её. И рискнув, пригнулась и побежала без овцы. К счастью Анна встретила напарницу и её не заметили чудища.

Парень же немного замешкал в стаде. Из центра этого круговорота, который создали овцы, раздавались страшные вопли. Он также хорошо слышал чавканье, с которым твари жевали сочное свежее мясо. Представил, как монстры живьём сдирают мясо с костей и его вырвало. Девушки наблюдали за бедолагой и осторожно подзывали его, махая руками.

Сзади из кустов в этот момент, как ребята и предполагали, выбежали развитые твари. Три зверя выше человеческого роста раза в два. Они, как бегуны-спортсмены, огромными шагами моментально оказались в самом центре круговорота овец.

Вопль поедаемых заживо животных был оглушительным. Стоял хруст от ломания костей зверей, приправленный злостным урчанием тварей. Их спутник, наконец, собрался с духом и повёл свою овцу. Но отбившуюся от стада овечку заметил один здоровяк. И начал шагать в её сторону, распинывая в стороны других овец. В последний момент, когда чудище было критически близко, парень забежал под навес, а его овцу схватил здоровяк и тут же вонзил в неё свои зубы. Из-за черной одежды парень, к счастью, остался незамеченным.

Глава 20

Ребята притаились у стены, наблюдая за здоровяками.

— Давай в дом! — едва слышно прошептал их спутник, и Анна осторожно начала открывать дверь.

Она была напряжена, боялась, чтобы дверь не скрипнула. К счастью этого не случилось. Дверь открылась, и ребята по одному вошли в дом. Парень запер её изнутри.

В маленьком помещении было темно, не было ни единого окна. Внутри пахло деревом и немного сыростью. Зато говорить они уже могли чуть громче.

— Это прихожая. — начал шёпотом объяснять парень. Здесь всегда есть яйца. — указал на еле видный деревянный ящик на скамье, наполненный куриными яйцами. — Предлагаю подождать, когда монстры наедятся и уйдут. Потом можно будет приготовить пищу и помыться. Вода, правда, прохладная, из резервника, но всё же лучше, чем никакая.

— Когда перезагрузка? — спросила Анна.

— Днём в 15:15.

— Хорошо, давайте пока отдохнём.

Ребята тихо вошли в гостиную. Парень начал рассказывать девушкам что-есть-что, как будто привёл их к себе в гости. В полумраке можно было разглядеть две тахты и раскладное кресло, мини-кухню вдоль стены, круглый стол, и целых четыре квадратных окна. Анна и Шарлотта договорились спать по очереди. Первой легла брюнетка.

— А мне не на кого переложить дежурство, поэтому я доверюсь тебе, Анна! — весело заявил парень. — Меня кстати так и зовут — Очкарик! Так что, ты угадала. Но я буду рад, если кто-нибудь из вас даст мне новое имя и станет моей крестной. А то, сами понимаете, кому такое имя может нравиться?

— Для этого тебе нужно заново родиться…

— Не обязательно! Подойдёт и боевое крещение! В нашем первом совместном бою. Я докажу, что…

— Хватит болтать. Ложись уже. — перебила его блондинка.

Анна сидела в кресле напротив окна и ждала, когда движения на улице прекратятся. Твари не ели мех, они сдирали шкуры, бросали их, обсасывали кости. Когда всё стадо было переедено, а земля была полностью укрыта белым одеялом шкур, девушка хорошо разглядела пожирателей. Три больших и шесть чуть поменьше. Их серая шкура переливалась в свете звёзд, заострённые окровавленные зубы блестели. Она также стала свидетелем неприятного зрелища, как одна тварь, стоя на коленях, обсасывала кости и тут же испражнялась.

Примерно два часа спустя твари собрались в кучу и с рыком побежали прочь, оставив вместо себя мёртвую тишину.

Анна расслабилась и погрузилась в размышления. Снова вспомнила Доброго, Ментора, Командира, Серого… В общем всех, кто был к ней добр здесь. Кто помог во всём разобраться, выжить. «Они, наверное, даже не догадываются, что благодаря им я освободила человека из рабства…» — с лёгкой улыбкой думала девушка, — «Интересно, где они сейчас? Чем занимаются? Вспоминают ли про меня, или уже забыли, как что-то несущественное. Неважно. Я бы всё равно очень хотела с ними встретиться, со всеми. Особенно с Добрым!» — не выдержала, и пустила слёзы.

Сейчас она уже понимает, насколько ценны здесь просто знания, и тем более, умения. Понимает, что без Шарлотты уже была бы съедена странными монстрами. И без этого Очкарика умерла бы от кровопотери. Ей стало жутко от мысли, что в этом Улье она, как единица — слаба. Вспомнила про свой странный дар, и непонятную связь с Шарлоттой.

От всех этих мыслей голова кипела. И вдруг, её за плечо начала дёргать брюнетка. Оказывается, Анна незаметно уснула. За окном уже было светло.

— Сейчас 6 утра. Я выспалась, иди и ты поспи.

Их товарищ крепко спал с открытым ртом и даже не собирался просыпаться. Анна легла на тахту Шарлотты и погрузилась в сон.

Проснулась от запаха жареного мяса. Затем услышала весёлую брюнетку и Очкарика. Они что-то делали на кухне и веселились, тихо, стараясь не разбудить напарницу. Светило уже пробивало лучами комнату, грея её одеяло. Это утро напомнило ей утро своего детства. Внезапно её окутала ностальгия. Анна заулыбалась.

— Что у вас тут? — блондинка тихо подошла к ребятам сзади.

— О, Анна! — обрадовалась Шарлотта. — Смотри, бекон! Я жарю нам яичницу с беконом, представляешь!? Я яиц не ела целую вечность, а бекон и подавно!

— Вау! А я никогда не ела бекон. — засмущалась девушка.

— Так! — заговорил Очкарик. — На втором этаже видимо девочка подросток живёт. Там, в комнате, много девчачьих вещей! Ты стройная, думаю, подберёшь себе что-нибудь. Там же ванна, можешь воспользоваться.

— Я предлагаю сначала покушать! — радостно заявила Шарлотта, составляя тарелки на стол. — Потом ты пойдёшь мыться. Я уже помылась и переоделась.

— Да, нет… Ты что… От меня воняет блевотиной и тухлой кровью. Я, пожалуй, переоденусь сначала.

— Можешь не торопиться. — сказал Очкарик. — У нас три часа ещё есть.

Анна нашла комнату юной девушки, подобрала себе одежду. Пошла в ванну. В таком ужасном состоянии её тело ещё никогда не было. На лице, спине, руках и ногах, тройным слоем засохла кровь. Причём, не только её. Там и кровь чудища с пустынного кластера, кровь неизвестных чудищ на заводе, кровь зомбака в поле, кровь негодяев, которые хотели ими воспользоваться, кровь Очкарика, которой он случайно её обрызгал. Такой грязной и зловонной она не была никогда.

У Анны опускались руки. Она стояла полностью голой у зеркала в ванной и думала, что если сейчас помоется, то снова попадёт в какую-то передрягу и всё вернётся на круги своя. Заметила, как теряет надежду и жажду жизни. Будто, абсолютно всё в этом Улье уже не