Еще кабальеро поделился с доном Луисом и своими сомнениями на сей счет:

— Еще немного и Смитчел расколется, — заявил Мануэль. — Пора решать, как с ним быть дальше?

Дон Луис, однако, выслушал столь кардинальную версию подручного довольно сдержанно.

— Пусть теперь оправдывается, болтун, как хочет, но веры Джерри все равно уже быть не может, — изрек затем владелец «Грузовых перевозок Грасса». — И как тут поступить, не мне давать советы такому головорезу, как ты, сеньор Грилан.

Жесткое решение, однако, уже обретало осязаемость гораздо раньше вызова сержанта в окружную прокуратуру:

— Слишком много знал он из того, что нужно было держать в строгой тайне.

Когда же Джерри вызвали во Дворец правосудия, дону Луису лишь осталось огласить приговор продажному сержанту:

— Как ни говори, а он сегодня — единственное слабое звено в истории с похищением сестры губернатора.

Организаторам этого преступления ли не знать:

— Только один Джерри Смитчел может навести на след людей дона Дуиса, участвовавших в операции по задержанию в городе Фрэнка Оверли до его отлета в Париж.

— Да и эту, как ее там, Дайзи Кроуфорд, уже доставили по назначению? — к месту, вспомнил дон Луис.

— В лучшем виде, — доложил Грилан. — Скоро от нее ничего не останется.

Про клинику профессора лериха они вслух не пока не упоминали, однако она продолжала оставаться значимым элементом в финансовой цепи бизнеса мистера Грасса.

И вот теперь пора было прояснить ситуацию и на счет её.

— Перед тем, как возобновить свою работу, доктор Лерих попросил нас там у него покопаться, — с довольным видом поведал Грилан. — И правильно сделал.

Специалисты корпорации, привлеченные к специальной зачистке помещений, установили, что после ухода полиции, целый ряд кабинетов и операционных оказались буквально нашпигованными подслушивающими устройствами — микрофонами и телекамерами.

— Вывезли из нашей клиники этого добра чуть ли не целый грузовик, — отрапортовал Грилан.

— Охотно верю. В моем кабинете та же картина была, — согласился дон Луис. — Пришлось немало потрудиться чистильщикам, когда мы все тут вновь вернулись за работу…

Действительно, тот последний шаг Центрального Федерального Бюро в неудачной попытке разоблачить наркомафию, провалился с потрохами и оказался в корне пресеченным собственной службой безопасности концерна «Грузовые перевозки Грасса».

Особенно же постарались специалисты дона Луиса в поиске «жучков», снятых в самом «сердце» теневой империи дона Луиса:

— В его апартаментах и в особых отделениях исследовательской клиники доктора Лериха.

Напрасно полагал мистер Бредли:

— Уцелей даже немного «жучков», из, запрятанной там, электронной аппаратуры, тогда удастся все же добраться до мафии.

К сожалению, его надежды не сбылись.

И снова на всех тридцати этажах небоскреба, где хозяйничал доктор Лерих, принялись за старое.

— Так говоришь, наша красотка Дайзи уже на своём месте? — переспросил дон Луис.

Набирая при этом одним пальцем номер своего мобильного телефона, о котором знали только избранные.

Ответ последовал незамедлительно.

— Точно так, — отрапортовал кабальеро Грилан. — Лично передал из рук в руки.

Тут как раз и связь заработала.

— Привет док! — фамильярно поприветствовал дон Луис того, кто на другом конце канала связи, взял трубку. — Когда начнешь заниматься с нашей милой девочкой?

— Могу в любое время, — бодро донеслось со стороны хирурга. — У нас уже все готово к операции.

Видимо, свободное время у Лериха сейчас имелось, поскольку он не ограничивался односложными высказываниями в телефонной беседе с боссом.

— Да и она сама получила всё то, что необходимо ей как донору, — услышали оба и дон Луис, и его ближайший помощник по грязным делам. — Находится под действием специальных препаратов.

И конкретизировал обстановку:

— Присылайте пациента.

— Вечером будет на месте! — обнадежил его влиятельный собеседник. — Операцию по пересадке донорского органа, следует провести, как можно скорее.

Довольный вид дона Луиса при этих словах, наглядно подтвердил Мануэлю Грилану, который лично присутствовал при этом разговоре, что волновать не стоит:

— Дело идет как по маслу.

Да и сам подручный хозяина «Грузовых переволок Грасса» понимал, что, Дайзи Кроуфорд, которую доставил он из Парижа:

— Не простой донор.

Не такая «особь» предназначенная, как другие, на заклание, каких успел повидать кабальеро во множестве.

— Их-то, таких, и прежде сотнями ежегодно доставляли в клинику к доктору Лериху — еще и большому специалисту в области пересадки органов.

Однако если другие операции тоже велись я обход закона, но проходили в обычном режиме, без всякого «тумана», то это хирургическое вмешательство почему-то было обставлено, как никогда тщательно и с особой секретностью.

— Тебе, Мануэль, еще одно важное задание, — помрачнел дон Луис в предчувствии возможного провала своего любимчика. — И от выполнения его зависит кое-что большее, чем просто твоя никчемная жизнь.

— Выполню всё, что угодно, босс!

И мистер Грасс раскрыл перед ним свои карты:

— После того, как ночью выпотрошат эту красотку Дайзи, труп ее уничтожишь, чтобы и следа не осталось!

Откинувшись и высокую спинку своего любимого кожаного кресла, дон Луис в упор глянул на своего верноподданного кабальеро. Словно выпытывая по его виду степень готовности к решающему шагу:

— Задание действительно было не совсем обычным, коли так трагично еще и завершалась судьба донора.

Ведь доктор Лерих успешно разработал и применял на практике «безотходную технологию»:

— У людей, доставленных ему Гриланом, забирали буквально все.

Что-то шло на собственные операции, но львиная доля изъятых органов и кровь переправлялись за деньги в другие клиники.

Там тоже не брезговали ни чем:

— Когда богатеи были готовы отвалить баснословные деньги за пересадку им или их близким таких органов как глаза, почки, сердце, печень.

Или просто — юной кожи стареющим красавицам.

Потому-то, при захвате полицейскими клиники, они хоть и нашли в морге готовые к отправке, помешенные в специальные физиологические растворы, части человеческих тел, доказать то, кому они принадлежат, полиция так и не смогла.

Спустили расследование на тормозах:

— Все же, как ни говори, а именно в этой клинике, заодно, находился и основной городской центр по утилизации неопознанных трупов и людей, не имеющих средств на собственные похороны.