– Нутром чую: впереди что-то неладное, – тихо пояснил майор.

Не уловив лишних звуков, тот попытался что-нибудь разглядеть сквозь сплошную зелено-коричневую стену леса и даже приподнялся на цыпочки.

Тщетно.

– Позови людей. Можете передохнуть, оправиться, выпить воды. Но не курить и не болтать! Я вернусь через четверть часа, – распорядился Васильков и, мягко ступая по прошлогодней листве, отправился дальше.

Не пройдя и сотни шагов, он заметил в разрывах меж деревьев рябившую солнцем поверхность озера и блеснувшее заднее стекло автомобиля. Старенькая «эмка» была небрежно замаскирована срезанными ветками с подсыхавшей листвой.

Чуть ниже по пологому склону и ближе к берегу темнел большой шалаш. Перед ним горел костерок, над которым висел закопченный котелок. Возле костерка копошился парень в тельняшке и бесформенных брезентовых штанах. Орудуя топориком, он колол дровишки. На куче заготовленного хвороста майор приметил охотничье ружье, а из-за пояса «морячка» торчала изогнутая рукоять револьвера. Это насторожило и навело на мысль, что бивак разбит не простыми рыбачками. Ружьишко – вещь в диких местах полезная, особливо если в них приходится ночевать. А вот револьвер… Откуда он у молодого человека и для чего?..

Немного продвинувшись вперед, Васильков осмотрел участок берега, прилегавший к биваку. Берег был пуст, а небольшая заводь показалась вполне пригодной для стоянки рыбацкой лодки.

Вернувшись к группе, майор обрисовал капитану картину:

– Замаскированная ветвями «эмка», револьвер, ушедшая из заводи рыбацкая лодка…

– Да, все это очень странно и подозрительно, – согласился Коновалов.

– Надо окружить бивак и взять рыбачка, – заключил майор. – А там уж разберемся – причастен он к подъему со дна препарата или нет…

И все-таки тонкая облачность, закрывавшая путь прямому солнечному свету, здорово мешала. Там выше, на поверхности, или на берегу разница между ярким солнечным деньком и пасмурной погодой не ощущалась: так же светло, так же спокойно. А на глубине шести-семи метров в мутноватой озерной воде из-за этой разницы уже становилось темно. Нырнув первый раз, Анатолий, к своему удивлению, не обнаружил немецкого самолета. Пришлось подниматься на поверхность и после короткого отдыха продолжать поиски.

После второй неудачи раздосадованный пловец забрался в лодку, хлебнул из фляжки самогона и надолго вооружился биноклем.

– Ну, что? Куда грести, Толян? – нервничая и озираясь по сторонам, спросил Лоскутов.

– Не пойму… может, ориентиры освещаются по-другому… Давай метров на тридцать к северу, – поняв наконец свою ошибку, предложил Анатолий.

Лоскутов вытащил якоря, сел на весла, развернул лодку в нужном направлении и сделал несколько сильных взмахов.

– Здесь, – кивнул Анатолий. И следом за якорями прыгнул в воду.

И снова обжигающий холод, темнота на шести метрах. И раздражающая неуверенность – в какую сторону плыть, где начинать поиски?

Четырехмоторный транспортный самолет был сравним по размерам с огромным бараком или с парочкой товарных вагонов, но Анатолий наткнулся на него только с четвертой попытки, проплыв сначала три десятка метров на север, а после столько же на восток.

– Нашел! – появившись на поверхности, крикнул он. – Я нашел его, Фима!!!

Лоскутов подрулил вплотную к парню, снова заякорил судно, затем подал Анатолию свободный конец веревки, торбу и финку.

Успокоив дыхание, пловец снова ушел под воду.

Разделившись на тройки, оперативники обошли бивак с разных сторон и ровно в назначенную минуту одновременно появились из зарослей.

Ошалевший от неожиданности рыбак в тельняшке попятился и, запнувшись, сел на кучу хвороста. Его правая ладонь нашарила цевье старого охотничьего ружьишка.

Васильков выстрелил. Пуля щелкнула по отполированному прикладу, отбив от него несколько щепок.

Рыбачок испуганно отбросил ружье, но тут же опомнился и выхватил из-за пояса револьвер.

Сухо прозвучал второй выстрел. Незадачливый парнишка вычурно матюкнулся и схватился за пробитое запястье.

Не прошло и трех минут, как странный тип в тельняшке сидел со связанными руками на травянистом бугре и отвечал на вопросы Василькова. Кто таков? Откуда? Что делаешь на берегу? Где сообщники?..

Помимо спокойного и сдержанного сыщика рядом стоял капитан Коновалов. Этот громила с пятифунтовыми кулачищами недвусмысленно давал понять: будешь послушным мальчиком – поживешь, заартачишься – пожалеешь, что задержался на этом свете.

Некоторые из ответов рыбачка позволили Василькову сделать вывод, что он привел группу в нужное место. Посему трех бойцов из оперативного отряда он на всякий случай отправил патрулировать лес вблизи захваченного лагеря. Ким в это время проводил осмотр шалаша и автомобиля, а также потрошил обнаруженные личные вещи. Горшеня снимал на пленку фотоаппарата все, что могло представлять интерес для оперативного расследования.

Разматывая веревку, Анатолий опускался все ниже и ниже. Фюзеляж самолета скрывался внизу – за мутной и темной пучиной, но молодой человек точно знал: он там.

Гладкий округлый бок проступил из черноты как раз в тот момент, когда пальцы левой руки наткнулись на холодную твердь. «Вот он, родненький! – обрадовался Анатолий. – Теперь быстро отыскать вход…»

Он побывал внутри самолета больше десяти раз и неплохо представлял его форму с расположением крыльев, хвостового оперения, иллюминаторов и квадратного проема двери в грузовую кабину. При необходимости он мог бы найти вход и глубокой ночью – лишь бы лодка оказалась точно над самолетом.

Ладонь нащупала вход. Пригнув голову, Анатолий заплыл внутрь. И сразу же отметил разницу в освещенности. Теперь он погрузился в абсолютный мрак. Пришлось ориентироваться по памяти. Справа распухший до ужасных размеров труп и несколько пустых ящиков под потолком. Слева около пяти метров пустоты. А дальше за пустотой нагромождение ящиков и коробок, которые стережет скелет женщины в офицерской полусгнившей шинели.

Беспрестанно шаря вокруг себя руками, Анатолий добрался до нужного места. Кое-как он нащупал вскрытый ящик, из которого вытаскивал препарат в прошлый раз, и стал загружать упаковками торбу. Две, четыре, шесть, восемь…

Когда ящик опустел, кислород в легких еще оставался, и он собрался было поискать другой запечатанный ящик, но вдруг замер. Слух уловил далекое тарахтение. Что это? И откуда исходит звук? Вода – замечательный проводник любых звуков. Поэтому, находясь на глубине, определить направление на источник и дистанцию до него практически невозможно. Куда ни повороти голову – отовсюду звук.

«Пора заканчивать», – подумал Анатолий и поплыл к выходу. Ящик, мягкий разбухший труп, справа квадратный дверной проем, привязанная сбоку веревка. Ухватившись за нее, он начал подъем.

Тарахтящий звук исчез, и молодой человек забыл о нем, пока приближался к поверхности. Какой, к черту, звук, когда настроение стремительно улучшалось! Ему удалось отыскать самолет при плохой освещенности и в абсолютной темноте набрать полную торбу препарата. Это была дневная норма, а значит, сегодня больше ходок к самолету не предвидится. На берегу ждет