Наталья заняла большую комнату, а девочки вдвоем устроились в спальне Яны.

«Надо что-то решать…»

С этим беспокойным девизом младшая и проворочалась до утра. Даже Марина, в конце концов, не выдержала:

— Ян… Перестань вертеться, а? Дай поспать…

— Прости.

Еще примерно час выдерживает неподвижно. Но в теле такая ломка происходит. Напряженные мышцы словно судорогами сводит. Лежать спокойно — то еще испытание. Поэтому звонок будильника воспринимается Шахиной как конец физическим пыткам.

Умываются. Быстро собираются. Завтракают овсянкой и отварными яйцами — Марина любит, а Яне попросту все равно.

На улице снова идет снег. Сыплет красивыми пушистыми хлопьями. Ласково опускается на кожу, когда девушка, шагая по тротуару с каким-то неосознанным замиранием в сердце, поднимает к небу лицо.

Уже в университете, на скамейке перед библиотекой, набирает по телефону Рагнарина.

— Привет. Прости, я пропустила твой звонок. Мы рано вчера уснули, — сходу отчитывается, нервно сжимая пальцами переносицу, чтобы как-то сдержать моментально подступившие слезы.

— Привет, котенок. Я так и понял. Не хотел разбудить, поэтому больше не звонил.

Шахина делает резкий вдох, а выдохнуть некоторое время не может. Слушает любимый голос. Наполняется его силой, уверенностью и теплотой.

— А у тебя все хорошо, Раг? Поздно вчера вернулся? Как спал?

— Вернулся в районе десяти. Спал нормально. Ты уже в университете?

— Да. Я в библиотеку сейчас пойду. По двум вопросам нужно полопатить периодику.

— А потом?

— Две консультации сегодня. Первая перед завтрашним испытанием, — сдавленно смеется, мысленно удивляясь тому, что способна хоть как-то шутить. — Вторая по экзамену, который назначен уже после каникул. Преподаватель хочет нам дать какую-то особую информацию, чтобы мы успели подготовиться.

— Отличные каникулы у тебя намечаются, — по голосу Дениса слышит, что он тоже улыбается.

И сердце Яны клинит.

— Ага.

— Во сколько освободишься?

Слезы все-таки прорываются. Она ловит их пальцами. Растирает по щекам, но это помогает, мягко говоря, слабо.

— Знаешь, я сегодня снова не смогу с тобой встретиться, — шумно и прерывисто выдыхает. — Марина просила побыть с ней еще один вечер. Она… расстроена сейчас. Проблемы на личном, — впопыхах выдает очередную ложь. — Надо ее поддержать. Ведь я скоро уеду…

— Ведь ты скоро уедешь… — сухо повторяет Денис. — Я же тоже хочу побыть с тобой, Ян.

Впервые слышит что-то подобное от Рагнарина. Это признание из его уст — ее давняя сокровенная мечта. Вот только сейчас ответить так, как хочется, Шахина не может.

— Да… Да, я тоже, — делая паузу, крепко зажмуривается. Медленно вдыхает. Открывая глаза, старается придать голосу легкости. — Так получается. Не намеренно. Остается еще день. Завтра. После экзамена встретимся? Ты же будешь свободен?

— Буду. Забью сегодняшний вечер под завязку. Передвину две встречи на понедельник. И завтра после одиннадцати буду свободен, Ян.

— Прости, — выдыхает искренне.

Знает, что Рагнарин не любит в последний момент менять расписание. Но ради нее он в очередной раз идет на уступки, в то время как она еще больше погрязает во лжи. И даже завтра сможет провести с ним от силы два-три часа.

— Может, сегодня днем увидимся? Пообедаем?

— Не могу. У меня же две консультации. Вторая после трех.

Вновь сжимая переносицу, с ужасом думает о том, что будет выдумывать дальше.

— У тебя все нормально? Может, есть что-то важное, что бы ты хотела мне сказать, но по каким-то причинам не решаешься?

— С чего ты взял? — выталкивает из себя хриплый смешок. — Конечно, у меня все нормально.

— Ведешь себя не совсем обычно.

— Это все нервы перед экзаменом. Завтра я буду такой же, как всегда. Обещаю!

— Ладно. Тогда до завтра.

— Люблю тебя, Денис.

Небольшая пауза. Выдох.

— Тоже тебя люблю, Янка.

День проходит суматошно. Тот самый преподаватель, которого Шахина окрестила зверем, не дает ни на минуту расслабиться, будто не консультация у них, а дополнительный семинар.

Удается сосредоточиться. На самом деле, кажется, только этот прессинг и спасает.

— Ты сегодня такая активная, Яночка, — зевая, замечает Ксения, после того как девушка в четвертый раз вызывается ответить на заковыристый вопрос профессора.

— Просто три дня читала только экономтеорию. Оказывается, отложилось.

— Мне не идет, — подпирая ладонью щеку, практически ложится на парту. — Вообще никак. Полночи просидела над книгами зверя. Сейчас чувствую себя выжатой, а знаний — ноль. Все выветрилось, пока от дома до остановки добиралась. Вот так полжизни учишься, а оно потом раз — и… ушло.

— Ну, наконец-то, почтила, принцесса, нас своим присутствием, — с едкой ухмылкой комментирует приближение девушки Барчин. — Здравствуй, Айна, — оглядывая ее с ног до головы, дважды прицокивает языком.

— Здравствуйте, — бросает Яна сразу всем, не задерживая ни на ком взгляда.

Игнорируя очередной порыв родственницы подать ей руку, быстро выступает вперед группы.

— Марина ждет нас в ресторане на третьем этаже. Поедем на лифте, чтобы тетя Барчин не нервничала на эскалаторе, — говорит на ходу.

— Почему это я должна нервничать?

— Пообедаем и поедем на Красную площадь. Или куда вы там хотели… Под вечер может быть толкотня. Все едут посмотреть на центральную ёлку.

Матери, Йигиту и тете Барчин приходится буквально бежать за ней следом. А Яна так устала сдерживать свое растревоженное сердцебиение, что, вроде как, потеряла интерес к их реакциям на свое поведение.

— В этом магазине продают классные палантины, шали и платки. Можно купить что-то на подарки, — рассказывает по дороге к лифту, чтобы не дать кому-то другому говорить. — А тут — шикарные сумки, кошельки и ремни.

— Я бы взглянула на платки, — догоняет ее тетя Барчин.

— На обратном пути зайдем, — мысленно прикидывает примерный ценник и платежеспособность Йигита. Дороговато на их деньги, но не критически. Кивая на следующий бутик, сообщает: — Рубашки и галстуки.

Поездка в стеклянном лифте, конечно, не проходит без казусов со стороны проблемной родственницы. Но, хвала Всевышнему, все когда-нибудь заканчивается, и до третьего этажа они все-таки вполне благополучно добираются.

— Айна, — окликает Йигит, подстраиваясь под быстрый шаг девушки.

А тетя Барчин, тем временем, будто невзначай оттесняет мать.