Галочка бросилась в проем и замерла, совсем не ожидая, что первым, кого она увидит в моей квартире, окажется серьезный мужчина в милицейской форме, к тому же угрожающе направляющий на нее какой-то предмет. Но сам Серегин, опознав в посетительнице мою подругу, схватил ее за руку, втянул в квартиру и, убедившись, что на лестничной клетке не скрываются преступники, взявшие Галочку в заложники, захлопнул дверь.

Оказавшись в моих объятиях, Галочка вдруг начала всхлипывать, что-то бормотать и ежесекундно покрывать мое лицо поцелуями. Мне даже стало не по себе от такого бурного проявления чувств, но ни Серегин, ни девочки не собирались оставить нас одних, ожидая объяснений причин поведения девушки.

И Галочка, вдоволь наплакавшись у меня на плече, наконец пришла в себя и сообщила новости, которые она услышала по городскому радио. Оказалось, что буквально двадцать пять минут назад передали, что в Северо-Восточном районе неизвестным, одетым в лопнувшую кое-где по швам темную куртку, было совершено разбойное нападение на продуктовый павильон. Преступник, не обращая внимания на присутствие продавщицы, перелез через прилавок и стал набирать продукты. Служащие павильона, включая не побоявшегося вступиться за сохранность ассортимента охранника, получили увечья различной степени тяжести. Были приведены приметы грабителя: высокий рост, крепкое телосложение, наличие на лице густой бурой щетины, на глазах желтые контактные линзы. Далее корреспондент поведала, что продавщице на какой-то короткий миг показалось, что его рука, сгребающая деньги, вместо ногтей заканчивалась длинными когтями. Галя сказала, что в завершение сообщения осторожный голос попросил всех слушателей, располагающих сведениями о местонахождении этого человека, позвонить по какому-то городскому номеру, который она не запомнила, или же по телефону «02».

Услышав все это, Галина, невзирая на недовольство Евгения Алексеевича, сразу же бросила полировать ногти и помчалась ко мне, почему-то уверенная, что Грегору уже удалось меня разыскать, и когда она войдет в квартиру, то увидит только мое бездыханное тело, распростертое на полу. И чем больше проходило времени с того момента, как она услышала новость, тем все больше подробностей появлялось у нее перед глазами. Вместо того чтобы взять себя в руки, Галя все сильнее изводила себя, представляя, что, возможно, мстительный оборотень и не убил меня сразу, а оставил умирать, предварительно сломав мне позвоночник, чтобы я не мог дотянуться до телефона. А для усиления моих страданий бесчеловечный футболист забрал с собой девчонок, чтобы кроме физической боли я еще мучился и от неопределенности их судьбы. Я, честно говоря, вздрогнул, услышав сценарий моей погибели, родившийся в явно нездоровой Галочкиной голове. Хотелось надеяться, что у Грегора фантазия поскромнее и в случае чего он меня просто разделит на парочку неравных частей и на этом успокоится.

Итак, Галя просто пулей выскочила из здания фирмы и поймала частника, который, подсадив молодую и очень красивую девушку, голосующую на улице, вблизи взглянул на паническое выражение ее лица и, позабыв заготовленные фразы, располагающие к знакомству, надавил на педаль газа. Подрулив к дому, он попытался даже выскочить из машины, чтобы успеть открыть дверцу своей пассажирке, но она, оставив на сиденье плату за проезд и более чем щедрые чаевые, уже ринулась в подъезд.

Выслушав Галин рассказ, майор, пользуясь авторитетом власть имущего, обязал девчонок накормить, напоить и, главное, успокоить девушку, встал из-за стола, кивнул мне, предлагая продолжить разговор в обстановке, исключающей присутствие заполнивших мою квартиру представителей прекрасной половины человечества и чертяжества.

Мы проводили дам на кухню, а сами прошли в гостиную, где Серегин, живо устроившись на диване, задал вопрос, ответа на который я сам ждал от него:

— Ну и что будем делать, Александр Игнатьевич?

Конечно, я понимал, что мои предложения в любом случае не будут являться истиной в последней инстанции, тем не менее я озвучил единственный видимый мною вариант решения проблемы:

— Ловить.

— Отлично! — почему-то обрадовался Серегин, от которого я, честно говоря, ожидал другой реакции.

А милиционер продолжил:

— Александр Игнатьевич, раз уж нам вместе предстоит на деле доказать, что мужики в наше эмансипированное время еще на что-то годны, давай перейдем на «ты».

— Лады, — ответил я и пожал Серегину руку в знак согласия, при этом оценивая тот минимальный период времени, когда я смогу обращаться к майору, как к старому приятелю.

Но, учитывая сложившиеся обстоятельства, я был бы полезен Дмитрию Константиновичу в качестве полноценного напарника вместо немощного гражданина, которому «выпала честь» оказаться объектом программы защиты свидетелей.

— Так вот, Сань, на территории Школы некоторые считают, что все как-нибудь рассосется, но лично я в это не верю.

Я посмотрел на майора и убедился, что Серегин действительно не верит, что Грегор, вместо того чтобы достичь своей цели довести меня до могилы, рассосется, в смысле растает, словно утренний туман. Майор выдержал мой взгляд, доказывая свою позицию в этом вопросе. И весь его вид утверждал, что, невзирая на грозящую ему лично опасность, он готов на любые действия, доказывающие, что начальник отдела по борьбе с преступностью Российского филиала Европейской Школы магии действительно является таковым.

— Так вот, Александр Игнатьевич, осталось сообразить, что нам делать, чтобы поймать Грегора. — Осознав, что его речь недостаточно патетична для такого судьбоносного момента, Серегин неуклюже добавил: — Оборотня, возомнившего себя центром Вселенной.

Честно говоря, я не думал, что в поступках Торпеды Грегора имеются наполеоновские стремления. Уничтожить одного куратора — это тебе не завоевать весь мир. И кстати, тут действия Грегора не вызывали сомнений в его психическом здоровье. По сравнению с Александром Великим, Чингисханом и Гитлером он имел ничтожно скромную цель — всего лишь стереть с лица земли скромного тридцатидвухлетнего гражданина Российской Федерации, насолившего ему во время футбольного матча.

Не собираясь озвучивать эту мысль, я посмотрел на воодушевленного милиционера, ожидая услышать от него конкретный план поимки футболиста, но майор не спешил вытянуть из-за пазухи сложенный в несколько раз ватманский лист с нанесенными на нем расположениями наших и вражеских частей, зубчатыми полукружиями укреплений, складками местности с укрытыми в них резервными частями и могучими стрелками красного цвета (красный цвет — это наш), указывающими на сжавшегося в черный кружочек противника. Нет, ни кружочка, ни стрелок, ни даже ватманского листа я так и не увидел, только Серегин, сообразив, что для удачного завершения операции одного желания все-таки маловато, несколько погрустнел. Мне тоже захотелось воспользоваться народной мудростью «утро вечера мудренее», но следом пришло и другое изречение: «Промедление смерти подобно». Я вздохнул.

С минуту мы сидели в молчании, пока с кухни не прибежали девочки. Не успели они угнездиться вдвоем на свободном кресле, как вслед за ними явилась Галочка с тарелкой в руках. Судя по ее аппетиту, с которым она даже на ходу орудовала вилкой, она перестала переживать за мою жизнь и теперь жаждала не пропустить начало нового опасного приключения. Девочки с неодобрением посмотрели на упавшие с тарелки на пол крошки и задали нам интересующий и нас самих вопрос: