На его лице была смесь удивления и глубокого удовлетворения. Глаза сверкали, ноздри раздувались, уголки губ подрагивали от едва сдерживаемой улыбки.

— Эта игрушка внезапно заработала и чуть не убила Майю, — в ярости сказал полковник. — А вас, Тейфель, каким чертом вас сюда занесло?

Тейфель криво усмехнулся.

— А вас? Вы же уехали со всеми на охоту? — дерзко ответил он вопросом на вопрос, а потом повернулся ко мне. Выражение на его лице изменилось; теперь он выглядел пристыженным за свою радость от встречи с Арахнофером.

— Рад видеть, что вы не пострадали, Майя, — сказал он мягко. — Жакемар был злой кукольник. Его игрушки его опасны для несведущих.

— Уж поверьте, я это хорошо знаю, — всхлипнула я.

— Тейфель! — рявкнул полковник. Гаспар вздохнул.

— Я осматривал замок и увидел, что дверь в западное крыло открыта. Зашел, услышал шум из подвала. Кажется, поспел вовремя. Вам вовсе не нужно ломать ноги этой чудной зверюшке, фон Морунген. Майя, вы могли легко освободиться сами. Жакемар обожал ловушки, но всегда давал сообразительной жертве возможность сбежать. На брюхе должен быть рычаг. Найдите его и потяните. Если он сработает, ловушка откроется.

— Мои руки скованы сетью!

— Поднимите руки вместе с сетью.

— Не могу! Она тяжелая.

Гаспар подошел ближе, просунул руку к брюху железного паука, пошарил и отскочил, потому что ноги монстра снова пришли в движение. Медленно одна за одной конечности сгибались и переступали на старое положение. А затем щелкнули и упала леска, натяжение сети ослабло. Двумя движениями я выпуталась, выскочила наружу и мертвой хваткой вцепилась в куртку полковника.

— Вот и конец вашему приключению, — сухо подытожил Гаспар Тейфель.

— Благодарю, — бросил полковник неприязненно. — Без вас мы бы провозились долго. Хорошо, что вы так подкованы в истории замка.

— Не за что. Жаль, что вы оторвали Арахноферу хвост. Послушайте, барон… вы позволите мне исследовать это чудное изделие? Я начинал карьеру в механических мастерских нашей компании подмастерьем и немного разбираюсь в механике. Будет интересно исследовать устройство этой Жакемаровой вещицы.

Август помолчал, а потом ответил.

— Валяйте.

Он положил ладонь мне на спину; я закрыла глаза и прижалась щекой к его груди.

— Майя! — неожиданно позвал Тейфель. — Думаю, что вы тоже захотите покопаться во внутренностях этого монстра. Поможете мне?

Моим первым порывом было сказать: «Нет, нет и нет. Разломайте его и выбросьте с глаз моих долой», но я отлепилась от полковника и ответила:

— Да. Вы правы. Мне будет любопытно.

Август вполголоса выругался:

— Опять ей «любопытно», черт побери!

— Молодчина, Майя, — сказал Гаспар. — Схожу за инструментом. Вы можете присоединиться ко мне, когда оправитесь от своего забавного приключения. В конце концов, ничего ужасного не произошло. Я уверен, вы бы справились с Арахнофером сами. Знаете, барон, — обратился он к Августу, — в таких девушках скрыто куда больше, чем кажется на первый взгляд.

Он насмешливо поклонился, взял фонарь и ушел.

Мы остались вдвоем. Мои колени по-прежнему дрожали и были очень слабыми. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за локоть полковника. Я поморщилась: кожа на руках саднила от царапин, которые оставила стальная паутина.

Впрочем, надо радоваться, что удалось легко отделаться. Кто знает, на какие смертельные трюки было способно ржавое многолапое пугало.

— Присядем на минутку, — попросила я. — Голова кружится. Отдохну, и пойдем наверх.

Август придержал меня за талию и помог добраться до входа. Там мы опустились на низкую скамейку подле верстака, в квадрате света, падающего из оконца. Отсюда подвал казался таинственной пещерой сокровищ. Рассеянные лучи выхватывали пыльные камни пола, обитый медью край забытого сундука и позеленевшую земную сферу с трещиной посреди Великого Океана.

Противное чувство чужого присутствия ушло, кругом было тихо и почти уютно.

— Возьми, — Август достал из кармана и передал мне флягу с водой. Я жадно напилась, смочила лицо и почувствовала себя куда лучше.

Какое-то время мы сидели в молчании. Я отдыхала, сложив руки на коленях, и украдкой поглядывала на Августа. Мне было грустно, как будто я не видела его много-много дней, и это была лишь краткая встреча на долгие годы вперед.

Полковник поморщился, потер шею. Он оперся локтями о колени, сцепил кисти, и хмуро уставился в темноту подвала. Бледный луч выхватывал из полумрака лишь части его лица, отчего оно казалось одновременно пугающим и притягательным. У Августа был красивый, очень мужской профиль — четкий подбородок, крупный нос с горбинкой, высокий лоб и грозные брови. У меня замирало сердце, когда я смотрела на него.

Я стиснула кулаки до боли. Мне хотелось дотронуться до его скулы, провести пальцем вниз по щеке. Очертить линию челюсти… потом положить руку на затылок, притянуть к себе и осторожно коснуться губами его губ… И чтобы не было ничего выдуманного и непонятного, что нас разделяет сейчас. Чтобы он весь был мой, с его темным прошлым и невеселым настоящим. С его мыслями, честолюбивыми мечтами — сбывшимися и несбывшимися, с неутоленными желаниями. С его железным сердцем…

Я горько вздохнула. Август зашевелился, повернулся и спросил:

— Тебе лучше, Майя?

— Да, ваша милость, — теперь, когда прошел момент опасности, я вернулась к прежнему почтительному тону и больше не могла называть его по имени, как мне хотелось.

— Но что привело вас в этот подвал? Вы же отправились со всеми на охоту?

— Верно. Но только мы въехали в лес, я что-то почувствовал, — сказал он медленно, как будто обдумывая каждое слово. — Вспомнил твое лицо, каким видел его этим утром. Бледное, расстроенное. Мое сердце на миг словно остановилось, Майя. Я понял, что с тобой беда и я должен вернуться. Где тебя найти, узнал от Розы — она упомянула, что вы говорили утром.

— Странно, — сказала я тихо.

— У меня хорошо развита интуиция. Не раз выручала на войне, — он покачал головой и мягко улыбнулся. — Но тебя, Майя, я чувствую куда лучше, чем засады противника и грядущие атаки. Вот такие дела. Не только тебе дано слышать биение чужой жизни. Ведь это о моем сердце ты говорила?

— Да. Магнетическая связь. Со временем она исчезнет, потому что теперь я редко бываю рядом с вами. Да и сейчас если захочу, могу… отгородиться. Выбрать не слышать. Поэтому пусть вас это не беспокоит.

Мы помолчали еще немного, а потом Август вполголоса сказал то, что я никак не ожидала от него услышать:

— Ты считаешь меня глупцом, верно, Майя? Думаешь, что я поступил с тобой очень жестоко. Крепко тебя ранил своими словами и решением.