Буйное воображение тут же нарисовало вполне убедительную картину моего недолгого полета в бездну, если я воспользуюсь любезным разрешением Тициона. Вдруг он столкнет меня в пропасть, выбрав момент, когда я потеряю бдительность? Звучит глупо, потому как у него нет никакого резона так делать, но мельчайшие волоски на моем теле мгновенно встали дыбом.

– Спасибо, я постою, – вежливо уведомила я и на всякий случай попятилась, стараясь держаться подальше от зловещего края скалы, за которым начиналась бесконечная водная пустыня.

– Как знаешь. – Тицион пожал плечами. Надолго замер, уставившись задумчивым взглядом вперед.

Впервые за все время нашего знакомства его лицо расслабилось. Почти исчезли жесткие властные складки, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта. Разгладилась глубокая вертикальная морщина, разломившая переносицу. И на какой-то миг почудилось, будто передо мной сидит совершенно обычный старик, вспомнивший свою юность.

Но вот Тицион тряхнул головой, и на его лицо вернулось прежнее отстраненно-безразличное выражение. Взгляд посуровел, а губы сложились в привычную презрительную гримасу.

– Знаешь, Доминика, – проговорил он холодно, впервые за все время назвав меня по имени. – Не стоит считать меня самодуром или тираном, помешанном на власти. Многие века я вообще не помышлял о каком-либо престоле. Менял миры, женщин, занимался только тем, что приносило мне удовольствие. В общем, жил на полную катушку и в свое удовольствие. Но однажды мне стало скучно. Развлечения приелись, и я внезапно решил сделать что-то по-настоящему хорошее. Вписать свое имя в историю этой реальности. Ты в курсе, наверное, что игрокам запрещено напрямую вмешиваться в жизни обычных людей. И я не побоялся пойти наперекор этому. Отказался от главного условия игры, прекрасно понимая, что расплата рано или поздно последует. Однако не страшился этого.

Я слушала Тициона и не верила ни единому его слову. И вообще, с чего вдруг он решил излить мне душу? Рассчитывает, что я оценю столь неожиданную откровенность и перейду на его сторону? В таком случае – зря. Пусть даже Тицион сделал немало хорошего для нашего мира, но все равно. Нельзя властвовать вечно. И тем более нельзя использовать для удержания власти те способы, которые использовал он.

Естественно, все эти соображения я предпочла оставить при себе. Иначе опять начнется никому не нужный спор, в котором у каждой стороны будет своя правда.

– Я добился своего. – Тицион горделиво приосанился. – Мое имя отныне и навсегда вписано во все летописи как Нерия, так и остальных планет. Да, признаю, не всегда я действовал справедливо или милосердно. Но всегда мои поступки приносили больше пользы, чем вреда. Пусть не сиюминутной, но в перспективе точно.

И опять я предпочла промолчать. Лишь неопределенно пожала плечами.

– Неужели смерть нескольких человек способно перечеркнуть все то, что я сделал? – спросил Тицион, вновь устремляя взор в неспокойный океан. – Ведь в итоге я спас сотни тысяч, если не миллионы жизней.

Тяжело вздохнул, горестно поджав губы и нахмурившись.

Я мысленно усмехнулась, не особо поверив этому представлению. Хотя стоит признать, что притворялся Тицион превосходно. Так и казалось, что сейчас он пустит скупую мужскую слезу, сетуя на несправедливость.

– Почему вы все это мне говорите? – сухо спросила я.

Тицион вдруг лукаво улыбнулся. Еще раз поболтал ногами и встал, на сей раз гораздо легче и проворнее, чем опускался.

– Вообще-то, я убивал время, – признался он. – Таскать тебя по мирам в полном молчании было бы как-то глупо. К тому же я люблю порассуждать вслух. Как понимаешь, собеседников-то у меня не так-то и много. И не всем можно рассказать столько, сколько я рассказал тебе.

– Чем же я заслужила такую милость? – хмуро поинтересовалась я, заранее понимая, что ответ мне не понравится.

– Тем, что ты скоро погибнешь. – Тицион улыбнулся шире. – Знаешь, откровенность перед обреченным врагом – самая сладкая откровенность в мире. Только ему ты можешь поведать все свои секреты, потому как унесет он их в могилу.

Ну да, как и следовало ожидать. Его величество в своем репертуаре. А ведь мне на какой-то краткий миг показалось, что в нем действительно остались хоть какие-то человеческие эмоции.

– А на самом деле, это путешествие было тщательно продумано, – продолжил Тицион. – Какие эмоции ты при этом ощутила? Удивление, страх, негодование. И ты резко исчезла из нашей реальности. Луциус ведь связан с тобой мысленно. Как думаешь, что он подумал, когда понял, что больше не ощущает тебя в этом мире?

Сдается, я догадываюсь, куда клонит Тицион. И я заранее напряглась.

– Да-да, деточка, он решил, что ты погибла. – Тицион фыркнул от сдерживаемого с трудом смеха. – И начал делать ошибки. Пора возвращаться. Мне доложили, что он требует со мной немедленной встречи.

Тицион знакомо прищелкнул пальцами – и мир вокруг меня задрожал, изменяясь. Хриплое рычание волн сменилось треском колючих искр, окутавших нас. Надежная твердь скалы под ногами вдруг превратилось в подобие мягкого желе, дрожащего от малейшего движения. И через мгновение все исчезло.

– Вашарий, какого демона?!

Тицион раздраженно метался по просторному кабинету, зло кривя тонкие губы. Нет, он не кричал, но от этого было еще страшнее. Его величество говорил тихо, и в его тоне то и дело проскальзывало воистину змеиное шипение.

– Ты сообщил мне, что Луциус требует со мной немедленной встречи, – продолжал бушевать Тицион. – Я был абсолютно уверен, он уже здесь, во дворце! И лишь по этой причине вытащил его жену из другой реальности!

Остановился напротив высокого худощавого мужчины, который словно спал с открытыми глазами, стоя посреди кабинета и глядя прямо перед собой.

Я в свою очередь забилась в самый дальний и темный угол между двумя книжными шкафами, наивно надеясь, что о моем существовании вообще забудут.

Из созданного Тиционом мира мы перенеслись именно сюда. Все то время, пока туман чар не развеялся, мое сердце по ощущениям вообще не билось. Так сильно я боялась, что сейчас стану свидетельницей жестокой расправы над Луциусом.

Когда я увидела Вашария Дахкаша – то не сразу поверила глазам. Принялась взволнованно озираться, чувствуя, как в глубине души нарастает паника, которая тугой удавкой перехватила горло, не давая набрать в легкие воздуха. И лишь после того, как убедилась, что в кабинете больше никого нет, позволила себе тихонько перевести дыхание. После чего бесшумной мышкой отступила подальше, ощутив, как от короля тугой волной повеяло гневом.

– Ну? – повелительно бросил Тицион. – Так и будешь молчать?

– Простите, ваше величество, – спокойно проговорил Вашарий. – Я не думал, что вы поймете меня превратно. Луциус Киас действительно готов с вами встретиться. И чем быстрее – тем лучше.