надеялась, что ничего там не увижу. Наверняка мальчика уже вытащили, или он сам смог выбраться, зацепившись за стену… однако внизу я увидела худшее. Скрюченное тельце едва виднелось над водой, должно быть, его кое-как поддерживало ведро. Разглядеть, на поверхности ли голова, было невозможно, но ребенок не двигался.

Заскулив от отчаяния, я стала думать, как забраться в колодец, пока не вспомнила, что я уже давно могу не утруждать собственное тело.

Выдохнув, я отошла чуть подальше, пытаясь собраться и позвать к себе воду. Мысли коснулись ее упругой сути, но я потянула стихию к себе раньше, чем моя воля над ней достаточно окрепла, и вода лишь всколыхнулась… Я попробовала снова. И снова.

Ничего не выходило, руки тряслись так, словно я до сих пор скакала верхом, мысли путались, по щекам текли слезы – больше всего мне хотелось забиться куда подальше и никогда больше не показываться свету. Что же я натворила?..

За спиной послышались крики, люди обступили меня и колодец, но приближаться боялись.

– Что случилось?.. – встревоженный голос Рик раздался позади. – Боги, что тут происходит?! Вы нашли Нилса?

– Нельзя было пускать сюда ведьму… – слышалось в толпе. – Извела дитя!..

– Он в колодце! – сказала я сквозь слезы, поняв, что не справлюсь с водой, как бы мне этого ни хотелось сейчас. – Он упал туда два часа назад.

Крик, вырвавшийся из груди Рик, не был похож ни на один из знакомых мне человеческих звуков. Она кинулась к колодцу, вцепилась в него, а потом медленно сползла на землю, стеная, как раненая львица: она увидела тело.

Ее оттащили от колодца, кто-то отправился за лестницей, я стояла в стороне, беспомощно роняя слезы, и ждала, пока другие вытащат из воды окоченевшее тельце.

И тут посреди гомона и суеты я вдруг отчетливо услышала слабые колебания под землей, похожие на писк. Прислушавшись, я с восторгом поняла, что это слабый голос Нилса: он услышал людей и очнулся! Он пытался позвать на помощь, он был жив…

Охваченная радостью, я протянула руки вперед и ощутила упругую структуру воды внизу, направила мысли внутрь нее. Все исчезло, осталась лишь драгоценная искорка жизни, и я сосредоточила на ней всю свою волю.

Гладь изогнулась и потянулась ко мне навстречу, выталкивая бесценный груз все выше и выше. Наконец, вода хлынула через края колодца, бережно вынося Нилса на траву. Я отпустила ее, и она впиталась в землю, возвращаясь туда, где ей следовало быть.

Подоспели лекари, они кинулись к ребенку, но я уже сидела с ним и согревала теплом, льющимся из ладоней. Я мало что видела из-за застилавших глаза слез, но не могла перестать улыбаться: Нилс, хоть и дрожал всем телом, смотрел на меня огромными голубыми глазенками.

Мальчик сломал руку и сильно ушиб колено, не говоря уже о переохлаждении, но в остальном был в порядке. Спина, слава небу, не пострадала.

Рик не отходила от его постели, и когда к сумеркам я собралась с силами, чтобы проведать его, она еще была там. Только увидев меня, королева встала с места, ее хрупкую фигуру трясло от ненависти, заплаканные глаза, словно ледяные осколки, наверняка хотели изрезать мою скверную душу.

– Как ты узнала? – тихо спросила она, обдавая меня всем холодом, на который была способна. – Как ты узнала, что он в колодце?! Отвечай!.. – ее голос срывался на плач, но она не позволила себе разрыдаться передо мной.

Я остолбенела, поняв, что она имеет в виду.

Ведьма, убившая короля, теперь взялась за маленького наследника, вот что значили ее слова?

Меня передернуло. Нет, от этого взгляда мне уже никогда не отмыться. И надеяться нечего.

– Я видела Нилса в зеркале в своем доме в лесу, – ответила я, вздохнув. Я и не надеялась, что Рик мне поверит, но я говорила правду. – Я была за много миль отсюда, когда он упал. В этом нет моей вины.

– Чем ты можешь доказать свои слова? – жестко спросила она, хмурясь. – Как я могу тебе верить?

– Я не стану ничего доказывать, – ответила я. Сквозь годы мне вдруг стало ясно, как хороша эта фраза, когда речь идет о волшебных зеркалах. Когда-то Эдвин сказал мне ее. – Но в моих силах помочь ему. Я разбираюсь кое в чем и смогу сделать так, чтобы он не хромал, а его рука стала крепкой, как прежде.

Рик покачала головой.

– Нет, этого не будет, – проговорила она. – Здесь твоя помощь никогда не потребуется. Уходи и больше тут не появляйся!

Я подняла на Рик мрачный взгляд.

Я больше не благородная принцесса, и могу признать в себе недостойные чувства. Мне невыносимо видеть, как все переменилось в моем доме. Мне невыносимо знать, что моя корона находится на голове чужой женщины… мне невыносимо думать, что Томас допустил новую войну всего через три года после того, как мы с таким трудом наладили отношения с Контуарой, что он даже не попытался позвать нас на помощь и, возможно, был прав.

Видит небо, я хотела бы уйти и снова забыть о том, что когда-то меня волновали дела королевства, но только не после того, что случилось сегодня.

Я удивительно ясно поняла, что могу предать свое прошлое, свои собственные обещания, даже ослушаться Эдвина, но подвести Томаса, который столько для меня сделал… этого я не могла. Если в моей жизни и был солнечный свет, то это был Томас, вот в чем заключалась неоспоримая правда. Как бы он ко мне ни относился и что бы ни думал, я должна оберегать его семью – это меньшее, чем я могу отплатить ему за доброту.

– Нет. – Я скрестила руки на груди, выпрямляясь. – Томас вернется, и тогда мы с Эдвином уйдем, можешь не сомневаться. Но до тех пор я буду тут на случай беды – такой как эта. Хочешь ты этого или нет, я останусь.

Рик собралась было звать стражу, но я остановила ее, взмахнув воспламененной ладонью. Этот простейший фокус должен был произвести нужное впечатление.

– Лучше не стоит, – посоветовала я, и Рик осеклась.

Вдохновленная собственной наглостью, я прошла дальше в комнату, прямо к кровати Нилса. На каждом шагу казалось, что Рик вот-вот вцепится в меня, но она осталась стоять в стороне, в бессильном ужасе наблюдая за тем, как я сажусь возле ее сына.

Проводя ладонями над его костями, я чувствовала, как пульсируют трещины, а раны отзываются под пальцами ноющим зудом. Я передала истощенному организму столько сил извне, сколько он смог принять, а затем отправилась в сад, чтобы отыскать