Но слова лорда де Шалиса не давали покоя. Я копалась в себе, понимая, что свое эгоистичное желание стоит задушить на корню, однако ребенок… мне так хотелось увидеть его первую улыбку, увидеть первые шаги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но ведь если я стану женой делорда, то мой ребенок ни в чем не будет нуждаться. У него так же будет все, как и у наследника светлого. Хотя думать о таком — весьма меркантильно с моей стороны, поэтому я тут же отвесила себе мысленную оплеуху.

— Что чувствуют… истинные пары по отношению друг к другу? — начала осторожно, отпив сок из стакана — достаточно сладкий, чтобы я его быстро отставила в сторону. — Как начинает проявляться эта связь?

— Всегда по разному, — с улыбкой продолжил делорд. — Иногда мужчины нашей семьи влюблялись с первого взгляда, иногда на это уходят месяцы и даже годы. Но результат всегда один: брак нерушим, в семье царит гармония, взаимопонимание и… любовь.

— Вот как, — кивнула и зачерпнула ложку супа, — и какой же из вариантов у вас? Чувствуете ли вы что-то ко мне?

Хассаир смотрел с лукавой улыбкой, а в глубине его глаз клубилась манящая тьма. Он напоминал мне дьявола-искусителя, нежели темного правителя. Такой молодой, горячий и притягательный. Темные волнистые волосы, спадающие на плечи, только придавали его образу некую агрессивность.

— Ты, — невпопад сказал он, — обращайся ко мне на ты. А возвращаясь к твоему вопросу… Пока нет, — не стал он лукавить, — лишь тягу. Даже сейчас, сидя рядом с тобой, меня непреодолимо тянет к тебе. И в физическом плане, и в духовном. Мне хочется быть рядом, ощущать твое тепло и чувствовать твою улыбку. Мне хочется окружить тебя вниманием и заботой.

Я думала, подобное бывает только в сказках. Даже вкус супа стал какой-то слишком сладкий. Вот почему когда на пути попался идеальный мужчина, я беременна от другого? Впрочем, “я” в этом случае немного не подходит, ведь беременна была Аламинта, а я заняла это тело и переняла на себя её судьбу.

Я подняла взгляд из-под ресниц на Хассаира. Он молод, хорош собой и тем более мой истинный (или истинный Аламинты, но пока не важно), так почему я не должна испытывать к нему что-то? Стоит хотя бы попытаться сблизиться.

— Приятные речи, — не стала отрицать и лукавить, — они способны соблазнить женщину, что находится в таком шатком положении, как я.

— Как это произошло? — спросил он неожиданно, и улыбка сошла с его лица. — Почему ты беременна от светлого?

— На эти вопросы вам с удовольствием ответит лорд де Шалис, — откликнулась я. — Сейчас же я могу сказать одно: я искренне люблю этого ребенка, без разницы, кто его отец, поэтому не позволю причинить ему вред.

— Это я уже понял, — улыбнулся Хассаир и отмер, потянувшись к бокалу вина. Только сейчас я заметила, что все время нашего разговора ела только я, а он просто наблюдал за мной. — Это похвально. Мне нравится твой материнский инстинкт. Если ты беспокоишься на счет того, не станет ли преградой твой внебрачный ребенок, то определенно нет. Мне без разницы, что было в прошлом. Главное, что будет в будущем.

Еще одни сладкие речи. Неужели он настолько идеален? Хотя это еще не говорит, что он попытается оставить ребенка рядом со мной. Вполне возможно, что он имеет в виду отдать светлого ребенка эрлорду, а нам перевернуть страницу нашей жизни. Так ли это плохо? Быть может, он подарит мне надежду на счастливое будущее? Пока все слишком неопределенно, а сердцем я не готова отказаться от ребенка.

— Вы пытаетесь соблазнить меня? Разнежить? Кажется, я уже начинаю таять, — я улыбнулась. Искренне и счастливо.

С ним было легко. Легче, чем со всеми до этого. Возможно, первый раз за время нахождения в этом мире я почувствовала себя свободной, на душе потеплело, а в кончиках пальцев появилась легкость. Пожалуй, мне не хватает только вина, но пока на него — табу. Ни коим образом не стремлюсь навредить ребенку.

Хассаир широко улыбнулся.

— Да, вы разгадали мой ужасный план. Что же мне теперь делать? Остается только выполнить свои обещания и защитить вас от эрлорда.

— Вы сможете оставить ребенка со мной?

Улыбка на губах темного растаяла. Мне сложно было вот так сразу перейти с ним на “ты”.

— Это невозможно, — заключил он безапелляционно и приступил к супу. — Дети в нашем мире всегда остаются с отцами — это на законодательном уровне. — Заметив, как я напряглась, продолжил: — Но я что-нибудь придумаю. В конце концов, ты можешь видеться с ним хотя бы изредка.

Это не то, на что я рассчитывала, однако это было больше, чем надеждой. Надеждой, подаренной едва знакомым мне человеком.

— Спасибо, ваше темнейшество.

— Хассаир, — поправил он. — Зови меня так. И на “ты”, помнишь?

Я кивнула и вернулась к еде. Мне действительно было легче от осознания того, что теперь у меня есть защитник, которому важен не ребенок, а я. Это давало мне надежду на счастливое будущее в этом мире.

Когда трапеза подошла к концу, делорд пригласил меня на прогулку. Он подстраивался под мой шаг, периодически давал отдохнуть, разговаривал на отвлеченные темы. Много рассказывал о своем детстве.

— Быть оборотнем нелегко, — заключил он, — нас очень мало. Только ветвь правящего рода. Иногда проклятье затрагивает и дальних родственников, случается оборот, но это очень опасно и грозит переворотом. Так например мой прапрапрапра… еще раз десять “пра” дедушка убил своего троюродного брата, наследника престола, и занял его место. С тех пор правящая ветвь сменилась. Нас с детства учат быть отличными воинами и следопытами. Я облетал земли, чтобы почувствовать твой зов. И ощутил некую связь именно с землями Седьмого Великого лорда, после чего спустился на землю, обернулся и начал тебя искать. Я был в пути несколько часов прежде нашел тебя.

— Вы летали? — осторожно спросила я. — Разве не легче было перешагнуть порталом?

— Нет, на грифоне я бы смог почувствовать тебя в высоте, порталом же так и блуждал из одного места в другое.

Я кивнула, принимая к сведению новую информацию. Многое ли можно изучить за месяц? Меня обучили этикету, законам этого мира, в том числе, что дети остаются с отцами, географии, рассказали максимально о характере Аламинты, но еще не успели обучить зоологии.