Поверить в то, что между мной и Багримовым может родиться что-то сильное и настоящее, настолько же глупо, как верить в способность бабника хранить верность.

Напоследок умыв лицо и стерев следы недавних слёз, я выключаю воду, выхожу из туалета и тут же упираюсь в Марселя Рустамовича, который стоит возле двери, привалившись плечом к стене и сложив руки на груди.

— В порядке? — спрашивает тихо.

Не знаю, насколько мне удалось взять своё состояние под контроль. Но его близость тут же выбивает из колеи. Хочется вжать голову в плечи и отойти подальше, чтобы снизить влияние этого мужчины на собственное тело и разум.

— Всё хорошо, Марсель Рустамович. Не беспокойтесь обо мне.

Багримов с шумом выталкивает воздух из лёгких.

— Нужно поговорить, Насть.

Я резко качаю головой.

Вот уж чего мне сейчас точно не нужно.

— Нет. Я точно в порядке. Просто… это был стресс. Я испугалась. И вела себя некорректно и неадекватно. Я прошу за это прощения.

— Ты ни в чём не виновата, и я хочу поговорить о другом.

— Марсель Рустамович, — я понижаю голос, так как мимо проходят коллеги. — Давайте отложим разговор, о чем бы вы ни хотели поговорить. Думаю, сейчас будет лучше переключиться на работу. Хочу вас заверить, что я вовсе… не претендую на ваше внимание и… не собираюсь к вам приставать. Вы, наверное, подумали совсем не то, что есть в действительности.

Багримов зажимает пальцами переносицу и на миг прикрывает глаза. Что-то произносит одними губами, но я не разбираю, что именно.

— Марс, вернулся? Я жду отчёт по открытию трассы. Как там наш общий друг поживает? — голос Эмиля Рустамовича очень похож на голос Марселя, но я всё равно слышу различия.

Не знаю, как мне удаётся. И слышит ли эти различия кто-то кроме меня?

— Асти, привет! — Эмиль Рустамович появляется возле нас всё с той же мальчишеской улыбкой, которая является его неизменным атрибутом.

— Добрый день, — вежливо киваю, чувствуя облегчение в груди, ведь теперь мне не придётся ничего объяснять боссу, так как сейчас он наверняка надолго переключит внимание на брата. А вечером я найду способ поскорее сбежать домой. — Я пойду работать. Приятно было увидеть вас, Эмиль Рустамович, — криво улыбнувшись, обхожу мужчин, задев плечом руку босса.

Не знаю, смотрят ли они вслед, но спина горит всё то время, пока я иду к стойке ресепшена.

Глава 50

Марс

— Что между вами происходит? — первое, что спрашивает Эм, когда мы заходим ко мне в кабинет.

Я достаю виски из бара, падаю в кресло и плескаю себе немного алкоголя в стакан.

— Будешь? — спрашиваю брата.

— Нет. Обойдусь. Так что происходит?

— Ты о чём?

— Дебила не изображай. Я о тебе и Неверовой. Что у вас? Судя по лицам, страсти кипят?

Я в очередной раз устало зажимаю пальцами переносицу и пытаюсь разобраться в том дерьме, которое образовалось в моей голове из-за этой девчонки.

Но разобраться не получается, так как стоит закрыть глаза и в мыслях тут же всплывает то образ её заплаканного лица в лифте, то та фотография в доме у родителей.

Контролировать себя и держаться от неё на расстоянии оказалось гораздо сложнее, чем я изначально это представлял. Мне постоянно хочется к ней прикоснуться, а воздержание, только усиливает эту потребность, делая её практически невыносимой. И встречное влечение Насти, которое волнами исходит от девчонки, как бы она ни пыталась его скрыть, ухудшает ситуацию.

Проблема в том, что она вряд ли ищет в жизни того же самого, чего ищу я. Это значит, что если я перейду границу между нами, то фактически возьму ответственность за дальнейшие чувства этого оленёнка. А она уже сейчас транслирует больше эмоций, чем я в принципе когда-либо наблюдал от женщин в мою сторону.

Женщины были другие. Она слишком отличается от всего того, к чему я привык.

— Не твоего ума дела, что между нами происходит.

— Брось, Марс. Она же не твой формат. Мы уже выяснили, что она не птичка из нашего мира.

— Я похож на долбоёба? — отпиваю виски, бросив на Эма недовольный взгляд. — По-твоему, я сам этого не понял?

— Ну, видимо, не понял, — хмыкает Эм и откидывается на спинку дивана. — Раз тащишь её в Штаты.

— Какого хрена ты вынюхиваешь?

— Вынюхивать — важная часть моей профессии. А насчёт Штатов — Агата мне рассказала.

— У Аги слишком длинный язык.

— Так зачем ты везёшь её в Штаты? Трахнуть?

Я понятия не имею, зачем я везу её в Штаты. Вот чего делать точно не стоит. И как раз-таки командировка в Америку могла бы существенно улучшить ситуацию, так как расстояние между мной и Неверовой может сыграть на руку. Только вот я хочу, чтобы она поехала со мной. Настолько, что слюни во рту собираются, как у последнего ублюдка.

— Я уже сказал, что это тебя не касается. Давай закроем тему об Асти. Раз тебе так нравится вынюхивать, и это часть твоей профессии, надеюсь, ты уже что-то выяснил относительно того, кто сливает информацию конкурентам и как в этом всём была замешана Завьялова? Что насчёт Сваровского? Какие-то сведения указывают на него?

Эм усмехается, покачав головой, но про Настю больше не спрашивает.

— Про Олега пока ноль. Причём, настолько ноль, что даже странно. Будто специально подчищали. Откуда бы мы не начинали поиски, как только след доводит до Сваровского, нить моментально обрывается.

Это нихрена мне не нравится.

Я машинально хмурю брови.

Обычно такие резкие обрывы указывают на то, что человек в чём-то замешан и намеренно пытается это скрыть. Думать так про Олега не хочется. Не то чтобы мы закадычные друзья, и всё же мы давно общаемся. Он много лет начальник отдела безопасности в моей компании.

После возвращения из отпуска он, кстати, редко зовёт меня на встречи. Обычно он частенько таскает нас с Эмом в клуб. Но так как Олег недавно женился, я это свожу к тому, что он проводит время с молодой женой.

— Рой глубже. Пока что-то не найдёшь. Рой под Олега. Надо понять, почему всё настолько чисто с его стороны. Чем он сейчас занимается, удалось выяснить?

— Да пока ничего особенного. Как обычно, — Эм пожимает плечами. — В основном он с женой. Либо в клубе с девками. Девушек по-тихому проверили мои парни — всё чисто. Обычные эскортницы.

— Ясно, — киваю, хмуро проведя пальцами по подбородку. — Попробуй ещё несколько раз провести нить от Завьяловой. Чую — она ключ. Света как-то была