имеет смысл. Всё бесполезно… Даже мыться.

Спустя минуты услышала смех Шарлотты и Очкарика внизу. Отвлеклась. Взяла себя руки и пошла под прохладный душ. Неожиданно в ванной заметила, как по ногам стекает красная струя. Испугалась.

Отмылась, вышла и начала судорожно рыскать по шкафам в поисках средств личной гигиены для женщин. Нашла только две прокладки. Сделала всё, что нужно, оделась и вышла. Не стала говорить напарникам о своей "неожиданности".

Анна наслаждалась запахом свежеприготовленной еды, своим вкусным живцом, который, к сожалению, заканчивался и смехом соратников. Будто только в эти минуты она по-настоящему была жива.

Но, хорошего понемногу. Близилось время перезагрузки.

— Как мы пойдём дальше? — она начала расспрашивать Очкарика.

— Варианта два! Если вы умеете водить, то можем поехать на Джипе, он стоит за домом. Или можем пойти пешком, но это будет дольше.

— Я не умею водить! — заявила Анна.

— Я могу! — крикнула Шарлотта.

— Там механика…

— Да?! Круто! Я могу!

— Оружие здесь есть? — блондинка продолжила допрос.

— Да, два ружья в сарае. Но я стрелять не умею и не хочу.

— Придётся! Если хоч…

Девушка не успела договорить, как услышала звук мотора, доносящийся с улицы! Девушки притихли и вопросительно посмотрели на парня.

— О, совсем забыл! — заявил Очкарик. — Эти ребята каждый день сюда приезжают.

Анна напряглась и достала нож.

— Я тебя сейчас зарежу, сволочь!

— Не трать силы! Я регенерат! Восстановлюсь! Хватит мне угрожать… Сейчас я решаю вашу судьбу… — под столом он блеснул маленьким пистолетом, который украл у девушек, и направлял его на Шарлотту.

Брюнетка остолбенела.

— У нас есть две минуты прежде, чем они войдут в дверь. — Очкарик говорил быстро с безразличным выражением лица. — Я стрелять не умею, но на спусковой крючок нажать смогу, вроде, ничего хитрого. Вы сделаете для меня то, что я попрошу, когда доберёмся до одного места. Вам будет не сложно, я видел, какие вы хладнокровные. Но меня в этой истории быть не должно. Хорошее дело сделаете, не расстраивайтесь. Либо… — кивнул головой в сторону окна. — Их в машине пятеро…

— По рукам! — Анна моментально дала ответ.

— Анна! — смутилась Шарлотта.

Та ей подмигнула.

Очкарик подорвался и побежал в коридор. Там под лестницей была маленькая дверь в чулан. Он быстро проломил в нём полки, чтобы девушки смогли туда залезть. Запер дверь, и начал прятать вещи девушек в кухонные шкафы.

Центральная входная дверь открылась и в комнату вошли три здоровых мужика.

— Ну, здорова! — подошел один здоровяк к Очкарику, а тот прикинулся, что моет посуду.

— Ой, вы сегодня рано! — вытер руки и ответил на рукопожатие.

— Чем это пахнет, шампунем?! Я знал, что в тебе что-то не так, Очкарик! Небось, и платья женские носишь, пока никто не видит! — все трое засмеялись.

Тот ни капельки не смутился, лишь ехидно улыбнулся.

— Ну, конечно. Вы всегда обо мне плохо думаете.

— Где те два недоумка?

— Сутра ушли на реку рыбу ловить.

— Ясно! Ну, давай, выкладывай! Сколько вчера набрали? — все трое уселись за столом, как в ресторане.

Очкарик начал копошиться в своём рюкзаке, и из тайника достал пластиковый пакет примерно с десятком жемчужин. Затем взял рюкзаки убитых, которые прихватили девушки, и, также из потайных карманов достал по мешку с жемчугом.

— Ну, нормально, нормально! Молодцы! — здоровяк достал из своего кармана тканевый мешок и начал отсчитывать горох и спораны, подозрительно смотря на парня. — Не заныкал чего, не?!

— Ну, что вы! Как я могу?! — оправдался парень.

— Смотри мне… Сейчас Усача ждать не будем, но завтра он тебя проверит! — пригрозил указательным пальцем. — Слышал, Пышного разгромили?

— Да вы что?! Нет, не слышал.

— Да… Наши уже проверили. Говорят, там «железные» замешаны. Нашли следы от их машин на месте лагеря. Возможно они не причём, они ведь не воюют ни с кем. Но то, что могут что-то знать — это точно.

— Может это была одна из их угнанных машин?

— Может быть… Нужно всё проверять. Кто вообще мог осмелиться пойти на Пышного?

— Может тот, кто ничего о нём не знал?

— Или тот, кто знал о нём всё… Ну, да ладно, история тёмная. И его самого нигде не нашли. Не исключено, что он где-нибудь «перезагрузился» уже. — заулыбался здоровяк. — Покормишь?!

— Конечно! Вам также по семь яиц?

— Бекон не испортился?

— Нет, ещё хороший…

— Давай по три полосы!

Очкарик накормил здоровяков.

— Ой, чуть не забыл! — здоровяк подтолкнул к Очкарику своего бойца. — Ему надо ногу подлатать! Я нечаянно в него выстрелил, и быстро понял, что не могу без него работать.

Раненый жалобно смотрел на Очкарика и на своего командира. Регенерат быстро сделал свою работу. Бандиты распрощались и ушли.

Когда машины уехали, парень пошёл освобождать девушек.

Глава 21

Анна вышла из чулана и гневно заговорила:

— Мирный, значит!? Прикинулся мирным валенком?! Хорошо… Это развязывает нам руки, понял! Будь готов, что и мы тебя подставить сможем!

— Всегда готов!

— А ты всегда держи при себе хотя бы нож! — гневно шептала она напарнице.

Та поникла.

— Прошу меня извинить, дамы. Думать пришлось быстро. Давайте я вам всё объясню.

Анна не стала слушать обидчика и побежала в сарай за ружьями, но парень остановил её.

— Их там нет! Не трать время, лучше выслушай меня!

— Нет… Сейчас я хочу не слушать тебя, а убить! — разозлилась девушка.

— Мы заключили сделку!

— Да мне насрать! — резко поднесла к его лицу нож.

— Убьёшь меня — не дойдёте до «Седьмого неба». Вас похитят муры, продадут на органы. А перед этим всей толпой воспользуются вашими телами. Или зараженные вас сожрут. Как я успел заметить, вы — не вечные… — едва заметно улыбался. — Или внешники вас заберут к себе на опыты.

— Тебе ли не всё равно?!

— Я такой же пленник как и вы… И вот, наконец, получил шанс обрести свободу. Из таких компаний, как банда Пышного, как мои «ГоловоРезы» почти невозможно выбраться без последствий. Беглецов обычно находят и показательно казнят. Для них это — дело принципа. А когда работаешь с ними слишком долго — теряешь в себе то, что было раньше. Становишься совсем другим человеком. Я не знал ни одного порядочного, кто оказался в такой компании против своей воли, и остался прежним. Я уже и сам не тот, кем был. Жажда жизни душит! Так что, и у вас и у меня, дороги назад уже нет. Дело сделано. Мы в одной упряжке.

— Да хрен тебе! Я не хочу ничего слушать… Сейчас я пощажу тебя, и мы разбежимся в разные стороны, ясно?!

— Ты такая надменная…