И вот она дверь в мое временное пристанище, главное, чтобы оно не стало для меня последним. В гостиную проскользнула мышкой и замерла: из-за приоткрытой двери, ведущей в комнату Дейры, пробивались тусклые лучики света. Его было достаточно, чтобы не споткнуться, но имелся риск, что женщина не спала. Попадаться с поличным и объясняться со служанкой совершенно не хотелось.

Этой ночью уснуть так и не удалось. Мысли и страхи одолевали, не давая покоя. Я прислушивалась к окружающим звукам, боясь, что вот-вот по мою душу заявится стража, но время шло, и ничего не происходило.

Следующий день прошел как в бреду: за окнами моросил дождь, лишая возможности прогуляться в дворцовом парке, и я сонно слонялась по комнате. Мысли путались от усталости и недосыпа, я послушно клевала те крохи, что Дейра именовала пищей, вполуха слушала ее нотации и ждала… Ждала… Ждала. Подумывая, не стоит ли запрыгнуть на метлу и умчаться куда-нибудь подальше, где никто не найдет иномирную ведьму. Но все было тихо, по-прежнему ничего не происходило. До вечера не происходило.

За окнами все так же чернели тучи, еще и вечерний мрак начал сгущаться, когда со стороны улицы послышался какой-то галдеж. Не сдержав любопытство, выглянула в окно и остолбенела. Что именно происходило на площади, из-за крон деревьев-великанов разглядеть не удавалось, но внутри поселился леденящий душу страх. Потому что там однозначно полыхал огромный костер.

Первым делом я отскочила прочь от окна, словно кто-то заметив мой силуэт мог понять что я здесь и достойна сожжения. Бежать бы прочь без оглядки, но Мика как назло куда-то запропастилась, а бросить ее здесь я не могла.

Может это какое-то народное гуляние? А я понадумала всякого, памятуя о нежданном разоблачении. Но после того, как мое иномирное происхождение оказалось раскрыто, опасалась, как бы не произошло худшее событие в моей жизни.

Боясь шуметь, осторожно прокралась к той стене, где накануне обнаружила потайной ход. Попыталась вспомнить, что именно и в какой последовательности нажимала. Проверила и облегченно выдохнула, когда раздался скрежет открывающегося прохода. Немного успокоившись, прокралась в гардеробную. Забрала из ларца все амулеты и драгоценности; если придется бежать, они пригодятся. Тенью проскользнула обратно в спальню к успевшей вновь закрыться потайной дверце и замерла в ожидании.

Простояла я так довольно долго, готовясь в любой момент открыть ход и пуститься в бега. Вернее, невесть сколько прятаться в ожидании несвоевременно ударившейся в загул Мики. Но время шло, а ни Мика, ни стражники так и не появлялись.

– На воре шапка горит, – проворчала я, осторожно пробираясь к окну и выглядывая в ночную тьму.

Тихо. Огня уже не видно. Может, ничего и не было? Просто привиделось? Фантазия расшалилась?

Скрип входной двери явно заставил поседеть пару десятков волосков на моей голове. Я метнулась к спасительному ходу, но успела различить женский силуэт и облегченно выдохнула.

– Элеонора, пора спать, к аудиенции ты должна выглядеть ослепительно, – произнесла вошедшая Дейра и с удивлением уставилась на ларец у меня в руках.

Я как можно беззаботнее отставила его в сторонку.

– Украшения на завтра выбирала, – ответила на молчаливый вопрос. – Что там происходило? – возвращаясь к окну и поплотнее сдвигая шторы, поинтересовалась я.

– Тебе это не грозит… – отводя взгляд, уклончиво ответила служанка.

«Ой ли? Просто ты, дорогуша, не знаешь кое-чего о своей госпоже», – мысленно проворчала я, но вслух произнесла:

– Почему?

– Ты ведьма шабаша.

Гхм…

– И что это меняет?

– Тебя наставница вообще чему-то учила?

Ага, сказала та, что вообще отказалась от своих сил! Хотя, да, благодаря библиотеке своего папаши, в теории Дейра подкована не хуже, чем в этикете, который впитала с молоком матери.

– Зелья варить, в травах разбираться, когда и как их собирать, лечить… – растерянно перечислила то, что, по-моему, должна была дать наставница своей ученице.

– А о судьбе тех, кто не попал в шабаш, она рассказывала?

– Нет, – уверенно ответила я. – Она и сама в него не входила по ряду причин, – отозвалась я, не собираясь вдаваться в подробности.

Хотя я и не совсем понимала те самые причины. Глупая гордость! Ее конкурентка сохранила молодость, а знание таких рецептов дорогого стоит.

– Значит, слабой была, коль до седин дожила, – сделала какой-то свой вывод Дейра.

– И ничего она не слабая была! – как-то по-детски возмутилась я, сама не понимая, почему меня так задело это заявление.

Дейра хмыкнула невесело, как порою бывало, прошла к креслу, присела и начала объяснять мне прописные истины этого странного мира.

Выяснилось, что люди здесь ведьм не просто ценили, а уважали, потому что боялись! И мало их не потому что дар столь уж редок, просто выживали зачастую лишь те, кто попадал в число ведьм шабаша, а вот прочим не так везло. Слабеньких вольных травниц никто не трогал, а вот сильные ведьмы, не попавшие на отбор на шабаше или не прошедшие его – жили недолго, а их участи вряд ли можно позавидовать. Оканчивали они свои дни, как и иномирянки, на кострах, зачастую совсем еще юными, не оставляя потомков.

– Но почему? – в шоке пробормотала, вспоминая всех тех девиц, что отсеялись на отборе, любовью к ним по понятным причинам я не воспылала, но и подобной судьбы не желала.

– Слишком добрые и опасные, – усмехнулась она.

– В смысле? – вконец опешила я. – Чем могут быть опасны добрые?

– Они горазды помогать всем и каждому, в ущерб себе и даже задаром… Зачастую они довольно сильные.

– Неужели это все из-за конкуренции?

– Отчасти – да. Сама подумай: кто пойдет к ведьме шабаша, зная, что произойдет нечто дурное, если не сможешь заплатить заведомо высокую цену? Им же нужны не только материальные блага, им подавай вечную молодость, здоровье, красоту. Это и забирают в откуп за свои услуги. Старика, например, излечат, а его дети или внуки не дотянут и до тридцати. К ним идут, только когда совсем безвыходная ситуация, и платят щедро, во избежание последствий. Но если имеется возможность обойтись любой мелочью типа лукошка грибов или пары десятков яиц, пойдя к Белой ведьме, то зачем рисковать, обращаясь к ведьме шабаша?

– Белой? – переспросила я, упорно напрягая память, но ничего о них не припоминая.

Вспомнились размалеванные белым физиономии мимов, гейш… Бледные лица киношных вампиров. В земном фэнтези фигурировали темные и светлые маги, но с Белыми ведьмами я ни разу не сталкивалась ни в кинематографе, ни в литературе.

– Так их называл мой отец, – поджав губы, как всегда делала, вспоминая о предке, пояснила Дейра.

– И все равно не понимаю. Если они такие Белые, добрые, бескорыстные и со всех сторон пушистые, то зачем от них избавляться? То есть… Я понимаю, что их существование невыгодно для ведьм шабаша, но обычным людям одна польза! А жгут их посреди города явно не ведьмы.