оставалась скрытой. Джулио Чезаре всегда сторонился привычной для их семейств стратегии, отказываясь скупать землю, использовать владение недвижимостью в качестве самой надежной гарантии престижа на местном уровне, которую можно было передавать по наследству как материальный символ успеха. Поэтому у нотаблей Сантены имелось еще больше оснований выступить против Джован Баттисты. Самыми богатыми и уважаемыми среди них были Тезио. Бартоломео, глава семьи в последнем поколении, участвовал в выдвижении обвинений против Джован Баттисты, а за пятьдесят лет до этого Джованни Антонио, его дед, подписал вместе с другими письмо к подеста Кьери. Как следствие, нам стоит изучить историю этого семейства, которое во многих отношениях является показательным для всей группы, с точки зрения экономической и социальной стратегии. Впрочем, история Тезио особенно репрезентативна, поскольку многие горизонтальные связи соединяют его с другими нотаблями Сантены и окружающих городков: с Романо, Раццетто, Кастанья и Негро.

2. И вновь, как и в случае с издольщиками, стратегия Тезио и нотаблей в целом — это коллективная стратегия, относящаяся к целой семейной ветви, а не к отдельным супружеским парам, хотя в финансовых документах они фигурируют по отдельности, если речь идет об их местожительстве или имуществе. Формально разделенные, они координируют свое поведение и вырабатывают общую политику завоевания престижа. Это позволяло действовать в обществе с помощью клина, образованного иерархией ядер и индивидов, выстраивающейся в пирамиду. Все ресурсы при этом работали на единую стратегию, которая выдвигает на первый план одну супружескую группу или, чаще, одного индивида, а от него ресурсы, престиж и безопасность распространяются в обратном направлении на все ядра, образующие ветвь. Эта модель характерна не только для рассматриваемой группы: мы видели, что сходная политика установления родственных связей была чрезвычайно распространена среди крестьянских семей, а также семей горожан, и, разумеется, не только в данном сообществе. Она предусматривает скрытое неравенство внутри схемы юридического паритета при передаче имущества, когда упор делался на одного из братьев, который при теоретически идентичных условиях распределения материальных благ становится уважаемым нотаблем, вокруг которого все остальные члены семьи образуют фактическую иерархию, кроющуюся за правовым равенством.

Семья Тезио

Анализ сетевых связей, концентрирующихся вокруг одного индивида, или, как в данном случае, анализ всего блока родственников рисуют гораздо более сложную картину, чем та, которую предлагает нам типология формальных структур, не учитывающая отношений каждого ядра с внешней средой. В самом деле, если бы мы рассматривали потомков Джованни Антонио Тезио по отдельности, то не заметили бы многие подробности, в частности любопытное чередование деятельности отцов и сыновей, которое приобретает полный смысл, когда мы рассматриваем роль и позицию каждого человека в рамках общей семейной политики.

Ветвь состоит из четверых детей (трое сыновей и одна дочь) Джованни Антонио. Когда Тезио появляются на горизонте, в 1673 г. (я заводил карточки начиная с 1670‐х гг.), дочь, имя которой неизвестно, вышла замуж за врача Джан Джакомо Кастанью родом из Камбьяно, располагавшего большим богатством и престижем, которые теперь распространялись и на Сантену — в том числе потому, что его дядя, Джованни Франческо, стал в 1631 г. приходским священником и оставался в должности до своей смерти в 1659 г. Из трех сыновей Джованни Антонио Тезио Франческо, старший, аптекарь, к этому времени уже умер, оставив четырех сыновей и одну дочь. Маттео, второй сын, переселился в Вилластеллоне, где он имел собственность и торговал зерном; там он и умер между 1668 и 1674 гг.; у него был один сын и одна дочь. Томмазо, третий сын, был еще жив и скончался в 1689 г., имея сына и трех дочерей; у него было довольно большое имущество, свыше 8 джорнат земли, дом с садом и огородом, он торговал зерном и носил фамилию Бадон. Как видим, несмотря на существенную отрывочность данных, уже это поколение семьи (связи которого нам до конца не известны) имело в своем распоряжении некоторое количество земли, практиковало профессию аптекаря, коммерцию, а благодаря браку с семьей Кастанья оказалось включено в богатый и влиятельный круг медиков. Занятия семьи дифференцированы; ее стратегия, как мы увидим, основывается на передаче и умножении земельных площадей, профессиональных навыков и имеющихся связей.

Следующее поколение просматривается более четко, поскольку оно действует в разгар изучаемого периода, для которого имеется больше данных.

Вот чем занимались дети аптекаря Франческо: старший, Карло Томмазо, родившийся в 1631 г., посвятил себя земледелию; второй, рожденный в 1634‐м, стал священником, — преподобный дон Джованни Амедео; третий, синьор Джованни Антонио, был хирургом, а четвертый, Джованни Баттиста, торговал зерном и владел недвижимостью. Ремесло аптекаря унаследовал племянник, которого также звали Джованни Антонио, это был сын Томмазо, обрабатывавшего принадлежавшие семье земли. Сын Маттео, Томмазо, отошел от семейной политики, после того как отец перебрался в Вилластеллоне и породнился с родом Романо, богатейшими торговцами кожей, собственниками и издольщиками в Сантене и Вилластеллоне, ответвление которого, занимавшееся коммерцией, позднее переселилось в Кьери. Как видим уже здесь, направления деятельности сохраняются и расширяются в рамках всего родственного блока, но передача эстафеты происходит не столько от отца к сыну, сколько от дяди к племяннику, в зависимости от наиболее подходящего возраста, этапа жизненного цикла и условий наследования.

Следует упомянуть и о родственных альянсах: ответвление Томмазо стало в некотором смысле ответственным за закрепление уже довольно тесного родства с Раццетто, другими местными нотаблями, которые также были собственниками, врачами и духовными лицами; из этой семьи происходила жена Франческо. Маддалена вышла замуж за мессера Агостино Раццетто, самого главного представителя семейства, но брак продлился недолго из‐за ее смерти. Новым подтверждением союза стала женитьба родственников третьей степени, аптекаря Джованни Антонио с Джованной Марией Раццетто в 1701 г.[151]

В новом поколении наиболее сильные позиции удерживал преподобный Джованни Амедео, который управлял бенефицием, связанным с одной из капелл Бенсо, но ему не удалось стать приходским священником вместо Джован Баттисты Кьезы (если допустить, что он претендовал на эту должность).

При обращениях за нотариальной регистрацией в большинстве случаев частых покупок и единичных продаж именно Джованни Амедео доверялось представлять всю семью. У него, естественно, не было прямых наследников, и целью приобретения земли являлось усиление всего куста в целом, также с учетом того, что собственность священника было легче избавить от уплаты феодальных и коммунальных сборов. С 1673 по 1693 г. он приобрел или получил по обмену, единолично или вместе с родными и двоюродными братьями, согласно пятидесяти контрактам, 27,28 джорнаты земли и 5 домов, а продал 10 джорнат и 5 домов, истратив 3869,13 лиры против 1880,10 полученных. Похоже, что его оборот долговых обязательств, в отличие от других