Настало 8 октября. Утро. Ночь прошла спокойно. Пьем кофе, Тигран с нами пьет, согревается, так как утром холодно же, октябрь все-таки. Хотя здесь на Донбассе погода теплее, чем у нас в Средней полосе. Только вот дождя бы не было, иначе крыша у нашего окопа еще не починена. Тигран смотрит на нас своими добрыми глазами, он благодарен нам, а мы ему благодарны за то, что он просто есть и на него можно положиться в случае чего. Сегодня у нас побывал наш командир, Амбра. Разговорились. Сказал, что скоро сюда прибудет «Утес». В первую половину дня снова скребли глину на дне окопа и укрепляли бруствер с Суховым. К обеду началось… Били по точке снова 120-й и 82-й минометы противника. Ранило двух бойцов. Один ушел на эвакуацию, а другой наотрез отказался идти в госпиталь. Он ранен в ногу и сказал, что ранение у него не сильное и останется на позиции. Так и остался. Окоп его был за окопом Косого. Нас стало меньше. Нужно отметить, что минометчики противника не сидели на одном месте где-то замаскированными, они передвигались на автомобилях или «Патриот», или «Хаммер», скорее всего. Машина их, неся минометы со специалистами к ним, останавливалась в определенной точке, наносила удар и уезжала на другую точку или «домой». То есть эти гастролеры доставляли нам много неудобств, убивая и раня наших людей. Умно, конечно. Вот такой «экипаж» и бил по нашей «Галине-29».

Сегодня 9 октября. Ночь прошла спокойно. Утром снова пьем кофе с Суховым, Тиграна пригласили согреться. В первой половине дня пошел я к блиндажу командира… Там рядом с блиндажом пакеты для двухсотых были, и они нам с Суховым необходимы были для того, чтобы крышу окопа накрыть. Ждали дождей. В это время, пока я у блиндажа командирского возился, началась тревога.

– БМП!

С поля к лесополосе начала подходить украинская БМП. Один из командиров, который по каким-то делам пришел к нашему командиру, сам схватил гранатомет, вставил туда морковь и побежал к району нашего с Суховым окопа. Я бегом за ним, вдруг пехота там есть… Гляжу, он смело встал метра за четыре от края лесополосы и прицелился в БМП. Выстрел. БМП поражена в башню, она уходила. Логику украинцев и сейчас не пойму… Зачем лазить там, откуда бьют из гранатомета? Этот вопрос пусть обсуждают ветераны В СУ, это не мой вопрос.

Ладно. Крышу мы все же перекрыли с Суховым, а к обеду, как по расписанию, снова минометный обстрел начался. Опять мы с Суховым на дне окопа и прижимаемся к стенке. Снесло посуду у бруствера осколками. Бьет опять 120-й миномет. После обстрела часть деревьев уже была без листвы, а некоторые деревья стояли как обрубки. 120-й миномет ломает и толстые деревья. После обеда я, командир и еще два бойца пошли за боекомплектом, к дороге. Идем по тропе по чужим точкам, которые находятся сзади нас. Это и «Галина-28», и «Галина-27», и «Галина-26» и далее. Окопы, наши в них сидят. А вот в тельняшке ВДВ копает окоп длинной лопатой молодой паренек. Увидел нас, встал, смотрит на нас и отдыхает.

– Привет, десант! – кричит кто-то из наших.

– Десантник! – говорит боец, идущий за мной следом.

Десантник красивый. И стало даже как-то радостно и тепло, что и ВДВ с нами здесь, хотя в нашей Конторе,