В зале за время моего отсутствия произошли перемены. Теперь посреди магазина стояло парикмахерское кресло и зеркало. Рядом ждал абсолютно лысый мужчина с шикарной бородой. Он смотрел прямо на меня, держа в руках накидку.

– Иди, – шепнул Егор, легонько меня подталкивая.

Я чувствовала себя Золушкой, которую фея-крёстная отправляет на бал. И это было по-настоящему волшебное чувство.

Руслан, стилист, возился со мной недолго, минут тридцать-сорок. Уложил мне волосы, которые стали гладкими и блестящими, и сделал лёгкий макияж. В зеркале отразилась совершенно другая я, которая чувствовала себя по-настоящему прекрасной.

– Куда теперь? – спросила, когда мы с Егором вышли на улицу. Солнце светило ярко, воздух наполнился теплом середины лета, а мне хотелось покорять вершины и исследовать горизонты.

Казалось, сейчас передо мной – весь мир, и всё мне подвластно.

– Скоро узнаешь, – таинственно улыбнулся Егор, и мы снова забрались в машину на заднее сиденье. По взглядам телохранителей, которые те изредка бросали на меня в зеркало заднего вида, было понятно, что им тоже понравилось моё преображение.

В этот раз мы ехали дольше, и я успела перебрать десятки вариантов того, куда Егор может меня везти. В гости к родителям? Вряд ли. Отец ещё не вернулся. А с матерью он поссорился. В ресторан? А зачем тогда свадебное платье? Пусть я и выбрала весьма скромное, но за обычное вечернее оно всё равно не сойдёт. В загс? Но мы ведь ещё ничего не решили, даже не обсуждали. Домой, чтобы предаться страсти? В это верилось охотнее, но мне казалось, что Егор задумал что-то иное.

Спустя несколько минут я поняла, что была права и ошибалась одновременно.

Он всё-таки привёз меня к загсу. Монументальное здание с массивными колоннами и высокими ступенями каменной лестницы возвышалось надо мной.

– Прямо сейчас? – я повернулась к Егору, почувствовав, как он ободряюще сжал мою ладонь.

– А чего тянуть? – он озорно улыбнулся, добавляя цитату из старого советского фильма, который мы вместе посмотрели на выходных: – Ты привлекательна, я чертовски привлекателен. Зачем зря время терять?

Я нервно усмехнулась, вовсе не чувствуя уверенности.

Нет, я хотела замуж за Егора. Конечно, хотела. Но это было так неожиданно. И быстро. И…

Воинов перестал улыбаться, его лицо сделалось серьёзным. Глядя мне прямо в глаза, он опустился на одно колено. Я попыталась забрать руку, но Егор не позволил, крепче сжал пальцы, удерживая мою ладонь.

– Волшебница Вера, – произнёс он одухотворённым тоном, так, что у меня в животе затанцевали бабочки, – я полюбил тебя с первого взгляда, как только ты влетела в мою жизнь тем дождливым днём. Я люблю тебя уже четыре года и хочу, чтобы мы всегда были вместе. И в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас. Ты согласна?

Он замер, ожидая ответа. И я кивнула, чувствуя, как по щекам начинают течь слёзы.

– Эй, ты чего опять? – Егор поднялся и прижал меня к себе.

– Это я от счастья, – улыбнулась ему, обмахивая глаза обеими руками, чтобы слёзы скорее высохли. Не хотелось выходить замуж с распухшими веками.

Мы поднялись по ступеням и вошли в прохладу просторного вестибюля. Перед нами поднималась ещё одна широкая лестница, устланная ковром. Егор повёл меня вперёд. По сторонам я почти не смотрела, безумно волнуясь, чувствуя, как заполошно заходится в груди сердце, и потеют ладони.

– Всё будет хорошо, – пообещал Егор у двери в кабинет с цифрой «7» и толкнул створку.

Я глубоко вдохнула и, почувствовав натяжение руки, шагнула следом за своим женихом.

В кабинете стояли три стола с ноутбуками и высокими стопками бумаг в пластиковых папках. Из-за стопок выглядывали склонившиеся над бумагами головы трёх женщин ещё не пенсионного, благодаря заботе правительства и новому закону, возраста.

Все трое одновременно подняли головы на звук открывшейся двери и взглянули на нас с одинаковым, лишённым любопытства, выражением на лицах. Двое тут же опустили головы обратно, возвращаясь к работе, а третья поднялась со стула и шагнула нам навстречу, улыбаясь Егору, как давнему знакомому.

– Здравствуйте, Егор Ильич, рада наконец познакомиться с вашей невестой. Меня зовут Галина Тимофеевна, я зарегистрирую ваш брак, – женщина улыбнулась мне. Она была невысокая, пухленькая, круглощёкая, и улыбка у неё получалась очень добрая, почти материнская.

Эта дама мне как-то сразу понравилась.

Мы с Егором опустились на стоявшие перед столом стулья, а женщина достала из стопки папку с фамилией Воинова и начала заполнять пропущенные графы. Я подписала заявление, ответила на несколько вопросов и подумала, что заключение брака с мужчиной моей мечты проходит как-то уж слишком буднично, без малейшего проблеска романтики.

Как-то совсем иначе я это себе представляла.

Но только успела подумать и начать расстраиваться, как Галина Тимофеевна поднялась из-за стола, держа в руках небольшого серебристого лебедя с поднятыми вверх крыльями.

– Давайте кольца, – скомандовала она, и Егор послушно полез в карман, где лежала заветная коробочка.

Галина Тимофеевна надела кольца на крылья, взяла лебедя в одну руку, в другую – какую-то папку и прошла мимо нас, уже в дверях распорядившись:

– Следуйте за мной.

Мы с Егором переглянулись. Резкий переход от мягкой доброжелательности к командирским замашкам был неожиданным. Воинов сделал большие глаза, скашивая их вслед ушедшей женщине, и я прыснула, но тут же попыталась взять себя в руки и сохранить серьёзность.

Галина Тимофеевна привела нас в зал регистраций. Егор, как и я, выглядел удивлённым, тоже не ожидал такого поворота.

– Вы ведь в первый раз? – улыбнулась регистратор и на наши неуверенные кивки пояснила: – Вот я и решила, что заключить брак в кабинете – слишком прозаично. Пусть будет красиво и торжественно.

Она положила лебедя и папку на узкую кафедру, покрытую светлым лаком, а сама встала за ней. Я огляделась по сторонам. Зал действительно выглядел торжественно: красная дорожка, белые присборенные гардины, увитые гирляндами искусственных цветов колонны, флаги на стене по обе стороны от герба.

Слов Галины Тимофеевны я почти не разбирала от волнения, слышала только голос. У меня закружилась голова, всё поплыло перед глазами, и лишь крепкое пожатие Егора служило мне якорем, продолжая держать в реальности, в этом зале, на нашей свадьбе.

Вопрос я тоже расслышала не сразу. И только по тому, как пальцы на моей ладони сильно и резко сжались, поняла: обращаются ко мне. Сфокусировала зрение на Галине Тимофеевне, которая вопросительно смотрела на меня.

Чего она хочет?

Видимо, поняв моё затруднение, регистратор снисходительно улыбнулась и повторила вопрос:

– Вы согласны?