нашего журнала? – обращается к нам молодой парень с фотоаппаратом в руках.

– Конечно, – улыбаюсь ему. – Мистер Лемарт, – беру его под руку и нас быстро щелкают несколько раз.

Надеюсь я не буду выглядеть на фотографии, как ходячее привидение…

После разговора с Лемартом мое настроение немного улучшается, и я решаю взять с фуршетного стола бокал шампанского и немного расслабиться.

– Джулия! Дорогая! – слышу сбоку знакомый голос и поворачиваюсь.

В мою сторону направляется та самая миссис Робертсон, в компании какого-то высокого мужчины в костюме и выпирающего под белой рубашкой живота.

– Мисс Робертсон, рада вас видеть, – натягиваю улыбку и целую ее в щеку.

– А как же я рада. Ты произнесла замечательную речь. Я снова получаю огромное удовольствие быть здесь.

– Мне очень приятно это слышать, – кидаю взгляд на стоящего рядом мужчину, с интересом разглядывающего меня через свои прямоугольные очки.

– Джулия, позволь тебя познакомить с моим сыном Томасом Робертсоном, – лукаво улыбается взглянув на своего отпрыска. Того самого сорокапятилетнего вдовца с двумя детьми, с которым она так мечтала меня познакомить.

Кажется, теперь мне точно не скрыться…

– Мисс Браун, – протягивает мне руку, и я вкладываю в нее свою.

Вместо рукопожатия он подносит ее к губам и смачно целует, оставив мокрый след.

Меня чуть не передергивает.

– Мистер Робертсон, – цежу сквозь зубы, натянуто улыбаясь.

– Можно просто Томас, – наконец-то отпускает мою руку и улыбается мне своими не очень ровными зубами.

– Я пойду немного прогуляюсь по залу, – дотрагивается до моей руки наша «сваха» и подмигнув мне, быстро ретируется затерявшись в толпе.

Наступает неловкая пауза.

– Кхм… – откашливаюсь. – Вы в первый раз в моей галерее? – решаю нарушить молчание, чтобы поскорей закончить этот разговор и сбежать от него подальше.

– В первый раз. Но мы часто посещали с женой подобные мероприятия, – поправляет свои очки на переносице.

– Я слышала про вашу жену. Мне очень жаль, – и мои слова абсолютно искренние.

– Спасибо. Это было больше семи лет назад. Я уже смирился с ее потерей. Дети почти выросли. Пора уже подумать о себе, – кидает на меня неоднозначный взгляд.

– Простите? – делаю вид, что не понимаю куда он клонит.

Мне уже начинает не нравится этот разговор.

– Ну я свободный привлекательный мужчина. Вы свободная красивая женщина. Мне, кажется здесь все понятно, – пожимает плечами.

– Жаль вас огорчать, Томас. Но я не свободна, – вру и начинаю нервно переступать с ноги на ногу.

– Правда?

– Правда, – стараюсь придать уверенности голосу и смотрю на него не отрываясь.

– Жаль. А мама так хотела, чтобы мы с вами познакомились поближе.

– Уверена такой привлекательный мужчина как вы долго не будет одинок, – стараюсь скрыть сарказм в тоне.

Кажется, он не замечает ничего подозрительного в моем тоне и на лице появляется гордая улыбка.

– Прошу прощения, Томас. Мне нужно еще пообщаться с другими посетителями, – сдержанно улыбаюсь и быстро растворяюсь в толпе.

Наконец-то могу вздохнуть с облегчением и делаю большой глоток шампанского.

Собираюсь подняться к себе.

– Мисс Браун? – чей-то голос сзади, и я закатываю глаза.

Ну сколько можно?

Поворачиваюсь и вижу перед собой молодого парня в форме курьера.

– Да, это я.

– Вам просили передать, – протягивает мне какой-то конверт.

Беру его в руки и вижу, что он без обратного адреса.

– Распишитесь, пожалуйста, – протягивает планшет с ручкой.

– От кого это?

– Отправитель не представился.

Ставлю свою подпись, и курьер уходит.

Пытаюсь прощупать, что там внутри и чувствую что-то мелкое и твердое.

Аккуратно открываю его и заглядываю внутрь.

– О боже… – шепчу и чувствую, как слезы наворачиваются на глаза.

Наклоняю конверт, подставив ладонь и из него вываливаются мои серьги, которые я отдала таксисту в день опознания Сары.

Замечаю, оставшуюся лежать в конверте маленькую карточку и достаю ее.

Читаю то, что написано красивым размашистым почерком и сердце замирает:

“Они должны быть у хозяйки.

P.S. Поздравляю, с успешным открытием выставки.”

Резко поднимаю взгляд и начинаю судорожно оглядываться.

Ищу его глазами.

– Кого-то потеряла? – сбоку раздается голос Кристи.

– Нет. Никого… – голос дрожит, и я сильно сжимаю в кулаке серьги.

– Ты в порядке? – в ее тоне слышна тревога.

– Кристи, мне нужно взять перерыв…отпуск…не знаю…что-нибудь… – тело начинает дрожать. – Я уеду на пару недель, – все еще пытаюсь отыскать его в толпе. У меня четкое ощущение, что на меня смотрят, но я не вижу его.

– Конечно, Джулия. Поезжай. Я присмотрю здесь за всем.

– Прости, что бросаю тебя здесь совсем одну, – поворачиваюсь к подруге.

– Я не одна. Со мной Бренда и Томас. Не переживай. Тебе нужен этот перерыв. После случившегося ты сама не своя.

– Спасибо, Кристи. Я буду всегда на связи.

– Ни о чем не думай. Просто отдохни от всего.

Бренда подзывает Кристи, и я снова остаюсь одна.

Еще несколько раз читаю записку и с каждым разом сердце словно рвется на части.

Не хочу его видеть. Боюсь.

Знаю, что не смогу устоять.

Порой, меня просто душит желание оказаться в его объятьях. Снова почувствовать его манящий запах. Заглянуть в его бездонные глаза, словно горячим растопленным шоколадом окутывающие меня.

Но и снова доверится ему будет выше моих сил.

Мне хватило одной роковой ошибки.

Уходила от него с разорванным в клочья сердцем. С понятием того, что люблю его без памяти. Готова была дышать рядом с ним. Но между нами словно стена.

Остается жить с этим пожирающим чувством безысходности.

Пора смирится с тем, что моя личная жизнь никогда не будет нормальной.

С меня хватит. Больше не хочу.

Слишком больно. Так больно мне еще не было никогда.

Глава 18

Ник

Очередной воскресный день, когда ничего хочется. Снова не поехал в зал с Рэем.

Просто сижу на диване, допивая второй стакан виски и тупо пялюсь в стену.

Чувствую себя настоящей тряпкой.

Должен радоваться, что Стоман наконец-то получит по заслугам по полной программе, но даже это не приносит мне удовлетворения.

Все стало бессмысленным, если ее нет со мной.

Был вчера рядом с галереей. Собирался уйти, когда передавал конверт курьеру, но не удержался.

Хотел взглянуть на нее еще хотя бы раз. Пусть даже издалека, через стеклянную витрину.

На улице было темно. Она не могла видеть меня.

Разговаривала с каким-то пузатым очкастым дегенератом, который буквально раздевал ее глазами и облизывался. Еле сдержался, чтобы не ворваться туда и не набить его наглую рожу.

Видел, как ей было неприятно его общество.

Знаю по ее мимике, когда ей что-то не нравится. Она непроизвольно начинает поджимать губы.

К счастью, она быстро распрощалась с