Когда они вернулись, Смит отвел своих людей подальше от библиотеки. По его знаку коридор забросали гранатами с ОВ[2]. Русский ответил выстрелом из гранатомета, но «тюлени» уже усвоили урок, и на этот раз никто из них не пострадал.

Еще раньше пловец, находившийся на мостике, плотно закрыл за собой все двери. Двое «тюленей» тем временем надели дыхательные аппараты. От отчаяния русский расстреливал из пулемета переборку, но это была не больше, чем агония. Ловушка захлопнулась, и выхода из нее не было.

Затаившись по углам коридора, «тюлени» выжидали удобный момент. Запас кислорода в дыхательных аппаратах позволял им это делать. Через несколько минут пулемет вдруг умолк посреди очереди.

Пять секунд истекли, а выстрелов все не было. Это означало, что у русского наконец закончилась лента. На ее замену требовалось не так много времени, но «тюленям» и этого было вполне достаточно.

Оба пловца синхронно метнулись в клубах газа к двери библиотеки. Пробить переборку из автомата или гранатомета было практически невозможно, так что они ничем не рисковали.

Приблизившись к библиотеке, «тюлени» синхронно вытянули руки и укрепили на двери две небольшие коробочки. После этого они бесшумно метнулись назад.

На одной из коробочек светился таймер. На второй таймера не было, вместо него хищно проблескивал ярко-красный глазок.

Первая коробочка была взрывным устройством направленного действия. Мощность заряда была невелика, поскольку предназначалось взрывное устройство как раз для аккуратного выбивания дверей и других проемов.

На таймере в обратном отсчете мелькали тусклые цифры. Как только на табло высветилось четыре нуля, в коридоре раздался приглушенный хлопок. Сорванная с петель дверь рухнула на палубу в библиотеку.

Вторая коробочка была кассетным взрывным устройством усиленного поражения. Срабатывала она от взрыва первого устройства с небольшим запозданием. Этот адский комплект уже несколько лет входил в экипировку «тюленей» и действовал как часы.

Едва дверь упала на пол библиотеки, грянул второй взрыв. Десятки тысяч пластиковых шариков, составлявших начинку кассет, брызнули во все стороны и в буквальном смысле изрешетили все, что находилось внутри.

Плотность поражения была такова, что все переборки и подволок вмиг покрылись сплошным узором мельчайших точек и из белых стали серо-черными. Тела находившихся в библиотеке людей превратились в кровавое месиво. При всем при этом мощность второго заряда также была сравнительно невелика. Ни сам взрыв, ни пластиковые шарики не могли привести к детонации боеприпасов.

Мгновение спустя по коридору тенями скользнули «тюлени». К библиотеке они приблизились со всеми мерами предосторожности, но это, естественно, было излишним.

Клубы газа уже ворвались в библиотеку и кружились в струях воздуха, вырывающихся из кондиционера. Сквозь дымку «тюлени» осмотрелись и убедились, что с русскими покончено. Пулемет валялся на боку, возле него лежало нечто, напоминавшее горку свежесмолотого фарша.

И сами трупы, и одежду на них посекло шариками до такой степени, что определить, кто есть кто, было невозможно. Библиотека превратилась в братскую могилу неизвестных героев.

Именно об этом и доложили «тюлени» сержанту Смиту, правда, в несколько других выражениях.

– Молодцы, парни! Отличная работа! – обрадовался сержант. – Приступайте к минированию судна!

– Есть, сэр!

Едва Лопухин принялся поливать из пулемета переборку, Костя с ножом бросился в угол. Он неплохо изучил «Азовское море», но в данном случае этого было мало.

Опустившись на колени, он двинулся вдоль стенки, выстукивая палубу рукояткой. Услышав характерный звук, он перехватил нож и принялся снимать панель.

Возиться с ней пришлось довольно долго. Панель наконец подалась, Костя рывком приподнял ее за край и тут же выматерился. Под палубой оказался кабельный канал. Опустив панель на место, Костя смахнул со лба капли пота и двинулся дальше.

Кабельные каналы на судах имеют небольшой просвет. Делается это потому, что при необходимости гибкий кабель легко вытащить и заменить, не вскрывая весь канал. Другое дело трубопроводы.

Если труба лопнет на суше, ее можно просто раскопать. На судах же для ее замены пришлось бы разваливать полнадстройки. Именно поэтому трубопроводные каналы на судах делают полупроходными.

Костя не знал, есть ли вообще под библиотекой какие-то трубопроводы, но в этом заключался их единственный шанс на спасение, и он выстукивал рукояткой почище дятла. Через несколько метров звук снова стал глухим.

Кудинов принялся вскрывать канал с такой горячностью, что едва не сломал нож. На этот раз он возился намного дольше. Панель никак не хотела поддаваться, но в конце концов Костя ее все же сковырнул. Из его груди вырвался торжествующий хрип.

– Что? – быстро оглянулся Лопухин.

– Везет тебе, слов нет! – бросил Костя. – Стреляй, сейчас будем сматываться!

Оглянувшись, он метнулся к армейскому ящику и быстро подтащил его к отверстию. Бросив в канал «АКС», Костя подбежал к Лопухину.

– Давай быстро! Лезь под левую сторону! Там вроде пошире!

Пока олигарх с трудом втискивал свои телеса под палубу, Кудинов негромко матерился и вел огонь из пулемета. Когда Лопухин наконец исчез под палубой, он мгновенно прекратил стрелять и метнулся к отверстию. Перед тем как спуститься, Костя установил один край панели на место, а сверху положил ящик. Спускаться, держа все это хозяйство на весу, было тяжеловато, но Костя справился.

Едва он отпустил руки, панель со стуком встала на место, сверху ее почти целиком прикрыл ящик. Догадаться о том, что только что в этом месте находился лаз, было практически невозможно.

Когда в библиотеке прогремели взрывы, Костя с Лопухиным успели отползти на несколько метров и находились под палубой, в районе коридора правого борта.

Полупроходной трубопроводный канал, по которому Костя с Лопухиным ушли из библиотеки, как нельзя более соответствовал своему названию. Двигаться по нему, в общем-то, можно было, но с огромным трудом.

Первые несколько метров беглецы в горячке одолели довольно быстро. Когда же первоначальный запал иссяк, дела пошли намного хуже. Костя в тесноте и духоте чувствовал себя вполне сносно. Измочаленный же олигарх усилием воли сумел одолеть еще несколько метров, после чего сник окончательно.

– Я умру, Кудинов! Я больше не могу! У меня грыжа открылась! Я отсюда не выберусь! – в отчаянии прошептал он.

– Куда ты, на хрен, денешься? – шепотом ответил Костя.

Переговаривались они через трубы, в кромешной темноте, находясь друг от друга на расстоянии метра.