подножке кренился на бок мотоцикл с коляской; на расстеленном цветастом покрывале живописно смотрелась объемная корзинка с едой: овощами, фруктами, сыром. Оттуда же выглядывала бутылка вина.

– Простите, – окликнула Рита художника. – Вы говорите по-английски?

Тот обернулся, нахмурился. Мгновение назад он был весь в себе, несомненно, решал творческие задачи. Перспектива, цветовая гамма, настроение и так далее. Даже не услышал мотор автомобиля. От одного вида молодого человека у Риты мурашки побежали по телу. Смуглый, с темными бровями, резко очерченным ртом, прямым, как у античных героев и богов, классическим носом. Его длинные темные волосы были перехвачены шнурком. Плечи широкие, как у спортсмена-пловца, майка-безрукавка только подчеркивала его стать.

«Господи, – подумала Рита, – как же он красив… Мужчина не может и не должен быть таким красивым. Тут какой-то подвох. Он же как модель с обложки журнала, где все мужики – голубые…»

– Да, я говорю по-английски, – сообразив, что перед ним, скорее всего, туристка, доброжелательно кивнул художник и приветливо улыбнулся. – Вы заблудились?

Она подошла ближе. Молодой человек, помимо атлетического телосложения, оказался еще и очень высоким – она едва доходила ему до плеча.

– Вот именно, – очарованная его внешностью, ответила Рита, – я заблудилась…

Только теперь молодой художник увидел в отдалении на дороге машину и корчившегося у нее старика.

– Там ваш отец? – кивнул он.

– Не совсем, – лукаво улыбнулась Рита. – Скажем так, мой начальник. И спутник в этой поездке.

– Ясно. Откуда вы?

– Из России.

– О-о, – кивнул молодой художник. – Россия… Как вас зовут?

– Рита. Полное имя – Маргарита.

Он просиял:

– Это греческое имя. Маргаритос означает «жемчужина».

– Я знаю, – кивнула она. – А вас?

– Адонис, – все так же приветливо улыбнулся он.

«Лучшего имени не придумаешь, – подумала Рита. – Только бы не голубой…»

– Мне очень приятно, Адонис.

– И мне, Рита. Так куда вы держите путь?

– В городок Мелисса. В его предместье.

– Я знаю этот город, – сказал художник. – Это еще пятьдесят миль вдоль берега, приблизительно, конечно, затем двадцать по левой дороге. – Он говорил и указывал путь рукой.

«И руки у него загляденье, – думала Рита. – Как у античного бога…»

– А вы людей рисуете? – вдруг спросила она. – Или только море?

– Конечно, – кивнул Адонис. – Просто море я люблю больше. Из вас получилась бы прекрасная модель.

Рита с улыбкой кивнула:

– Мне об этом уже говорили и не раз.

Как же ей хотелось напроситься на портрет!

– Кто вы по профессии? – спросил он.

– Я – журналистка. Меня волнует все новое. Объезжу Кипр, а потом напишу о нем ряд статей.

– Было бы интересно прочитать, – кивнул он. – Я живу в городке Каронта, он в горах, в ста милях отсюда. Там есть старинный женский монастырь Святой Магдалины, ему полторы тысячи лет. Вам надо посетить его.

Лицо Риты вспыхнуло, глаза заблестели. Так случалось, когда она волновалась очень сильно.

– А вы станете моим экскурсоводом?

Тот же блеск промелькнул и в глазах художника.

– С огромным удовольствием. А вы станете моей моделью? Я просто обязан написать ваш портрет…

Он будто читал ее мысли!

– Легко, – ответила она.

– Я рад, очень рад.

Рита обернулась, не топает ли сюда ее скрюченный ревнивый спутник, но тот смирно стоял около машины. Она помахала ему, Вершинин тоже ответил ей взмахом руки и вновь прилег на капот, но, кажется, глаз с нее не сводил. Повернувшись спиной к своему нервному соглядатаю, она достала из кармана рубашки телефон.

– Мы живем в отеле «Афродита», это довольно далеко отсюда. Скажите мне ваш телефон, Адонис. Как смогу, сразу позвоню вам. И мы пересечемся.

– Отлично, – оживленно кивнул художник и назвал номер.

Рита быстро забила его в память.

– Я позвоню вам завтра вечером, Адонис, – уточнила она.

– Я буду ждать.

– А картина ваша замечательная. Хоть и не дописана пока. В ней есть самое главное – настроение.

– Спасибо вам, Рита, – благодарно ответил он.

Через минуту она возвращалась к машине. Как же ловко она схитрила! Едва увидев художника на берегу, она предусмотрительно переложила телефон из сумки в карман рубашки. Рита чувствовала, что все будет именно так. Не сомневалась. Могла жизнью поклясться. И вот оно – случилось.

– Знание английского мне помогло, – сказала она Вершинину. – И художник оказался хоть и грек, но образованный. Так что зря ты на них гнал волну.

– Слава богу, – ответил Вершинин. – Веди сама. Я, как ты и сказала, полежу на заднем сиденье.

Они катили по трассе вдоль берега. Рита счастливо улыбалась, стараясь не выдать себя. Это же надо! Она думала об Онасисе, но вместо него встретила прекрасного Адониса.

Грек-художник не ошибся, и до места они добрались без приключений. Хозяин восхищенно разглядывал спутницу своего товарища. Впрочем, как и его довольно молодая жена. Риту очаровала белая двухэтажная вилла на берегу залива. Она пила вино и улыбалась своим мыслям. А они были простыми и ясными: вот бы жить в таком белом особняке с прекрасным Адонисом, заниматься с ним любовью по пять раз на дню, нежиться в огромной постели, купаться в заливе, смотреть на звезды… Обрести счастье.

– Милая, а ты заметно повеселела, – на веранде сказал довольный и немного поддатый Вершинин. – Поездка-то вышла на славу.

– Ага, – кивнула она, притянула его за шею, поцеловала в губы. – Спасибо тебе, дорогой.

Она уже догадывалась, что ей в ближайшие дни придется лгать и очень много. Главное – найти предлог и встретиться с Адонисом.

2

Фортуна явно колебалась, на чьей стороне ей выступить – Риты или Вершинина. Льву Витальевичу нездоровилось: по-прежнему болел кишечник, томительно ныл желудок. Он то и дело скрывался в туалете и возвращался с таким лицом, будто его там мучили. И спина тоже давала о себе знать. Одним словом, он расклеился. Стало ясно, что им придется задержаться в гостях. Рите приходилось выдавать себя за любящую и заботливую подругу, что она и делала с должным искусством. Но мыслями она находилась очень далеко от своего престарелого любовника. Вечером следующего дня, оставив хворающего Льва Витальевича на вилле, Рита гуляла вдоль берега залива, смотрела на темное море, пронзительно светлый диск луны, слушала звуки прилива.

Наконец она достала телефон, нашла номер и с трепетом нажала на кнопку вызова. После второго же гудка трубка ожила – несомненно, ее звонка ждали. «Да?» – спросили там. «Добрый вечер, Адонис, это Рита. Звоню, как и обещала». Шум близкого прилива немного сбивал звуки. «Добрый вечер, – ответили ей. – Как вы? У вас все хорошо?» – «За исключением того, что мой шеф и редактор заболел. Его подвела местная кухня. Теперь страдает». – «Сожалею». – «Я сейчас не могу